Нить волшебства - Ольга Шерстобитова

Я поежилась от гуляющего на лестнице сквозняка, прислушалась к дождю за окнами и поднялась к себе на чердак. Открыла дверь, вздыхая и охая как старушка, выругалась. Снова вздохнула, подошла к зажженному камину, посмотрела на свои ладони, покрытые ссадинами и мозолями, будто бы я не училась и вышивала, а копала полдня картошку и полола грядки, не разгибая спины.

— Неудачный день?

Я оглянулась и уставилась на Ираса, сидящего на подоконнике. Сумка выпала из рук, и из нее посыпалось все, что там лежало.

— Здравствуй, Варя.

— Ты что тут делаешь? — вместо приветствия буркнула я.

— Ужин принес. — Принц кивком указал на стол в дальнем углу, накрытый белоснежной скатертью, на котором стояли тарелки, ваза с астрами и заманчиво мерцали огнями свечи в витых серебряных подсвечниках.

Я потерла глаза. Нет, не мерещится. Только как к этому относиться?

— Не откажешься?

Маг встал и подошел ко мне, взял мои ладони в свои, пристально рассмотрел.

— Мазь есть или мне сходить к целителю? — уточнил он.

— Есть, — отозвалась я.

— Хорошо, сейчас залечим. Где?

— В ванной на полке, — машинально ответила я.

Ирас исчез, а я снова оглядела стол. Никто и никогда мне не устраивал романтического ужина. А в том, что это был именно он, не осталось сомнений, едва я заметила, что на скатерти по краю вышиты белые сердечки. И мне стало в это мгновение безумно тепло и уютно от такой заботы. Даже все неудачи трудного дня отошли на задний план.

— Сядь в кресло, — велел Ирас.

— Боюсь, что если я сяду, то уже не встану.

Он хмыкнул, но спорить не стал, нанес мазь на мои ладони. Я в это время рассматривала его макушку. Темные пряди блестели в свете огня, и мне безумно хотелось их потрогать. Но это сомнительное желание я в себе подавила.

— Пойдем ужинать, Варь.

— Не хочется.

Ирас закатил глаза, подхватил меня на руки и понес к накрытому столу.

— Ты что творишь? — прошипела я.

— Пытаюсь тебя покормить, — отозвался он, усаживая меня на стул и поправляя упавшие на глаза пряди моих волос.

Он придвинул ко мне тарелку, положил на нее жаркое из горшочка и вложил в руки нож и вилку.

— Ешь.

Я сдалась. Сил на то, чтобы с ним спорить, не осталось. Я ела, прислушиваясь к монотонному шепоту дождя и потрескиванию дров в камине. Ирас присоединился, то и дело добавляя мне на тарелку каких-то салатиков и бутербродиков и подливая горячий чай.

— Спасибо, — поблагодарила я, решительно не зная, как себя с ним вести. Вроде бы и приятна его забота, но в то же время чувствую странное волнение. Как будто по раскаленным углям иду. А может, это просто на чердаке душно и жарко?

Ирас улыбнулся, поднялся и неожиданно остановился.

— Откуда у тебя это растение?

Я проследила за его взглядом и вздохнула. Злополучный горшок с крапивой приютился на небольшом столике, заваленном неудачными вышивками.

— Создала.

— Создала? — Ирас подался вперед и уставился на меня. — У тебя дар настоящей кудесницы?

— А бывают ненастоящие?

Я встала и пошла к камину, решив собрать разбросанные вещи.

— Редко кто может оживлять вышивку, — пояснил он.

Я обернулась. Ирас стоял возле горшка с крапивой и улыбался. Я удивленно приподняла брови.

— Какое на нем заклинание?

— Хорошее настроение.

Принц потянулся рукой.

— Стой!

— Ядовитое? — Он, кажется, не удивился.

Чего еще от меня ожидать-то?

— Листья жгутся. Волдыри выскочат, — пояснила я.

Он все же коснулся зелени, осмотрел покрасневшие пальцы.

— И как оно называется?

— Крапива, — ответила я, заползая под кресло и выуживая оттуда тетрадь с лекциями.

— Подари его мне.

— Чего?

Я ударилась лбом о ножку кресла, потерла рукой ушибленное место и посмотрела на принца.

— Подари его мне, — повторил он, как-то серьезно смотря на меня.

— Бери, если хочешь.

Про то, что я рада буду избавиться от жгучего куста, говорить не стала.

Ирас кивнул в знак благодарности, подхватил горшок с растением, взмахнул рукой, собирая грязные тарелки в одну стопку, открыл портал и, не прощаясь, исчез.

Я озадаченно почесала нос и потащила к столу тетради и учебники. Правда, даже не успела их разложить, как портал снова открылся, и на вторую половину стола посыпались свитки, а следом приземлилась чернильница с пером. Ирас снова оказался в комнате.

Он невозмутимо уселся напротив меня, потянулся к ближайшему листу бумаги.

— И как это понимать? — не выдержала я.

— Во дворце не дают спокойно делами заняться, — отозвался принц, — а у тебя тихо.

Ну, раз так…

— Да и когда ты под боком, мне спокойнее. Однозначно не придется никуда бежать и тебя спасать.

Гад!

— Если нужна будет помощь — обращайся, — велел Ирас, утыкаясь в бумаги.

— Обязательно, — съязвила я.

Посмотрю, как он будет вышивать цветочки. Никогда в жизни не видела ни одного принца с иголкой и ниткой в руках. Забавное будет зрелище.

Ирас не ответил, только придвинул ближе чернильницу с пером и начал что-то писать, а я открыла тетрадь с лекциями и стала зубрить заклинания.

Ирас ушел только после полуночи, проверив, как я усвоила заклинания. Его способ мало чем отличался от того, что применяла к студентам профессор Лария. Мне трижды пришлось тушить скатерть, раз пятнадцать зажигать свечи и огонь в камине и испарять воду с многострадального ковра. Но за такие тренировки принцу я была благодарна. Теперь точно не растеряюсь на практических занятиях, а это дорогого стоит.

С домашним заданием профессора Бастинды я провозилась еще два часа, потому что нитки никак не меняли цвет, и мне пришлось вышивать ветку елки и зеленую бабочку. Выглядела последняя так жутко, что я ее спрятала с глаз долой в сумку и отправилась спать.

На следующий день выяснилось, что я могу не только превращать созданное в реальные предметы, но и просто переносить вышивку. То есть магия, доступная обычным мастерицам, никуда не исчезла, а это не могло не радовать. Откуда мне знать, чем обернется сила кудесницы? А так хоть… елки научусь вышивать.

Правда, сейчас выбор между магией мастерицы и кудесницы был мне недоступен, волшебство срабатывало спонтанно. Профессор Бастинда сказала, что со временем я смогу контролировать заклинания. Дар-то только пробудился. Да и внимательности мне явно не хватает. А так… Но вздохнуть с облегчением не получалось.