Нектэрия - Влада Крапицкая

Однажды я спросила, почему Микаэль так себя ведёт и Максрассказал мне, что Микаэль появился в клане на сто два года раньше его, истал вторым помощником Дейма. Он очень этим гордился, но когда появился Макс итоже стал помощником Лорда, возненавидел его, за то, что Макс, как он считал,занял его место. Хотя Яромир, Макс и Микаэль были равны в своих правах, Микаэльсчитал, что Макс недостоин этого. Но в открытие конфликты он никогда невступал, а Макс не обращал внимания на то, как к нему относится Микаэль. С самим Максом у меня сложились самые лучшие отношения, о которыхможно мечтать. Если раньше он пугал меня некоторыми своими словами ипроявлениями своего интереса ко мне, то сейчас он этого не делал. Наверное,тогда он так вёл себя, чтобы увлечь меня, и я согласилась поехать с ним.Прекрасно понимал, какое впечатление он производит на женщин, он мог обворожитьменя в два счёта, и я была благодарна ему, что он не пошёл дальше. А сейчас,когда я уже жила в замке и добровольно сотрудничала с кланом, ему не надо былоочаровывать меня. Хотя порой сердце и щемило от того, что нас связывает толькодружба. Но понимание того, что он разбил не одно сердце, и я ему не ровня,останавливало меня. И сердце грело то, что я могла назвать его настоящимдругом. Всё своё свободное время он проводил со мной, и я была рада этому.С ним мне было очень легко, как ни с кем и никогда, и когда он уезжал, яскучала. Хотя, куда бы он ни уехал, к вечеру он всегда возвращался в замок, и явсегда ждала его с нетерпением, потому что даже проведённый с ним час передсном, радовал меня. С ним мне нравилось всё, и гулять по парку, и сидеть в беседке, ичитать книги в библиотеке. Нам даже не обязательно было разговаривать, потомучто молчание не вызывало неловкости. Но такое бывало редко, и мы всегданаходили темы для разговоров, и то, что я стеснялась спросить у других, яспокойно спрашивала у Макса. Был только один вопрос, который я так и не смоглазадать ему. То есть, я задала ему первую часть вопроса, а вторую не решиласьспросить. Был уже ноябрь месяц, и мы гуляли по парку. -Макс, а я оправдала ваши надежды, как нектэрия? Моя кровь позволила вампробиться через защиту Лиги? – с любопытством спросила я.-Ты даже не представляешь, насколько ты оправдала наши надежды, - с гордостьюответил он. – Даже Дейм сказал, что такую сильную нектэрию, как ты, он встречалпоследний раз более восьмисот лет назад. Понимаешь, с каждым столетием нектэриитоже теряли свои силы. И когда умерла последняя, и никто не смог найти другую,мы все подумали, что вы вымерли. А ты оказалась не просто нектэрией, а оченьсильной нектэрией. Кровь сама по себе обладает уникальной энергетической иинформационной насыщенностью, а твоя кровь вдвойне сильнее. Наверное, потомучто ты сама сильная личность.-Я не такая сильная личность, как вы думаете, - возразила я. – Бывало, ия ломалась. Однажды я даже потеряла всякий интерес к жизни и не хотела за неёбороться. Сильные личности никогда не опускают руки, а я их опустила.-Что это значит? – Макс остановился и внимательно посмотрел на меня. Поняв, что не подумав, взболтнула лишнее, я уклончиво сказала:-Да так, ерунда. Ошибки молодости. Не обращай внимания.-Лана, начала – значит рассказывай. Что значит – опустила руки? – настойчивоспросил он. Взглянув на Макса, я поняла, что ему я могу рассказать, чтоугодно. «Он поймёт, и в отличие от других не будет проявлять жалость ко мне,или осуждать за этот поступок». -Помнишь, я говорила про клиническую смерть? – он кивнул. – Я попыталасьналожить на себя руки. Я отравилась, а сильные личности не делают так, - сгрустью сказала я.