Смятение чувств - Мэри Бэлоу

– Китспур, – произнесла Ребекка. – Именно там был убит мой первый муж. Там он и похоронен.

– Да, мадам. Он был храбрым человеком. Согласно приказу, он удерживал высоты, хотя большинство из нас оставили свои боевые порядки и бросились вниз. А он привел своих солдат к подножию Китспура, чтобы нас спасти. В ходе этого сражения он и расстался с жизнью.

– Да, – сказала Ребекка, нарушив наступившее молчание. – Я слышала, что он сражался, как герой.

Дэвид почувствовал, что даже если бы ему надо было сейчас спасти свою жизнь, он не смог бы ни двинуться, ни заговорить. Если Шерер собирается и дальше придумывать свою версию, то не вступит ли она в противоречие с тем, что рассказывал Ребекке Дэвид.

– Леди Шерер и я были бы счастливы, если вы отобедали бы завтра вечером у нас, – заявил сэр Джордж. – Если у вас, конечно, не назначено никаких иных встреч. Я пришел, чтобы пригласить майора Тэвистока, но теперь, если вы придете вдвоем, это будет намного лучше. Синтия будет рада познакомиться с вами, мадам.

– У моей жены недомогание, – сказал Дэвид.

– Нет, нет. Я была бы очень рада, – возразила, глядя на него, Ребекка. Ее щеки пылали, а глаза сверкали. – Может быть, мы сумеем принять приглашение, Дэвид?

Он наклонил голову. Ночной кошмар снова вторгается в реальную жизнь. Его больше нельзя будет удержать в границах сна.

– Спасибо, Шерер, – сказал Дэвид. – Перед тем как нас покинуть, оставьте, пожалуйста, свой адрес.

– Может быть, закажем чаю или какие-нибудь закуски? – предложила Ребекка.

Однако сэр Джордж знал, что время чая уже миновало, и попросил прощения за свой такой поздний визит. Он, дескать, забежал только для того, чтобы передать им приглашение. Он не собирался оставаться дольше пары минут.

К тому времени, когда Дэвид, проводив сэра Джорджа до дверей, вернулся в гостиную, Ребекка уже удалилась к себе в спальню для обычного послеобеденного отдыха.

Собираясь с визитом к Шерерам, Ребекка весьма тщательно отнеслась к своему туалету. Она выбрала шелковое вечернее платье из своего приданого. До этого Ребекка появлялась в нем лишь однажды – на званом обеде и танцах в Стэдвелле.

Для нее было нечто волнующее в знакомстве с человеком, который знал Джулиана и воевал вместе с ним. Она хотела бы задать сэру Джорджу Шереру тысячу вопросов, хотя и сознавала, что должна проявлять при этом известную осторожность. В присутствии Дэвида – а в данном случае, даже если бы его и не было, – ей не следовало обнаруживать чрезмерное стремление узнать что-либо о Джулиане. И все же ее руки замерли, когда она застегнула нитку жемчуга вокруг шеи.

«Джулиан?» – подумала она. Дэвид тоже был в Крыму. Ребекке страстно захотелось знать возможно больше о том отрезке его жизни. Однако, кроме того, что он рассказал ей, когда вернулся в Крейборн, – а Ребекка тогда была слишком поглощена собственной болью, чтобы внимательно прислушиваться к его словам, – Дэвид явно уклонялся от упоминаний о Крымской войне.

И это было понятно, предположила Ребекка, особенно если учесть ночные кошмары, преследующие Дэвида с того времени. Но она все же страстно желала узнать больше. «Если бы я только знала, что он пережил в те годы, – порой думала она, – я получила бы ключ к его душе, я смогла бы больше узнать о муже и понять его».

Правда, ей приходило в голову, что она никогда – даже в его мальчишеские годы – не знала и не понимала Дэвида. Он всегда упорно сохранял дистанцию.

