Путилин и Петербургский Джек-потрошитель - Роман Добрый

— Прошу не перебивать меня, доктор… Да, говорю я, самое легкое — отыскать воров, но самое трудное — отыскать то место, то лицо, куда попали деньги и бриллианты.

Я ровно ничего не понял из этого объяснения моего друга.

— Бог с тобой, друже, ты постоянно любишь угощать меня загадками!..

О кабинете и будуаре

Надменный аристократ граф С. провел нас в свой роскошный кабинет.

Прежде чем войти в него, Путилин стал внимательно осматривать дверь.

— Я попросил бы, ваше сиятельство, дать мне какой-нибудь высокий стул.

Рука графа потянулась к сонетке.

— Нет, в ваших личных интересах я предпочел бы, чтобы вы не звали прислугу, а дали стул мне сами, граф. Вы ведь говорили, что пока никто еще в доме, за исключением вашей супруги, не знает о случившемся. Зачем же нам посвящать прислугу в наши предварительные розыски?

Великолепный граф передернул плечами и из соседней залы принес дорогой палисандровый стул.

Честное слово, я хохотал в душе! Наверно, этот гордый барин впервые подает стул мужчине.

Путилин встал на него и стал что-то осматривать в верхней части высокой двери.

Через несколько секунд он слез со стула, и мы вошли в кабинет.

— Деньги похищены из этого письменного стола? — спросил он.

— Да.

— Покажите, пожалуйста, из какого ящика. — Граф С. указал на верхний правый ящик. Путилин открыл его и низко-низко наклонил к нему свое лицо, так что его нос касался края ящика. Прошло несколько секунд.

— Скажите, пожалуйста, граф, какими духами вы душитесь? — вдруг задал он быстрый вопрос графу.

Тот удивленно поглядел на моего друга.

— Пардон, господин Путилин, — иронически произнес граф, — но… неужели это имеет какое-либо отношение к исчезновению денег?

— Я никогда не задаю пустых и ненужных вопросов, — холодно ответил Путилин. — Если я вас спрашиваю об этом, граф, стало быть, для меня это важно знать.

— Мои постоянные духи — «Опопонакс».

— Других вы никогда не употребляете?

— Нет.

Путилин захлопнул ящик письменного стола.

— Теперь, граф, я попросил бы вас дать мне возможность повидать вашу супругу, чтобы задать ей несколько вопросов.

Облако неудовольствия пробежало по лицу надменного аристократа.

— Вам это необходимо, господин Путилин?

— Необходимо, граф.

— Мне очень неприятно впутывать мою жену в какие-то полицейские допросы, дрязги.

В голосе графа С. послышались брезгливые ноты.

Путилин вспыхнул.

Этот пренебрежительный, презрительный тон взорвал его.

— Я совершенно не понимаю, для чего в таком случае вам угодно было обратиться за моей помощью, — почти резко отчеканил он. — Если допросы, как вы изволили их назвать — «полицейские», вас так коробят, то мне остается только откланяться. Имею честь кланяться.

И Путилин, сделав сухой полупоклон, направился к двери.

Граф опешил.

— Ради бога, вы, кажется, обиделись… вы не так меня поняли… Я хотел только сказать, что графиню может все это расстроить… она такая нервная… Я сейчас узнаю, дома ли она, и попрошу ее сюда.

— Пожалуйста, — холодно бросил Путилин.

— О, мы скоро поменяемся ролями, голубчик! — тихо прошептал он вслед графу.

Минут через пять в сопровождении своего великолепного супруга, шурша шелком роскошного выездного туалета, в кабинет вошла графиня С., высокая, стройная красавица с холодным лицом античной камеи.

— Вот, Lili, monsieur Путилин, звезда сыска, был так любезен, что согласился помочь моей маленькой неприятности, — проговорил граф.

Графиня любезно протянула руку «звезде сыска».

— Это так мило с вашей стороны, monsieur Путилин…

Путилин пожал крошечную аристократическую руку.

— Я хотел, графиня, задать вам всего два вопроса, — начал он. — Скажите, пожалуйста, когда вчера ночью, после концерта, вы входили кабинет графа, вы не заметили случайно, раскрылась ли вся дверь, то есть обе ее половины, или же только одна?

— Право, не помню… Это такая мелочь, на которую я не обратила внимания…

— Мерси. Теперь последний вопрос: ваши драгоценности все целы?

— Все. У меня ничего не пропало, — холодно ответила графиня.

Путилин поклонился и, прощаясь, бросил графу:

— Лишь только что выяснится, я не премину уведомить вас.

От графа С. мы тотчас отправились к князю Д.

Тут ожидал нас совсем иной прием.

Князь Д. шумно и радостно приветствовал моего замечательного друга.

— Спасибо, большое спасибо, что приехали.

— А княгиня дома? — спросил Путилин.

— Нет. Она уехала часа два тому назад.

— Могу я осмотреть будуар вашей супруги, князь?

— Ну, конечно, конечно!

Пройдя анфиладу роскошных комнат, мы очутились перед дверью будуара княгини.

Путилин опять проделал ту же таинственную и непонятную для меня операцию со стулом и дверью, что и у графа С.

Князь глядел на Путилина, взгромоздившегося на высокий стул, с выражением искреннего недоумения и любопытства.

— Помилуй бог, господин Путилин, какие акробатические кунштюки изволите вы проделывать!

— Что делать, князь? — рассмеялся Путилин. — Для блага правосудия приходится еще не то откалывать.

В то время когда мы находились в будуаре, где мой друг чрезвычайно рассеянно и невнимательно скользил глазами по различным предметам этого утонченно изящного гнездышка великосветской барыни, у дверей будуара раздался испуганный женский крик.

Мы все обернулись.

На пороге стояла с бледным, испуганно-взволнованным лицом очаровательная блондинка, напоминающая собою хорошенькую кошечку.

Князь бросился к ней.

— Marie, mon ange, как хорошо, что ты вернулась! — целуя ее руки, воскликнул князь.

— Что… Что это значит? Кто эти господа? — дрожащим голосом спросила княгиня Д., указывая на нас. Князь пояснил.

— А-а, — произнесла она и рассмеялась как-то нервно. — Простите, господа, но приключение с бриллиантами этой ночью так расстроило мои нервы, что я не могла удержать крика испуга при виде вас в моем будуаре.

— Уж не приняли ли вы, княгиня, меня и моего друга за воров? — ответил ей в тон Путилин.

Затем он задал ей несколько незначительных вопросов: крепко ли она спала, не слышала ли какого-нибудь подозрительного шороха и т. д.