Милые чудовища - Юлия Васильева

— Акулина Никифоровна, душенька, вы просто ушам своим не поверите, что мне рассказала подруга, вернувшись из Лондона!

— Ах, Пегги, не томите!

— Она побывала на представлении Джона Маскелайна!

— Кого?

— Это фокусник, разоблачающий на сцене медиумов и насмехающийся над спиритическими сеансами.

— О господи, до какой только низости не опустятся эти европейцы, чтобы устроить шоу и получить за это деньги.

— Вы считаете?

— Пегги, я, конечно, не могу ручаться за британских коллег, но еще ни один русский медиум не был пойман на мошенничестве.

Тест третий. Ховала и духи

I

— Шелковый жилет с искрой, три пары перчаток, шейный платок — пусть будет белый, достаньте сразу несколько и не забывайте каждый раз отдавать их в стирку, — приказания сэра Бенедикта неслись из туалетной комнаты.

Стоило им затихнуть, Лутфи посчитал это за знак, что хозяин приступил-таки к бритью, и тут же с головой нырнул в просторный шкаф. Чуть ли не с первого дня этой новой странной службы гардероб «барина» стал источником нескончаемых развлечений для молодого человека. Не то чтобы он был в восторге от всех оттенков черного, но вот посмеяться над фасоном и вычурностью вытащенного из самого дальнего угла наряда был совсем не прочь. Чего здесь только не было: перья, блестки, камни, фигурные застежки, набивные плечи, узкие талии, длинные фалды, разрезы в самых неожиданных местах и даже пышный воротник, как у клоунов в цирке, — похоже, что всего несколько месяцев назад криптозоолог своим видом мог посрамить самую экстравагантную вдову.

И на этот раз, прежде чем приготовить нужный жилет, Кусаев не отказал себе в удовольствии извлечь на свет божий нечто с квадратными плечами и серебряными пряжками в виде оскаленных морд. Хозяин бреется долго и тщательно — так что времени разглядеть находку было вполне достаточно. Лутфи вертел шедевр изощренного портновского искусства и так и этак, но никак не мог взять в толк, куда крепятся все эти бесконечные ремни: вещь будто кроили по заказу буйного отделения в сумасшедшем доме.

Юноша с подозрением оглянулся на слегка приоткрытую дверь, а затем в мгновение ока развернул сюртук и просунул руки в рукава. Смелый естествоиспытатель превратился в черного многолапого паука, но ситуация с пряжками яснее не стала. Он попытался застегнуть одну наугад и, видимо, серьезно промахнулся, потому что морду железного грифона заело. Хищная тварь никак не желала отпускать из своей пасти зажатого кольца.

Лутфи похолодел. А затем покрылся испариной, когда из коридора донесся голос Анфисы Ксаверьевны:

— Бенедикт, к вам посетитель!

— Проводите его в мой кабинет, я сейчас выйду! — откликнулся Брут.

Кусаев попытался взять себя в руки. Уснуть сейчас было бы совсем уж нелепо: барин выйдет в комнату и обнаружит собственного слугу, лежащего на полу в хозяйском сюртуке. Лутфи принял рискованное решение выскочить в кабинет, а оттуда уже в коридор, где можно будет попытаться стянуть проклятую одежу через голову. Анфиса Ксаверьевна если и увидит, то только посмеется, сдавать Бруту, конечно же, не станет.

Но, вот незадача, посетитель, объявленный домовладелицей, уже оказался в кабинете. При виде перепуганного Лута, в туче развевающихся хлястиков, он выпучил глаза и с решительностью греко-римского борца встал на самом проходе, растопырив в стороны мясистые конечности.

— Вы господин Брут! — Вопросительная интонация в восклицании отсутствовала.

— Я не…

— Конечно, это сэр Бенедикт Брут. Посмотрите, какой профиль, какие скулы, какое чувство стиля. Знаменитый криптозоолог несказанно рад вашему визиту.

Лутфи замер при первых же звуках этого обманчиво спокойного голоса, втянул голову в плечи и медленно повернулся, чтобы увидеть настоящего сэра Бенедикта, застывшего в проеме с другой стороны комнаты. Хотя можно было и не поворачиваться — такими переливами ядовитых интонаций владел всего лишь один человек во всей Великороссии.

— А вы? — спросил расслабившийся посетитель.

— А я, вероятно, слуга сэра Бенедикта, — саркастически скривил губы Брут. — Разве вы не видите отпечатка простонародного добродушия на моем лице?

Посетитель растерянно кивнул.

— Что же вы, барин, — передразнил Кусаева новоявленный простак из народа. — За конторку-то садитесь, чай, гость важный пожаловал. Торопются, небось.

Несмотря на всю нелепость ситуации, пародия Лута задела. От Глафиры понабрался говора хозяин. Еще не подозревая, чем все может обернуться, молодой человек позволил сэру Бенедикту усадить себя за стол. На стуле напротив тут же примостил свой широкий зад клиент и важно водрузил перед собой тяжелый ящик.

— А я вам тут эту… саламандру принес… Дымит, проклятущая, — пояснил мужчина в ответ на вопросительный взгляд Лута.

Повисла пауза. Посетитель поерзал и красноречиво подвинул ящик ближе к мнимому криптозоологу. Сзади слугу по плечу одобрительно похлопала тяжелая рука сэра Бенедикта.

Лутфи молчал, надеясь, что ситуация разрешится сама собой. Но не тут-то было, Брут не хотел отказываться от намерения довести фарс до победного конца. Со словами: «Давайте я подсоблю, барин» — он открыл замок на ящике и ловким движением поднял крышку.

Изнутри потянулась тоненькая струйка дыма, будто от тлеющей ветоши.

— Вы поаккуратней с ней, доктор, она с утра сегодня не в духе, — счел за благо предупредить посетитель, разгоняя ладонью дым над столом.

Лутфи не двигался, не двигался и криптозоолог… в отличие от хозяина саламандры. Решив по возможности ускорить встречу доктора со своим питомцем, он нетерпеливо постучал по коробке, а затем и вовсе потряс ее. Оттуда незамедлительно выскочила маленькая синеватая ящерка и, споро передвигая короткими лапами, заспешила по столу навстречу свободе. От неожиданности Кусаев не успел совладать со своими рефлексами и моментально прихлопнул беглянку сложенными в «ковшик» руками. Брут и посетитель одновременно дернулись, чтобы остановить это безрассудство, но было уже поздно… Руки незадачливого молодого человека обожгло невыносимым холодом, отчего кисти свело и скрючило, словно у больного артритом.

Как ни странно, первым закричал не Лутфи и даже не разозленный криптозоолог или возмущенный клиент: голос подала ящерка, разразившаяся воинственным клекотом.

Свои обожженные ладони Кусаев держал в тазу с теплой водой. Боли не было, но сэр Бенедикт удовлетворенно пообещал, что это ненадолго, до тех пор, пока не вернется чувствительность.

— Это ж надо догадаться — схватить саламандру голыми руками, — бурчал себе под нос криптозоолог, вертя между пальцев, затянутых в кожаные перчатки, злосчастную ящерицу.

Хозяин чудовища сидел на стуле присмиревший и все еще не успевший как следует свыкнуться со столь быстрой сменой ролей хозяина и слуги. После очередного кульбита в руках Брута саламандра то ли кашлянула, то ли чихнула, выдав целое облачко сизого дыма.