Тьма сгущается - Гарри Тертлдав

– Мы должны выяснить больше о природе наблюдаемого эффекта, и с особенной осторожностью, – промолвила она.

– Воистину так, – отозвался Сиунтио. – Можно сказать, что вы уместили причины, по которым мы явились к вам из Илихармы… в крошечный желудь.

Ильмаринен покосился на него.

– А я-то думал, будто мы притащились в Каяни, чтобы нализаться пива и набить животы превосходной стряпней госпожи Пекки!

– Не совсем так, – миролюбиво ответил Сиунтио. – Я размышлял над следствиями вашего поразительного прозрения относительно инверсной природы соотношения между законами сродства и подобия. – Он чуть поклонился, не вставая с кресла. – Мне бы не пришло в голову ничего подобного, даже если бы я потратил сто лет, чтобы осмыслить результаты опытов госпожи Пекки. Но, будучи вооружен озарением, затмевающим мои скромные интеллектуальные способности, я попытался в меру сил прояснить следствия, вытекающие из подобного подхода.

– Поберегитесь! – предупредил Ильмаринен Пекку. – Когда он напускает на себя смиренный вид – тут-то за ним надо глядеть в оба!

Сиунтио не обратил на коллегу никакого внимания – у Пекки складывалось впечатление, что у старого магистра в этом деле большой опыт. Он достал из поясного кошеля три листка бумаги: один оставил себе и по одному раздал коллегам-теоретикам.

– Надеюсь, вы без колебаний укажете на ошибки в моих рассуждениях, госпожа Пекка, – промолвил он. – Ильмаринена не прошу о том же – он и без того не станет колебаться.

– Истина есть истина, – отозвался Ильмаринен, надевая очки. – Все остальное – труха.

Он пригляделся к строкам формул, хмыкнул себе под нос, потом хмыкнул снова и уставился на Сиунтио поверх очков.

– Ах ты, старый лис!

Пекка разбиралась в многоэтажных формулах, написанных убористым почерком, несколько дольше. Одолев треть листка, она воскликнула:

– Но это же значит!.. – и осеклась, потому что выводы, к которым с неизбежностью должен был прийти Сиунтио, представлялись ей совершенно безумными.

Однако магистр кивнул.

– Да, именно. Или должно значить, если бы мы отыскали способ придать формулам воплощение. Поверьте, я удивился не меньше вашего.

– Старый ты лис, – повторил Ильмаринен. – Вот поэтому ты в нашем ремесле лучший. Никто не обращает столько внимания на детали, никто. Я снял бы перед тобой шляпу, будь у меня шляпа.

Пекка добралась до конца выкладок.

– Это поразительно! – воскликнула она. – И так изящно, что просто должно оказаться правдой! Ошибок я не нахожу, ни единой. Но… это не значит, что там нет ошибок. Опыт – лучшее доказательство, чем изящные формулы.

Она запоздало понадеялась, что магистр не обидится, и облегченно вздохнула, когда Сиунтио улыбнулся ей в ответ.

– У вас большие перспективы, госпожа, – промолвил он, и Пекка благодарно склонила голову. – Однако, – продолжил он, – полагаю – нет, уверен, – что достаточно показательный опыт трудно будет провести.

– Почему же? – изумилась Пекка. – Вот хотя бы…

Чародейка пересказала идею, посетившую ее, покуда она разбиралась в последних строках выкладок.

Теперь уже Сиунтио поклонился ей, как и – к великому изумлению Пекки – Ильмаринен.

– Ого! – промолвил тот. – Я бы не догадался.

– Как и я, – согласился магистр. – Госпожа Пекка, вы заслуживаете того, чтобы провести этот опыт лично. А перед тем – вижу, он потребует тщательной подготовки – мы с Ильмариненом ознакомим с нашими достижениями Раахе, Алкио и Пиилиса: судя по всему, мы трое несколько обогнали их. Вы не возражаете?

– Н-нет, – выдавила ошарашенная Пекка.

Двое лучших чародеев-теоретиков Куусамо только что включили ее в свою компанию. Учитывая обстоятельства, она имела полное право несколько ошарашиться.

Бривибас в своем кабинете корпел над очередной статьей о каунианских древностях. Погружаясь в прошлое, дед пытался отрешиться от малоприятного настоящего. Ванаи, к несчастью, не оставалось и этой отдушины.

Отрешиться она хотела бы от многого – от пристального внимания майора Спинелло в первую очередь. Девушка покосилась на двери кабинета. До ужина Бривибас не выйдет, а за столом сделает вид, будто не замечает внучки. На то, чтобы опробовать заклятие, у нее есть несколько часов, а потребуется не больше пары минут. Дед ни о чем не узнает. А чего он не знает, о том и рассказать никому не сможет.

Открывая том старокаунианских заклятий, Ванаи усмехнулась безрадостно и поклонилась запертой двери кабинета.

– Вы не зря прилагали усилия к моему образованию, дедушка, – прошептала она. – А я прилагаю свои знания к достижению иной цели.

Чародейству девушку никто не учил, однако внешне заклятие выглядело несложным. Купить сухой корень одуванчика в аптеке у Тамулиса не составило труда: по сей день его отвар пользовали при болях в мочевом пузыре, а в дедовы годы эта хворь – дело обычное. А от матери Ванаи остался гарнитур серебряных украшений: серьги, ожерелье и пара браслетов с аквамаринами. Стащить их из пыльного ларца так, чтобы не заметил дед, было совсем просто.

– А теперь, – промолвила она, собираясь с духом, – будем надеяться, что заклятие подействует.

В этом, собственно, и заключалась трудность, как прекрасно знала Ванаи. Как бы тяжко ни было признаваться в этом Бривибасу, древние кауниане были весьма суеверным народом и видели в окружающей природе бессчетных демонов – как доказало современное научное чародейство, несуществующих. Да и заклятия их через одно являли собою плоды чрезмерно разыгравшегося воображения и не давали результата для – или против – скептически настроенных потомков.

Ванаи пожала плечами. Так или иначе она чему-нибудь научится. «Смогу потом статью написать», – мелькнуло у нее в голове. Только она не хотела писать статью. Она хотела избавиться от майора Спинелло.

Как советовал древний волшебник, девушка слепила из соломы грубое подобие своего альгарвейского мучителя, а голову куклы смазала красными чернилами, дабы показать, что жертва происходит из державы Мезенцио. Когда чернила подсохли, Ванаи стиснула ее левой – обязательно левой – рукой, в то время как правой помешивала отвар корня одуванчика. Швырнув куклу в миску, она прочла вслух старокаунианское заклинание:

– Бес, изыди из дома сего! Бес, изыди из дверей его!

«Бес, изыди с ложа моего!» – подумала она невольно. Ей хотелось сказать об этом вслух, прокричать на весь город. Но в книге говорилось: «Следуй написанному, и желанье твое исполнится вполне; чему доказательств довольно в наше время». Нет, отступать от указаний она пока не будет. Если заклятие подведет ее (что было, увы, вполне возможно), тогда можно будет думать и о следующих шагах.

Сейчас же она вытащила куклу из отвара и обсушила тряпицей. Чернила потекли, и казалось, что соломенный человечек тяжело ранен. Ванаи оскалила зубки в хищной усмешке. Это было бы неплохо… да, совсем неплохо!