В горе и радости - Тейлор Дженкинс Рейд

Потом я подумала, что, возможно, пришло время убрать его вещи, так как если я его любила, если наша любовь была реальной и имела огромное значение для меня, то какой вред от того, что я уберу некоторые его вещи в коробки? Верно? Со мной ничего не случится, так?

Я не позвала Ану помочь мне. Я не была уверена, что смогу смотреть ей в глаза. Вместо этого я позвонила Сьюзен. Она ответила и сразу поинтересовалась свидетельством о браке. Мне пришлось признаться, что я так и не позвонила в округ. Я сказала ей, что мне не хватило времени, но это было ложью. Время у меня было. Я просто знала: если они мне скажут, что у них нет записи о нашем браке, то я не смогу отправить вещи Бена на хранение. Я знала, что это заставит меня еще крепче вцепиться в его старую одежду и зубную щетку. Мне нужно было верить, что власти знают о нашем бракосочетании. Иначе мне придется доказывать это себе самой самым жалким образом. Я пыталась двигаться вперед. Я пыталась оставить все незначительное и жалкое в прошлом.

МАЙ

Бен вспотел. Был жаркий весенний день. Я открыла в квартире все окна. Дверь была распахнута последние несколько часов, пока мы таскали вещи по лестнице. Включать кондиционер не имело смысла. Весь холодный воздух вышел бы через входную дверь. Когда Бен направился вниз по лестнице за очередными коробками, я бросила ему бутылку воды.

— Спасибо, — поблагодарил он, выходя на тротуар.

— Мы почти закончили! — объявила я.

— Ага, но потом мне придется все распаковывать!

— Ну конечно, только мы можем делать это медленно, понимаешь? За несколько дней, если ты хочешь.

Бен подошел к грузовику для перевозки мебели и начал подталкивать коробки к открытым дверцам. Я попробовала поднять некоторые из них, чтобы понять, какая из них самая легкая, и взяла одну. Я знала, что правильный способ встретить испытание — это лобовая атака. И в этом ключе мне следовало бы взять сначала тяжелые коробки, но руки у меня начали дрожать, ноги подгибались. Мы целый день разгружали и распаковывали после целой ночи упаковывания и погрузки. Я начала уставать, но меня это не смущало.

С самой легкой коробкой в руках, которая все же была довольно тяжелой, я направилась вверх по лестнице. Когда я подошла к двери, Бен окликнул меня.

— Что ты сделала? — спросил он. — Взяла самую легкую коробку, которую смогла найти?

— Она не настолько легкая, знаешь ли! В следующий раз тебе следует лучше паковать!

— Надеюсь, следующего раза не будет! — крикнул Бен в ответ. Я уже была в квартире, ставила самую легкую из тяжелых коробок на пол. Я попыталась согнуть колени, но в конце концов просто плюхнула ее поверх других.

— Я имела в виду наш общий переезд в другое место. — Я ждала Бена у двери, держа для него открытой сетчатую дверь. Он поднялся вверх по ступеням, прошел мимо меня и поставил коробку. Мы вместе вышли из квартиры. Мы оба запыхались, хотя я больше, чем он.

— Ты еще не все выяснила об опасностях переездов? — спросил он, сбегая по ступеням.

— Да, ты прав, — сказала я. — Нам следует остаться здесь навсегда. Я не хочу больше ничего перетаскивать.

Когда мы занесли в квартиру последнюю коробку, солнце уже садилось. Это было начало чего-то нового. Мы оба чувствовали это. Мы вдвоем против всего мира.

— Как думаешь, ты справишься с моими грязными тарелками? — спросил Бен, обнимая меня и целуя в голову.

— Думаю, да, — ответила я. — А как ты думаешь, ты переживешь то, что у меня в доме всегда должно быть девяносто градусов?[17]

— Нет, — сказал он. — Но я научусь.

Я поцеловала его в шею, потому что только до нее могла дотянуться. У меня так болели мышцы икр, что я не могла встать на цыпочки. Бен застонал. Я почувствовала свою способность пробудить такую реакцию даже непреднамеренно. Я почувствовала себя одной из тех женщин, которые придают сексуальность даже самым простым вещам. Я почувствовала себя Клеопатрой в своей собственной квартире.

Я потерлась носом о шею Бена.

— Прекрати, — притворно попросил он, как будто я делала что-то пошлое. — Я должен вернуть грузовик к семи.

— Я ничего не замышляла!

— Нет, замышляла! А я слишком устал!

— Честное слово, я ничего не замышляла. Я тоже устала.

— О’кей! Отлично! — Он схватил меня за руку и потащил в спальню. В нашу спальню. Теперь она была заполнена его вещами, лежавшими на полу и громоздившимися у стен.

— Нет, правда, я так устала.

Настроение Бена сразу изменилось.

— Хорошо! Я все сделаю сам, — сказал он, уложил меня на кровать и лег сверху. — Я люблю тебя, — говорил он, целуя мои щеки и шею. — Я так сильно тебя люблю. Я чувствую себя самым везучим парнем в мире.

— Я тоже тебя люблю, — ответила я, но я не была уверена, что он меня услышал. Он сосредоточился на другом.

Полчаса спустя я склонилась над ним совершенно голая, укладывая его голову на подушку и спрашивая, не хочет ли он, чтобы я отвезла его в больницу.

— Нет! Нет, — сказал он. — Думаю, я просто потянул спину.

— Разве такое бывает не у стариков? — поддразнила я его.

— Ты только посмотри, сколько барахла я перетаскал сегодня! — Бен сморщился от боли. — Можешь дать мне мое нижнее белье?

Я встала и предала ему то, что он просил. Потом сама надела белье. Застегнув бюстгальтер, я натянула футболку.

— Как нам следует поступить? — спросила я. — Хочешь лекарство? Или тебе нужно к врачу? — Бен все еще пытался натянуть нижнее белье. Он едва мог шевелиться. Я не хотела смотреть на это, поэтому взялась за резинку его трусов. Я натянула их ему на ягодицы так осторожно, как только смогла. Потом натянула трусы спереди до талии, взяла одеяло в ногах кровати и накрыла его.

— У нас есть ибупрофен? — спросил Бен.

Вот оно. «У нас». Самый лучший вариант: «у нас». «У нас» есть ибупрофен?

— У меня его точно нет, — ответила я. — Может быть, в коробках?

— Да, в коробке с надписью «Ванная». По-моему, я видел ее на полу в гостиной.

— Хорошо, я сейчас вернусь. — Я поцеловала его в лоб и ушла в гостиную.

Я осмотрела коробки, стоявшие в комнате, и наконец нашла одну с надписью «Ванная». Она оказалась под кучей других тяжелых коробок. Я была уверена в том, что это одна из тех, которые мы выгружали первыми. Я переставляла коробку за коробкой, пока не добралась до нее. Но когда я ее открыла, внутри оказался еще один лабиринт. Провозившись слишком долго, я все-таки нашла ибупрофен и принесла таблетки Бену вместе со стаканом воды.

Он чуть приподнял голову и поблагодарил меня, его веки были крепко зажмурены от боли.

— Пожалуйста, — ответила я.