Тёмное время - Андрей Булычев

– Вперед к воротам, братья! – проревел команду огромный рыцарь, и полторы сотни немцев, резко развернувшись, словно железная лавина, ринулись, прорубаясь сквозь заслон эстов к воротам.

– Фотич! Немцы развернули свои клинья и прут к выходу, – доложился Мартын. – Вирумцам их долго не удержать! Совсем скоро они будут здесь, у ворот!

Варун огляделся вокруг, лихорадочно соображая, что же ему делать. Его взгляд остановился на тех двух башенках, что стояли на опорных столбах по бокам от входа.

– Айвар! Айвар! – заорал он, перекрикивая шум боя. – Бери своих людей, подрубайте внутренние опоры у этих башен и завалите ворота! Чтобы никакого прохода здесь не было, ты меня понял?!

Походный вождь эстов поглядел туда, куда ему указывал русский старшина, затем на немцев, прорубающихся ко входу, и понимающе кивнул головой.

– Ростислав, сигнал: «Всем в стенку!».

Загудел сигнальный рог, и напротив ворот головой к подступающим дерптцам выстроилась вся новгородская сотня. Вместе с ними встали в общий строй и те молодые эсты, что только недавно прошли воинское обучение в Андреевском. Две рати сошлись на узкой улочке, ведущей от центра городища к выходу. – Бум! Бум! Бум! – ударили в щиты жала копий.

– Плотней строй! – прокричал Варун. – Держаться! Я сказал держать стенку!

Немцы отчаянно напирали. Древки у копий были изрублены в минуту, и теперь в ход пошли мечи с боевыми секирами. Щит у Калле развалился от нескольких мощных ударов широкого лезвия, Матвей сдвинулся чуть вбок, прикрывая своим щитом товарища, и этим он немного открылся сам. Хрусть! Меч рыцаря прорубил руку русского воина, а вторым своим ударом он разрубил и его грудь, и тут же с другой стороны другой немец прикончил и совсем открытого эста.

– Держать строй! – ревел Варун. – Плотней стенку держи, братцы!

Русский заслон понемногу, шаг за шагом, теряя своих людей, начал подаваться назад. Вдруг позади них раздался громкий треск, и затем с оглушительным грохотом, перегораживая все подступы к выходу, рухнули обе надвратные башни.

Секундной паузы хватило русскому командиру, чтобы оценить изменившуюся обстановку.

– Самострелы, тоовсь! Первые три шеренги на колено, за щитами стоять! Стрелки поверх голов – бей! – И в замершие шеренги дерптцев ударила сотня мощных самострелов. Со стен их поддержали лучники эстов, а с боковых улочек и от хижин отовсюду в немцев летел град метательных копий, стрел и камней. Только недавно атакующие с такой яростью своего врага латники и сами оказались в западне. Все пути к отступлению с этого самого момента для них были теперь перекрыты.

– Gib auf oder ihr werdet alle sterben! Wer sich aufgibt, dem wird Leben geschenkt! (Сдавайтесь, или вы все умрете! Сдавшимся будет дарована жизнь! – нем.) – прокричал из вражеского строя немолодой уже воин с резкими чертами лица.

– Честь превыше всего, вперед, братья! – раздался возглас из клина, и сотня немцев ринулась на врага.

– Первые две шеренги – бей! – скомандовал Мартын. Двадцать самострелов ударили в упор, выкашивая передовую шеренгу латников.

– На колени, перезарядка! – опять рявкнул русский командир. – Вторые две шеренги – бей! Третьи две шеренги – бей! Бей! Бей! Бей!

Рыцарь Карл лежал мертвый, пробитый двумя болтами. Рядом с ним, словно бы продолжая прикрывать своего господина, лежали и все его оруженосцы. Командующий дерптцами рыцарь Леонард потерял сознание от большой кровопотери в самом конце боя. Около сотни немцев сложили свои мечи к ногам в знак сдачи на милость победителей.

