Мятая фольга 2 - Татьяна Снежная

"Так же, как ты разбил меня."

— Новый год — время новых подарков. —Выдыхаю я, не понимая, как избавиться от гнетущего нетерпения. Что-то неприятное тревожит меня. Словно, я боюсь задеть внутри себя те струны, которые фальшиво прозвучат и несомненно приведут к новой ссоре.

Никита утвердительно махнул головой.

— Не нужно подарков. Подарков мне хватило.— Он оторвал ладонь от руля и задумчиво провел по нижней губе, сведя брови к переносице. Словно испытал, что-то нехорошее.

— Знаю, я повел себя некорректно, неудивительно,что пострадала моя вещь.

"Я не вещь." Господи! Что за бредовые сравнения?

— Но.. на тебя это так непохоже...бить посуду.

— Мы все склонны допускать ошибки..,—неожиданно вырывается из меня, по настоящему нравоучительное и я тут же кривлю рот. Никогда бы не подумала, что могу сморозить подобное.

Никита усмехается, окинув меня быстрым взглядом.

— Даже так? Ну так давай совершим еще одну?! — Не тормозя, он съезжает на обочину, резко провернув руль разворачивает машину, выезжает на встречную, что меня уж точно шокирует, и тут же, метров через двесте, сворачивает на другую ветку. Теперь мчимся по своей полосе, пустынной объездной дороги, которая ведет к дачным домикам и городскому кладбищу.

— Разве мы не домой?—Стараясь выглядеть спокойной, спрашиваю я. От брата можно ожидать чего угодно. Нет, не пакости, но однозначно странного поступка.

Молчит, натянув на лицо загадочную улыбку. Мы свернули еще несколько раз и выпрыгнув на пустынную колею, тут же тормозим. За лесополосой, что расстилается перед нами, начинается то самое место вечного покоя для горожан. Кладбище. А слева —заснеженное голое поле, которое разделяет светящийся огнями вечерний город от этого жуткого погоста.

Некоторое время Никита молчит, откинувшись на спинку водительского кресла, словно отдыхает. Смотря перед собой, и кажется, ничего не видя. Я смиренно молчу, уткнувшись взглядом в его профиль и отчего то гоню прочь все мысли, что так или иначе касаются этого человека. Это место угнетает меня. С ним связаны нехорошие, тоскливые воспоминания. Я впадаю в какое-то раздраженно-нервное состояние и поэтому прислушиваюсь к крупицам снега, что бьют в лобовое стекло.

— Ждешь?—Вдруг спрашивает он. Вопрос оказался слишком резким и каким- то бессимптомным. Таким, словно оголодавшему протянули сахарок и при этом спросили— "будешь?"

Я лишь растерянно шумно выдыхаю и повернувшись боком, облокачиваюсь лопаткой на дверцу машины. Не знаю, что ответить.

— Ну да..,—он не меняет своего положения. Голова откинута и расслабленно покоится на подголовнике. — Когда происходит столько всего, немудрено очуметь. Моя новоиспеченная мать, —он махает головой и тут же замирает..— и твой, бой- френд...

— Не надо. — Тихо останавливаю я, ковырнув пластиковую крышку своего сотового, который все еще держу в руках. Ошибка с Максом здесь совсем ни при чем. Не хочу думать о нем сейчас. Не хочу тревожить израненную душу. Макс ощущается третьим углом треугольника и путь к нему так же долог, как в любую часть света. Не хочу осознавать, что он вернулся только потому, что не хочет, что бы я досталась кому-то другому. Мне важно знать, что он не может жить без меня ..так же, как мне не хочется без него.

— Ладно, как скажешь..Отпустим все. Остановимся на главном.

Словно проснувшись, он рывком отстранился от спинки сиденья, нагнулся в мою сторону и потянулся к бардачку. Распахнул его, вынул стопку машинописных листов, именно тех, которые я пыталась спрятать, что бы он не прочел и не узнал, что его отец был болен шизофренией.

— Ты повзрослела и вправе принимать решения сама. Идем!— Тоном, отвергающим всякое упрямство, объясняющим всю серьезность, кидает он и тронув ручку дверцы, вырывается из салона. Помедлив, абсолютно не сожалея, что нужно покинуть уютное теплое нутро машины, я делаю тоже самое.

Он стоит в яркой световой полоске фар, и подмяв локтем бумагу, что-то ищет на дне кармана своей куртки. Я, в целом, четко понимаю, что он собирается сделать через минуту, но не пойму зачем. Я жду более серьезного шага или объяснения, а не этой театральной постановки. Отыскав зажигалку, Никита несколько раз чиркнул ею, проверяя на годность, и вскинув голову, настороженно улыбнулся.

—Ты ведь прочла это, так?— Словно заметив, как я напряжена, он сбавляет темпы своего натиска и говорит спокойно, размеренно.

— Плохо знаю английский.

— Но гораздо лучше чем я, — дополняет он, взмахнув бумагой. —На основе этой информации можно сделать некоторые выводы.

Я окинула взглядом пустое заснеженное поле. Морозных воздух кольнул мои щеки и я поежилась.

— Ты ведь знаешь, шизофрения передается по наследству, гены и все такое.. не так много шансов, но все же.—Никита склонил голову. — В свете этого, поступок моей матери не лишен смысла...

— Никита.., — выдохнула я, теряясь в тягостных эмоциях. Мне становится по- настоящему страшно. Судя по всему, он не собирался возвращаться.

— Подожди! —Он прикрыл веки. — Позволь мне закончить.

Я начинаю задаваться вопросом, что именно изменилось между нами двумя за эти дни. Прислушиваться к своим ощущениям и чувствам.

— Я знаю себя достаточно хорошо. Возможно и ты, но ты никогда себе в этом не признаешься. Для самой себя, ты найдешь массу отговорок, что бы не верить в реальность. Ведь это так легко— жить иллюзиями. Поэтому сейчас необходимо принять один факт, очень часто, все случается независимо от наших желаний.

Я с большим трудом подняла на него взгляд. Свет фар освещал лишь правую часть его лица, левая тонула в тени, делая черты лица резкими. И за его спиной сгустилась тьма. Внутри что-то всколыхнулось, обдав колючим ознобом и мне однозначно потребовалась некоторая доля самоотверженности, чтобы выстоять сейчас.

— Я тварь, которую от жестокого поступка сдерживает лишь наличие противовеса.. Пока еще... Все во мне спокойно, как в забытой цистерне с пожароопасным грузом. И достаточно одной спички..

Он неожиданно криво улыбается, словно находит это смешным, и опустив голову, некоторое время изучает размякший узор от протектора на снегу.

— А спички, так некстати всегда оказываются в чужих руках.. - Он дернул скулами и сделал несколько неторопливых, безмятежных шагов в моем направлении. - Я бы убил этого парня вчера...

Я вздрагиваю всем телом и морщу лоб.

— Но этот поганец изловчился и едва не лишил меня руки. — Никита приподнял перебинтованную ладонь, на которую я тут же перевела взгляд.— Я думаю, другого шанса спастись от моей безумной ярости,