-Я рад, что ты выжила, - серьёзно вымолвил он. -То, что я выжила, врачи назвали чудом. Те таблетки, которыми я отравилась,взрослому человеку разрешено принимать не больше одной в сутки, а я выпиласорок восемь штук. А на следующий день уже ходила по реанимации. На менясбегалась смотреть вся больница, - меня передёрнуло, когда я вспомнила товнимание, которое мне пришлось перенести. - А на четвёртый день, послеклинической смерти меня выписали из больницы. Я была первой пациенткой, которуювыписали из реанимации домой. -А почему ты отравилась? Первая, несчастная любовь? – спросил он, и мнепоказалось, что он затаил дыхание.-Макс, - я рассмеялась. - Ты мыслишь стереотипами, и забываешь, что мнебыло четырнадцать лет. Ну какая первая любовь? Я просто устала бороться, идоказывать, что я не такой плохой человек, как некоторые обо мне думали. Апервая любовь была намного позже, и она тоже закалила меня. Так что поверь мнена слово – я не такая уж и сильная личность. Скорее всего, я просто научиласьприспосабливаться к условиям, чем бороться. И стала философски относитьсяк жизни, перестав обращать внимание на некоторые вещи. Как говорится – неможешь изменить ситуацию, измени своё отношение к ней. Дело вовсе не в силе.-Ты не права. Я тебе уже говорил – ты очень сильно себя недооцениваешь. Я верю,что если ты совершила такой поступок, значит, ты действительно не виделадругого выхода. И повторюсь, я очень рад, что ты выжила, - он произнёсэто тихим, нежным голосом, и мне даже показалось, что у него дёрнуласьрука в моём направлении. Но он сразу пошёл вперёд, и мы замолчали. Спросить же самое главное, я так и не решилось. А мне оченьхотелось знать – пробовал он мою кровь или нет. И если да, то понравилось лиему? Почему-то мне очень хотелось, чтобы она ему понравилась. А ещё мы любили с Максом кататься на машине. Он исполнил своёобещание, данное мне в Карпатах. В замке действительно оказался огромный гаражмашин, в котором было всё. И ретро автомобили, и внедорожники, и лимузины. Нобольше всего я восхищалась спортивными автомобилями. От выбора кружилась голова– Феррари, МакЛарен, Ламборждини, Мерседесы, Ауди, Порше. Две машины меняпросто зачаровали – Бугатти Veyron 16.4 и 16C Galibier. Я долго не моглавыбрать, на чём мне больше нравится ездить. В конце концов, Вейрон победил, но,наверное, только из-за того, что 16С был седаном, а Вейрон – настоящей гоночноймашиной. Макс был асом за рулём. Полностью доверяя ему, я не бояласькататься с ним. Правда, первое время он разгонялся только до двухсот километровв час, и мне пришлось приложить немало усилий, чтобы уговорить его выжатьпедаль газа на полную мощность. Он категорически отказывался делать это пока ямашине, боясь, что если мы разобьёмся, я умру, и Дейм не простит ему этого. Ноздесь мне помог Абигор. Он с Тенко или Листином всегда ехал позади нас надругой машине, и я убедила Макса, что Абигор уже за час увидит аварию,если она должна будет случиться. Макс прислушался к моим аргументам и послеэтого мы стали гонять по-настоящему, и я, наконец-то, почувствовала драйвот скорости. Иногда Макс делал попытки посадить меня за руль, и научить водитьмашину, но здесь я была непреклонна. Понимая, что из меня выйдет плохойводитель, да и на такой скорости я всё равно не смогу ездить, я не видела смыслаучиться вождению. А вот на чём я действительно готова была учитьсяездить – это мотоцикл. Когда я увидела этих спортивных монстров в гараже, я немогла оторвать глаз. А когда однажды за нами последовал Ник, на одном измотоциклов, и я увидела настоящую мощь, я готова была на коленях умолять, чтобыменя научили их водить. Но здесь уже был непреклонен Макс, и наотрезотказывался даже подпускать меня к ним.