– За хороший выкуп вернете их епископу, – кивнул в сторону пленных Варун. – Да там, среди них, более половины с сильными ранами. Едва ли треть из них эту седмицу переживет. Сколько вы людей своих потеряли, Каиро?

Вождь эстов, обтирая кровь с рассеченной щеки, тяжело вздохнул:

– Более сотни пало, друг, и два раза по столько же ранено. Тяжелый для нас этот победа. Но без вас мы все бы здесь погибнуть. И мы это очень хорошо понимать. Теперь у нас не быть к вам никаких ээ… недомолвок. Так это правильно называться по-русски? Мы будем справлять тризну по всем погибшим!

* * *

Вечером у священной рощи пылали огромные погребальные костры. К своим богам в их жарком пламени уходили души язычников.

Неподалеку отпевали и прощались с павшими по христианскому обряду.

– Это вам от моего командира, вождь, за ваших людей, принявших у нас крещение! Откупными это язык никак не повернется назвать. Так что считайте все подарком! – Варун показал рукой на освещенный пламенем круг. Перед большим костром лежали, поблескивая, десять стальных, двойного крепкого плетения кольчуг. Рядом с ними находились вложенные в ножны мечи, округлые, с кольчужной бармицей шлемы и самострелы со способом натяжения типа «Самсонов пояс».

– Здесь десять, Варун. А ты уводить обратно тех восемь эстов, что приняли у вас веру Христа. Двое из десять этих людей пасть в битва? – И Каиро вопросительно посмотрел на русского.

– Мы с тобой не торгаши, вождь, а воины. Мне было велено вам передать все это сполна, вот я и исполняю приказ, – нахмурившись, произнес русский командир. – А наш с вами союз вновь скрепляется кровью, и теперь уже здесь, на вашей исконной земле эстов.

– Да, мы будем всегда помнить те десять ваших воинов, павших при защите наш дом, – тихо произнес воевода эстов. – Их могилы возле священной рощи будут всегда с цветами, если уж вы не разрешать их кропить кровью жертвенных животных. И передайте вашему вождю, воевода, эсты всегда откликнутся на его зов. А по поводу своя доля добыча и выкупа с пленный не переживать. Честная половина ее прийти в Нарва санным путем, когда зимой встанут реки. Туда же мы пригнать и половину из всех захваченных лошадей.

– Я передам, – кивнул Варун. – За добычу не беспокоюсь. Когда будете отправлять караван в нашу крепость, можете посылать с ним свои товары и съестное для торга. И вам с того хорошо, и нашему гарнизону все какое-никакое, а послабление будет. Через неделю, когда немного подживут раны у моих двоих, мы уходим к Нарве. Думаю, что там тоже совсем скоро будет очень жарко! И прошу оставить на излечение моих троих сильно раненных воинов. Им пару месяцев нужно лежать, а дорогу сейчас они не перенесут. Доставите их караваном в нашу крепость?

– Ты можешь не беспокоиться за них, – кивнул вождь. – Мы все сделать так, как ты сейчас сказать. И мои люди проводить вас до Нарвы, Варун. Пойдем на тризну к нашим людям, посмотри, они уже все сидят в одном общем кругу!

Мелкий дождик накрапывал всю ночь. Кутаясь в длинный кожаный плащ, Митяй вздохнул и вышел из-под навеса. Ему нужно будет опять пройти эти пять десятков шагов до того места, где он встретится с Мараткой. А там можно будет немного постоять вместе да переговорить несколько минут и уже затем, развернувшись, идти обратно эти сто шагов под холодным дождем, до того самого места, где начинается обходной участок Оськи. Там они потолкаются с ним, перекинутся парой фраз и опять пошлепают каждый под свой навес. И вот так всю свою ночную долгую вахту. Но главное – это нужно слушать, вглядываться в окружающую крепость темень и даже принюхиваться к любому запаху, долетающему на эту стену от внешнего мира.