Магнитная буря - Ellen Fallen

Мы проходим пешком в обнимку несколько кварталов, моя рука лежит на плечах Беатрис, а ее обнимает меня за талию. Мы разговариваем об улицах, по которым идём, и о различных фактах, которые мне известны, но я тщательно это скрываю. Мне нравится слушать ее, это одна из тех вещей, которые привлекают. Можно миллион раз прочитать, но услышать от Беатрис, – это совсем другое.

Когда мы подходим к кафе, я узнаю это место из фильма «Амели». Удивленно осматриваю действительно похожее место, с единственной разницей – здесь работают только мужчины. Вот так новость. Мы садимся на улице, чтобы прохлада хоть немного обдувала нас ветром. Заказываю себе обед и с ухмылкой наблюдаю, как Беатрис поправляет на себе платье, ножкой она касается меня под столиком, и я едва сдерживаюсь, чтобы не начать приставать.

– Ты невероятно сексуальный, Тони. Эта твоя кривая ухмылка и длинные ресницы сводят меня с ума, – рукой она проводит по шее. – Раздеваешь на виду у всех.

– А что, если я не прочь заняться этим в общественном месте, – она охает, я же продолжаю свою пытку, – мы могли бы уединиться в кладовой… Я прижму тебя к себе, буду облизывать сладкие соски, удерживать твои раскрытые бедра, пока мой член…

– Привет всем, – радостно произносят два неизвестных мне голоса, отрываюсь от Беатрис. – Я Полин, а это Лулу, – брюнетка протягивает мне руку, я встаю и возвышаюсь над ними двумя. – И ты не говорила, какой он красавчик. Да как ты могла?!

Беатрис еще не отошла от моих слов, ее щеки горят, кожа призывно светится, а набухшие соски выделяются через тонкую ткань платья. Ее дрожащие пальчики прикасаются к вырезу на плечах, после чего она тихо выдыхает и встает. По очереди целует девочек, когда рыжая наклоняется ко мне, Беатрис резко стучит по столу ладонью.

– Опасную игру вы затеяли, мадмуазель Лулу, – чопорно произносит Беатрис. – Возможно, до вас ещё не успело дойти, но это мой парень.

Она по очереди кидает красноречивый взгляд на своих подружек, контрольно-предупреждающий.

– Да мы, вообще-то, в курсе, да Полин? – рыжая пышка, все такая же веселая, не понимает очевидного – моя девочка ревнует. – Мы очень рады встретиться с вами. Когда Беатрис рассказывала о своем первом мужчине, он был как таинственный ловелас в черном одеянии. Горячий, несуществующий мужчина. И честно сказать, мы сомневались в правдивости ее слов, Беа была настоящей девственницей в наших глазах, – она закрывает рот пухленькими пальчиками, совершив оплошность, за что получает убийственный взгляд от Беатрис.

– Не знаю, насколько таинственный, я обычный человек, у меня две руки, две ноги. Мы с Беатрис разминулись в тот момент, но теперь решили, что упускать дарованное нам свыше неприемлемо, – все это время я смотрю на Беатрис. Хочу знать, от чего ее глаза загораются. Мне необходимо, чтобы она чувствовала, насколько я ее люблю, и придать ей уверенности, что ничего не случится.

– Ты сильно расстроишься, если мы сходим припудрить носик? – вернулся мой ангел, чему я несказанно рад.

– Конечно, милая, для тебя хоть звезды с неба, – напоминаю, как она кричала ночью, что видит звезды, от чего она снова становится пунцовой.

Смущать ее – моя любимая игра.

– Я останусь с вами, – говорит Полин, та, что, как мне кажется, более молчаливая.

