Режим соблазнения активирован - Нидейла Нэльте

Но я же заметил… что-то. Странное, что не удалось разглядеть или просканировать. Но на что процессор тут же принимает охотничью стойку – еле успеваю его подавить.

Смотрю на Мелагрен, нужно бы ей сказать, сама ведь просила выяснить, на что нацелен процессор. Но девушка успевает перехватить инициативу вопросом раньше:

– Что показалось тебе странным?

Возвращается обратно в кресло, опасливо касается подлокотников, будто проверяя, что там с невидимыми и неощутимыми сейчас ремнями.

– Если бы отца задержали, наверняка просекли бы этот путь. Сменили бы всё к ядрёным клонам. А раз не сменили и охрану не поставили…

– Значит, просто не выпустили из дома?

– Он нашёл бы возможность подать знак, – тоже возвращаюсь за пульт.

– А может, он вместе с моим решил наши нервы потрепать?

– Не думаю…

– Я бы про своего тоже не подумала, – ворчит Мэл. Она всё ещё обижена, и я прекрасно понимаю. Так волновалась, так мчалась к родным…

– Надо прорваться домой, – говорю. – Там, может, хоть что-то выясним.

– У вас есть не самоосознанные? – спрашивает.

– Есть. Но мало. Дома, наверное, всего двое осталось. Если ещё остались.

Пока говорим, скидываю Виоле координаты, и пароли заодно. Всё-таки что-то нечисто с этим кораблём.

Пытаюсь вспомнить, какая тогда была информация у процессора по поводу вирусов. Что-то же было такое, он даже порывался просканировать Виолу.

«Информация о вирусе, запущенном в ИскИн корабля», – пытаюсь задать команду.

В ответ получаю большое описание на том самом, смутно знакомом языке.

«Перекинуть в ИскИн», – предлагаю.

«Отклонить. Несоответствие приоритетной цели», – выдаёт знакомую формулировку этот гад ядрёный.

«Смена приоритетов: очищение ИскИна Виолы в приоритете».

«Отклонить: угроза».

«Подробнее про угрозу», – настораживаюсь, но в ответ получаю лишь десяток символов, явно зашифрованных. Во всяком случае, даже мой нынешний привычный мозг никак их не интерпретирует.

– Кэр? Мы правильно летим? – Мэл касается моей руки. Похоже, уже не впервые пытается привлечь внимание, но я увлёкся разборками с процессором, а сам он всё ещё не вернул себе абсолютный контроль над телом.

Хотя с этими скрытыми программами уже боюсь, что в любой момент может вернуть.

Оглядываюсь: наружные камеры корабля выдают свистопляску цветных пятен, только графики курса работают точно.

– Правильно, – успокаиваю. – Специальный тоннель, скрытый от сканирования. Проложен к нашему дому. Говорю же, отец максимально подготовил пути отступления, тут только несколько мест, где нас можно перехватить, и почти все их мы уже преодолели.

– Странно, как его не засекли. Он проходит между материками?

– Мы им почти не пользовались, потому и не засекли. Он проложен в начале колонизации планеты, отец оставлял его на самый крайний случай.

Только воспользоваться, похоже, так и не успел…

– Всё в порядке? – Мэл смотрит внимательно, словно научилась ощущать моё настроение, невзирая на не слишком богатую мимику этого тела.

– Не знаю, – отвечаю мрачно. – Похоже, в Виолу действительно засунули какой-то вирус, и в моём процессоре стоят скрытые приоритетные программы. И вероятно, их объединяет общая цель. Попытаюсь разобраться, как прилетим.

– Хорошо бы, – бормочет Мэл.

– Хотел скинуть расшифровку Виоле, но не вышло.

Минут сорок мчим по тоннелю. Мэл сидит, всматривается в экраны, но они по-прежнему ничего не отображают. Кроме спиралей и разноцветных пятен.

Тоннель пневматический, потоки воздуха проталкивают нас, придают ускорение, разгоняют так, как в пределах планеты разогнаться почти нереально. Благодаря чему вскорости перемещаемся на нужный материк. А дальше, под землёй и внутри горного массива, мчимся прямиком к дому.

Признаться, у меня, как и у Мэл, ощущение дежа-вю. Никто нас не преследует, значит, путь ещё не обнаружен и не перехвачен. Сомневаюсь, что киборгам имеет смысл тихо за нами следить.

Хотя, кто поймёт выверты альтернативного человеческому разума?

Перед вылетом из тоннеля понемногу замедляемся. Мои сканеры начинают распознавать очертания знакомых с детства пейзажей, улавливать энергию ближайших городов.

Так странно вернуться сюда в другом теле, совершенно с другими ощущениями. Смотреть на всё иначе и осознавать, что никогда, наверное, больше не увижу этот мир привычным взглядом. Не буду воспринимать Ламан как родной и безопасный дом.

Мой собственный дом так и стоит на горе над столицей. Отец всегда шутил, что оттуда мы контролируем и оглядываем её. А сейчас уже и не понять, кто кого контролирует.

Он тоже окружён полем, но в отличие от дома Мэл, скан ладони не нужен. И это радует, иначе мы туда ни за что не попали бы. Нет у меня прежних ладоней.

Зато коды доступа помню, передаю их Виоле, а она, в свою очередь, на принимающие маяки.

– Проход открыт, – раздаётся девичий голос.

Медленно протискиваемся по разреженному полю, из-за чего чуть трясёт. Но доступы по-прежнему работают. Воинственных киборгов вокруг не засекаю.

Волей-неволей начинаю ждать, что сейчас выйдет отец и заявит, мол, не пущу тебя больше никуда.

Мэл хмурится, всматривается в экран. Переводит на меня тревожный взгляд.

АР-24

– У тебя тоже ощущение, будто нас заманивают в ловушку? – шепчет.

– Мои сенсоры сканируют только одного киборга.

– Что-то не так? – Мэл взволнованно касается моей руки. Снова удивляюсь, каким же это образом она умудряется заметить, почувствовать перемены внутри меня?

– Очень странно связываться через внутренние каналы с няней, которая, хоть и кибернетическая, без всякого там осознания, но с детства постоянно была со мной, заботилась обо мне.

– Ты к ней привязан, – кивает Мэл.

Пожимаю плечами. Разумеется, привязан. В детстве я вообще не понимал, что она не живая. Обижался, злился, ждал утешения, наверное. Зато подростковый период прошёл проще. Она никогда не оскорблялась на «ты мне не мать» или «выключись». В программу обиды не заложены.

И всё равно, принимать от неё сигнал – ощущение почти дикое. Даже не думал, насколько оно выбьет меня из колеи.

Мэл молчит, но словно всё понимает. Вдруг берёт мою руку, сжимает пальцы – чувствую её тепло, машинально просматривая отчёт тактильных сканеров.

Так и поднимаемся – не хочу её отпускать. Мне действительно нужна сейчас поддержка. Не ожидал, что будет настолько тяжело.