Отыскать любовь среди холода - Людмила Леонидова

Журналистка вела репортаж с того места, откуда я выезжала на автобусе. Дальше в глубь шоссе ей, видимо, продвинуться не позволяли. Практически она находилась на площади, у последней станции метро.

Она бойко тараторила:

— От нашего информатора стало известно о похищении ребенка, двухлетней Маши Костецкой. Нам предоставили фото девочки. — Во весь экран улыбалась Машуня. — Ее выкрали, когда няня, фамилия женщины уточняется, кстати, правоохранительные органы ее тщательно скрывают от журналистов…

— Это Даня, ему за мать стыдно, — сокрушенно проговорила тетя Дуся.

— Когда няня, — продолжала журналистка, — прогуливалась с ней во дворе элитного высотного дома-башни, девочка спала в коляске. Похитительнице, представившейся кем-то из близких родственников, удалось обмануть няню, работавшую первый день. Позже от охраны дома стало известно, что похитительница увезла девочку вместе с коляской на машине марки «тойота», номер в интересах следствия не разглашается. Мне подсказывают, что она назвалась матерью ребенка. Хотя напрашивается вопрос, почему в таком случае няня не знакома с матерью малышки? Поговорка «Не было бы счастья, да несчастье помогло» оправдывается в данном случае. Авария, которую уже в течение нескольких часов сотрудники ДПС не могут ликвидировать, затруднила похитительнице осуществление ее коварного плана. Стоять в многочасовой пробке — значит раскрыть себя. Ребенок столько не выдержит. Бросив свою машину на обочине и пройдя с девочкой на руках пешком пару километров в сторону Москвы, она обращалась к водителям передовых, кое-как движущихся машин с просьбой подвезти. Но везде получала отказ. Сейчас шоссе патрулируется вертолетами ДПС. Нашему корреспонденту удалось выяснить, где прописана Маша Костецкая. Неясно, оповещены ли родители ребенка о краже. Телегруппа направилась по адресу. Пока информация не поступает. — Девушка, ведущая репортаж, крепко прижимала наушник к уху. — Ура! Наше собственное расследование опередило официальное. Только что поступило сообщение, что один из сотрудников милиции отделения номер тридцать два, получив ориентировку на похищенную девочку, готов сделать нам заявление. Одну минуту.

В эфире раздались посторонние голоса, появился милиционер в форме сержанта, а с ним другой корреспондент этого же канала.

— Представьтесь, пожалуйста, нашим зрителям, — бодро закричала девушка.

— Я сержант тридцать второго отделения Артем Завьялов, — забубнил милиционер. — Получив ориентировку на похищенного ребенка, Марию Костецкую, двух лет, вспомнил, что ночью во время дежурства выезжал по вызову, где проверял документы у Дарьи Костецкой, проживающей по тому же адресу, что и похищенная девочка.

— Вы молодец! — похвалила журналистка.

Сержант расправил плечи, словно приготовился получить орден.

— В какой связи поступил вызов?

— Вызов поступил от гражданки, — сержант заглянул в бумажку, — Горюновой И.И. по поводу сына.

— Нашим зрителям будет интересно узнать, в чем дело?

— Она считала, что Костецкая Дарья увлекла ее малолетнего сына… Так и написала в заявлении.

— Хоть наш канал и не уподобляется «желтой прессе», все же сколько лет сыну гражданки Горюновой?

— Девятнадцать.

— Вполне зрелый, совершеннолетний возраст, — разочарованно протянула девушка.

— Горюнова считала, что Дарья Костецкая затащила ее сына в квартиру по улице, — сержант опять стал читать свою запись, — Любомирова, дом пять, подъезд шестой, где расположен бордель, куда специально привлекаются молодые девушки и молодые юноши для занятий сексом.

— Значит, вы там побывали?

— Да.

— И все проверили?

— Да.

— Подтвердились ли ее предположения?

— Ну, как сказать. Там без регистрации проживала гражданка Ольга Соболева. И все вокруг соответствовало.

— Что?

— На полу горели свечи и…

— А гражданка Костецкая Дарья как там оказалась без мужа?

— Я не спросил.

— Почему?

— Не положено.

— Спасибо большое за интервью.

Перед вами был Артем Завьялов, сержант тридцать второго отделения милиции».

После этого большая фотография Маши снова заняла весь экран. Голос корреспондентки приобрел силу.

— Уважаемые телезрители, наш канал продолжает прямую трансляцию с места событий. Во время интервью сержанта Завьялова нам позвонили из детской городской больницы номер шесть, из приемного покоя, и сообщили, что туда водитель грузовика, вырвавшийся из пробки, доставил девочку, похожую на Машу. Женщине, попросившей его срочно завезти ребенка в больницу, в кабине не было места, там ехал экспедитор, который не мог оставить груз без присмотра. Женщина назвала фамилию врача, которому просила передать ребенка.

Главврач больницы номер шесть после долгих пререканий согласился прокомментировать события.

На экране появился седой разъяренный мужчина в зеленой робе врача-хирурга.

— Я возмущен, что телевидение делает фарс из болезни малютки.

— Ребенок болен? — не растерялась журналистка.

— Любой ребенок, даже временно потерявший контакт с близкими, находится в глубоком стрессе. Девочка не исключение, ей необходим покой.

— У вас работает врач, которому просили передать ребенка на лечение, и как его фамилия?

— Этот, с позволения сказать, врач уволен лично мною несколько дней назад.

— За что?

— За употребление наркотиков. Его фамилию вы можете прочесть в приказе, вывешенном на доске распоряжений.

— Кто-нибудь предъявлял права на ребенка, приезжал за ним?

— Я, как главврач, руководящий этой больницей более сорока лет, заявляю, что ни правоохранительным органам, ни другим посторонним людям ребенка не выдам.

— Кто же может получить ребенка? — елейным голосом поинтересовалась корреспондентка. — И что, милиция уже настаивала на его выдаче?

— Ребенок будет выдан только родителям или органам социальной опеки при предъявлении соответствующих документов. — Седовласый человек сердито тряхнул головой и закрыл объектив рукой.

Девушка с экрана продолжала что-то говорить, но у меня разрывался телефон.

Звонила Алена.

— Наташа, я смотрю телевизор. Это все правда?

— Правда. Украли Машу.

— Наташ, ты слышала сообщение об Островском?

— Да.

— Что происходит? Сергей и Даша не попали в аварию?

— Нет.

— А Костя, с ним тоже что-то другое, не то, что я думала?

Я не отозвалась.

— Наташа, ты должна мне сказать правду. Что-то происходит вокруг, я как дура…