Упасть в облака - Светлана Слижен

Оставшиеся пять дней отпуска Вера чувствовала себя счастливой и не одинокой: у них с Андреем начался самый романтичный период в отношениях – месяц нежной переписки. Они писали друг другу о вспыхнувшем с новой силой чувстве, о том, что отныне все обязательно будет иначе, что теперь они непременно будут внимательнее и бережнее относиться друг к другу. Наверное, начинался этап, который потом Ирина назовет новым браком с тем же человеком.

Как бы то ни было, Вера приехала из Барселоны обновившейся, довольной и сильной. Сразу по возвращении она отнесла документы на факультет психологии и с сентября начала заочное обучение, за два года получив наконец высшее образование, к безмерной радости ее матери. Но теперь, когда диплом уже был у нее на руках, настроение не было радужным: браку пришел конец, причем по ее собственной инициативе, отношения с дочерью зашли в тупик, вынудив девочку сбежать к бабушке, антиподом которой Вера всегда старалась быть.

А тогда в душе царило такое воодушевление! Казалось, надежды не могут не оправдаться. И первый же заказ после Барселоны был в том же романтическом духе – свадебный наряд из живых цветов. Это было лучшее платье Веры! И образ, и техническое решение – все было идеально. Ей удалось отговорить клиентку от мечты утопать в розах или пионах, которые должны были полностью покрывать юбку и лиф:

– Только представьте, сколько это будет весить! А вы хотите не просто сфотографироваться в этом платье, а легко двигаться и танцевать целый день. И цветы при этом должны оставаться живыми, а не увядшими – иначе символом чего они будут?

Вера создала корсет с открытыми плечами и отдельно под него – длинную колоколообразную юбку на жестком каркасе. Верхний слой ткани был нежно-голубым, чтобы подчеркивать белизну живых цветов. Вера предложила использовать довольно редкие белые герберы со светлыми серединками. Они плотным рядом должны были пройти по верху корсета и второй линией – по его низу, чуть ниже талии, а затем врассыпную разбежаться по юбке, более-менее кучно собираясь лишь по самому подолу.

– Но я мечтала, чтобы цветов было очень много, – возражала невеста.

– Посмотрите на букеты, – убеждала ее Вера, – если цветов слишком много, то каждый из них не разглядеть. Густо покрытая распустившимися бутонами ткань с двух шагов выглядит просто как лохматая. На вашем же платье каждый цветок будет виден отчетливо, полностью, он будет красоваться на вашей юбке, как на поляне. А герберы – это ведь фактически ромашки – которые, кстати, в России являются символом любви и верности – только более крупные и стойкие. В отличие от розы или тюльпана, головка этого цветка легче, но покрывает собой большую площадь, что очень кстати для наших целей. В таком платье вы сможете танцевать целый день!

Наряд получился одноразовым, но запоминающимся. Полупрозрачная ткань нежно-голубого цвета выглядела хрупкой, но на самом деле была прочной (потому что предназначалась для портьер). Вера намеренно остановила свой выбор на ней – она должна была выдержать вес цветов и хорошо приклеиться к ним горячим пистолетом, а значит, – обязательно быть искусственной и плавиться. Конечно, портниха рисковала, собираясь крепить цветы в день свадьбы без права на ошибку. Свежесрезанная головка герберы запаявалась горячим клеем и фиксировалась на лицевой стороне платья: прижмешь слабо – цветок отвалится, слишком сильно – прожжет ткань насквозь. Но игра стоила свеч. В другой период своей жизни Вера, скорее всего, не пошла бы на такой риск, но сразу после Барселоны ей было море по колено.

Чтобы успокоить заказчицу, Вера, на всякий пожарный, всю свадьбу сидела наготове с «пистолетом» и ведром запасных цветов, чтобы в случае необходимости оперативно производить замены, но это пришлось сделать всего один раз, когда невеста, забывшись, не приподняла верхний слой юбки с цветами и села на них, раздавив с полдесятка. Так что сказка состоялась в полной мере – гости были в восторге, фотографии с торжества попали на страницы какого-то гламурного журнала.

Так и испанская сказка Землицыных – была волшебной, но долго не продержалась…

Эмблемой нынешнего положения дел была другая невеста, наряд для которой Вера успела сшить уже после Черногории. Давно работая с женщинами, она еще ни разу не видела, чтобы хоть одна из них полностью была довольна собой. Эта была первой. Несмотря на пятьдесят шестой размер одежды и то, что одна грудь у невесты была больше другой на два номера, девушка вела себя очень раскованно, будто с барселонского пляжа. Она настояла на платье с наполовину прозрачной юбкой и запросто предложила сделать потайной кармашек в одной чашке бюстгальтера, чтобы запихнуть в него что-нибудь для восполнения недостающего объема, например кусок подплечника. При этом невеста покупала себе шикарное кружевное белье, любовалась собой в зеркало и крутила кавалерами до самого дня свадьбы, похоже, и после него не собираясь бросать это дело.

Глядя на нее, Вера поняла, что женщины чаще всего страдают не из-за того, что объективно видят в зеркале, а из-за надуманных недостатков. Сколько выпускниц и невест с идеальными фигурами и лицами стеснялись себя, всех и не вспомнить! «Совсем как я: убедила себя, что сама во всем виновата и годами подстраивалась под Андрея. А стала бы, например, эта невеста пятьдесят шестого размера терпеть не устраивающее ее отношение мужа? – спрашивала себя Вера. – Думаю, нет. Вот и я тоже, слава богу, учусь себя ценить. Так что все я делаю правильно. Через неделю заберу свидетельство о разводе и начну новую жизнь. Единственная реальная проблема на сегодня – Маша. Надо что-то срочно решать, потому что со дня на день должна вернуться Кит».

В первый же день октября Вера не выдержала и пошла к матери специально в то время, когда Маша должна выходить в школу, в надежде столкнуться с ней у подъезда и поговорить наедине. Она подготовила речь, после которой дочка непременно захотела бы вернуться домой, но прождала на улице около получаса и, решив, что Маша уже ушла или, наоборот, еще спит, поднялась к матери.

Татьяна Александровна была одна и пребывала в прекрасном настроении. Она замешивала тесто:

– Вот специально взяла отгул, чтобы девчонок побаловать. Они убежали ни свет ни заря. Наверняка после уроков примчатся голодные, а у меня как раз подоспеют пирожки: и с капусткой, и с рисом с яйцом, и слоечки.

Вера уставилась на мать:

– Какие девчонки?

– Маша и Катя, – с гордостью объяснила Татьяна Александровна.

«Ох, мама! Лучше бы ты, как твоя свекровь Галина Ивановна, не имела страсти к кулинарии и угощению гостей!» – подумала Вера и с замиранием сердца спросила:

– Какая Катя?

– Ну, подружка ее, такая с жуткими веревками вместо волос. Китти, вроде, но я ее Катя зову, так привычнее. А она не против, хорошая девочка, хоть и выглядит странно. Я вчера, между прочим, слова ей не сказала ни про волосы ее, ни про то, что она так поздно пришла. Так что зря ты, Вера, считаешь, что я всегда в чужую жизнь лезу. Смотрю, девочки соскучились, давно не виделись, наговориться не могут, так я, конечно, разрешила остаться Катюше на ночь. Вон постелила им в комнате, где Маша живет. Там диван большой, сколько раз на нем и по трое гостей спали…