– Ты спас жизнь сэра Джорджа Шерера? – спросила она его за обедом после визита баронета. Дэвид пожал плечами.

– Я, вероятно, спас жизни ста человек, – ответил тогда он. – И сотня людей, вероятно, спасла мою жизнь. Война, Ребекка, – это сплошное коллективное усилие. Когда в любую секунду может явиться и является смерть, люди стараются приглядывать за своими товарищами.

И все же создавалось впечатление, что сэр Джордж испытывает к Дэвиду особое чувство признательности. Ей очень хотелось бы узнать, что в сражении при Инкермане Дэвид проявил себя таким же героем, что и Джулиан. Она всегда столь напряженно думала о героизме Джулиана, что каким-то образом забывала об участии Дэвида в этой же битве. А ведь именно там был он тяжело ранен. Она хотела, чтобы Дэвид и под Инкерманом оказался героем, как это случилось позже, уже после смерти Джулиана.

И все же во всем этом было нечто странное. Она сидела нахмурившись в полумраке экипажа, в котором они направлялись в арендованный Шерерами дом на Портмэн-Плейс. Отвечая Ребекке за обедом, Дэвид говорил столь отстраненным тоном, что беседа на эту тему быстро сошла на нет. А сегодня он сразу же после завтрака вышел из дому и вернулся лишь пару часов назад. Он решительно посоветовал ей спокойно провести день дома, и она подчинилась ему, хотя и собиралась пополудни посетить Денизу

Теперь муж угрюмо сидел рядом с Ребеккой. Казалось, он совсем не желает вспоминать о том периоде своей жизни, пусть даже эти воспоминания и окажутся приятными. И, подчинившись инстинктивному желанию, она протянула руку, чтобы прикоснуться к мужу. Но вовремя остановилась. Неизвестно, как Дэвид на это отреагирует.

На обеде у Шереров они оказались единственными гостями. Сэр Джордж приветствовал их столь же экспансивно, что и накануне. Леди Шерер вела себя значительно сдержаннее. Она была очень красива. Ребекку восхитили ее миниатюрная фигура в вечернем платье цвета темно-красного вина, а также ее очень темные волосы и глаза.

– Разреши представить тебе леди Тэвисток, о которой я тебе рассказывал. Ты, конечно, помнишь? – сказал сэр Джордж своей жене, посмотрев ей в лицо сверху вниз. – Она была замужем за капитаном Кардвеллом. Ты должна помнить его, Синтия.

– Вы тоже знали Джулиана? – спросила ее Ребекка. Ее глаза расширились от удивления.

– Да, мы были знакомы, – ответила Синтия Шерер.

– Вы поехали за границу вместе с вашим мужем, – заметила Ребекка, в голосе которой прозвучала явная зависть. – Как же вам повезло! Я пожертвовала бы всем на свете, лишь бы также поехать туда. Но Джулиан боялся, что это тяжело отразится на моем здоровье. Я все время сожалею об этих потерянных месяцах.

До Ребекки внезапно дошло, что рядом с ней молча стоит Дэвид. Она улыбнулась леди Шерер и в душе понадеялась, что кто-либо сменит тему разговора. Ей, однако, до боли хотелось задавать вопрос за вопросом. Но она почувствовала облегчение, когда сэр Джордж пошел наливать им напитки, а леди Шерер стала вежливо обсуждать погоду.

Тем не менее во время обеда беседа неизбежно вернулась к Крымской войне. Ребекка обрадовалась этому. Она впитывала каждую подробность, стараясь вместе с тем не задавать вопросов, не обнаруживать свою жажду узнавать новые и новые детали. И, по-видимому, сэр Джордж чувствовал это.

– Любовь моя, расскажи леди Тэвисток все, что ты помнишь о жизни капитана Кардвелла в те месяцы, – настойчиво попросил он. – Иная женщина, возможно, способна вспомнить детали, которые могли улетучиться из памяти мужчин. Да, майор? – искренне рассмеялся он.