Я уже было решил, что могу расслабиться, раскрываю перед собой меню, изучаю блюда этого кафе. Вдруг я чего-то пропустил…

– Ее родители погибли в авиакатастрофе, когда ей еще не было трех. И самое страшное, что вы можете сделать, это обидеть ее. Беатрис в один день лишилась самых родных людей, маленьким ребёнком чуть не попала в приют. Если бы не её тетя, которая, отказавшись от своей личной жизни, забрала ее к себе и не бросила, несмотря на трудности с фирмой отца Беатрис. Поэтому выкиньте из головы идеи погулять с ней и сбежать, – она не смотрит мне в глаза, делает вид, что сосредоточенно читает, пока я рассматриваю ее профиль. – Думаю, я доходчиво вам всё объяснила.

– А с чего вы взяли, что я собираюсь поступать по-свински? – с сарказмом спрашиваю ее. Мне стало интересно, чем руководствуется эта юная мадмуазель, когда выдает подобные мысли.

Полин отрывается от бумаг, и ее тяжелый взгляд пронзает меня, как рентгеновский луч, словно пытается проникнуть в мой мозг.

– Потому что она стала совсем другой. Слишком доверяет вам, и боль от разрыва будет разрушительной. Так что прежде хорошо подумайте. Надеюсь, эти объяснения вас удовлетворят? – откровенная стерва, вот кто она, но я ведь хуже.

– Полин, а вы сделали это заключение из своего собственного опыта? Или в вашей спортивной секции девушек-бикинисток стероиды закачивают ещё и в мозг? – приподнимаю брови, совсем она поникла после моих слов. – Полин, поймите, я не стану каждому в вашей компании рассказывать о своих намерениях. Не стану оправдываться или делиться своими мотивами и, главное, убеждать. Мне насрать на ваши пустые головы и искусственные ресницы. Я понятно объясняю? – ее глаза бегают в поисках Беатрис. – Устраивать экзекуцию вы можете своим молокососам, но не мне. То, что происходит у нас с Беатрис, касается только нас двоих. Со всем уважением я выслушал вас и благодарен, что вы дослушали меня.

К нам подходит официант, и я, как ни в чем не, бывало, заказываю на всех мороженое крем-брюле с интересным названием «Амели». Полин молча, погружается в ковыряние мороженного, пока я наблюдаю за проходящими мимо людьми. Меня жутко бесят личности, желающие стать третьим колесом. Провидцы и всезнайки, черт возьми, которые рьяно проталкивают свои бестолковые мысли, убеждая всех в своей правоте. Я никогда не слыл человеком, поддающимся убеждениям, и сам никого не убеждал. Если ситуация выходила из-под контроля, я ломился вперед и подхватывал, чтобы разрушения были минимальными. Но ни одна собака не гавкала мне в спину. А здесь девчонка, мировоззрение которой застряло на уровне автозагара и краски для волос, учит меня жить. Я еще больше убеждаюсь, что Беатрис хоть и шальная, но для своих лет очень мудрая. Я не чувствую себя с ней старым и рыхлым.

Меня настолько взбесили слова этой крашеной куропатки, что вылетела из головы основная информация. Упоминание о родителях Беатрис, погибших в авиакатастрофе, заставило моё сердце сжаться, замедлить ход. Словно сбившиеся часы… Может это и есть общее между нами? Боль потери, безысходность и трагедия. То, чего уже никогда не вернуть, и о чем мы обязательно должны поговорить.

– Мы вернулись, – голос Беатрис вибрирует от возбуждения, она наклоняется к моему уху и шепчет. – Ну как тебе Полин? Я видела, что вы разговаривали.

Уголок моих губ тянется вверх, она наблюдала за нами исподтишка, ревнивая проказница. Поднимаю ее со стула и усаживаю к себе на колени, руки мгновенно обвивают мою шею, а губы оказываются в миллиметре от моих.

– Она не в моем вкусе, – шепчу ей на ушко. – Но я думаю, она хорошая подруга, – впиваюсь в ее рот, с наслаждением закрываю глаза.

Кажется, что минуты, проведенные порознь, превращаются в часы, от чего я готов провалиться в своё забвение.