Нойоны. Белая звезда - Александр Бауров

— Нужно отправить кого-то из вас, — вслух рассуждал Эдрик, — того, кому я могу доверять в столь серьёзном испытании.

Рууд похолодел.

— Эй-Той, ты согласен ехать на Север и достойно представить наш народ?

— Да, сир! Готов ехать немедленно!

— Ты немного погоди, не рвись.

— Мы говорим серьёзно, это война и мир для всех! Я видел многих, кто рвался в герои, и сейчас все они мертвы, — поддержал брата Катберт.

Эй-Той потупился, как ребенок, наказанный строгим отцом.

— Не грусти! Итак, главное, мы в курсе событий, — заключил король, — как считаешь, Эдгар, слать нам людей на Север или подождать и прояснить ситуацию? Может, отозвать для расспроса нашего посла — старину Вирольда из Асанны?

Рууд более всего боялся быть разоблаченным. После сегодняшней речи Инхама ему было не по себе. В глазах мелькнуло сомнение, и он ответил:

— Да, конечно, нужно послать гонцов к магам и поскорее, а что касается дипломатической миссии в Таталии, если её свернуть, спугнем противника. Пускай сами спровоцируют что-либо, тогда и отзовем. Я сам бы хотел ехать вместо Эй-Тоя, но новые обязанности привязывают к столице…

— Так тому и быть. Подготовьтесь, Эй-Той, я изучу доклад, и мы примем окончательное решение завтра вечером. Сейчас все свободны, — устало бросил Эдрик и потянулся к бумагам. — Кристиан, вели подать обед сюда, совершенно нет времени куда-то идти…

Рууд вышел из залы и направился вниз. Ему предстояло готовиться к переезду в канцлерский дворец, но мысли его были заняты совсем иным.

Здесь явно было что-то не так. Нойоны так скрывались, говорили, что вторжения не будет, а тут на тебе! Всё как всегда, как и прежде, двести лет назад. Чушь какая-то! Не могли же какие-то Бэдивер и Эй-Той разгадать замыслы самого ведущего. В любом случае надо с ними связаться и все выяснить. Внизу было полно гостей, целый сонм придворных толпился у входа банкетной залы. Ловко миновав наседавших просителей, Рууд прошел в коридор и, отгороженный стражей, неожиданно встретился глазами с преданным Фошем, видимо, длительное время ожидавшим здесь своего господина.

— У меня сообщение от вашей красавицы. Линси передает, что принцесса получила письмо от своего эльфа. Он обещает ей защиту и скорое разрешение всех проблем!

Герцог кивнул и улыбнулся телохранителю. Служанка Эльзы отличная девушка, смелая и в постели, и в работе. Надо держать её близко, как там повернется жизнь после всего? Раньше он хотел выдать её за какого-нибудь провинциала-дворянина, но теперь раздумал. Девчонка ему все больше нравилась. День предстоял ещё тяжелее, чем он ожидал.

— Хоть поздравь меня! — герцог показал Фошу нагрудную цепь.

Из соседнего коридора послышался шум, дамские возгласы выражали восхищение. Приближалось много людей. Рууд вновь скрылся за расступившимися гвардейцами, избежав докучливых расспросов и лести нахлынувших из зала придворных, столь скоро прознавших о его возвышении.

Южная Эрафия, Клекстон, 4-й путь Лун, 988 год н. э.

Гримли чувствовал, что вот-вот уснет. Перед ним на заваленном стружками и обрезками досок столе валялись напильники, рубанок, кривой цеп для гвоздей и целая куча креплений. Дело было в том, что пару недель назад, по глупости, как он сейчас понял, юноша поддался уговорам Толина начать ремонт в съемном доме.

Гном получал большое количество подарков и гостинцев с посыльными от друзей и родственников из подгорного города на берегах Тетиса. Его дядя Кланси Атой прислал написанное тайным языком гномов послание и полсотни авлийских дукатов золотом. Этих денег им хватило бы на полгода, а учитывая весьма неплохую стипендию — два циллинга в неделю, — они могли чувствовать себя просто богачами. В письме, которое Толин от друга не скрывал, старший Атой писал следующее:

Хозяйство их растет и прибывает, в скальном городе теперь пять тысяч жителей, и они исправно добывают железо и серебро для авлийцев. Эльфы больше не пытаются ограничивать гномов в правах. Правда, его лично недавно вызывали в Рейхавен, где состоялся длительный разговор с могущественным, близким к разведке членом Совета Правды. Много спрашивали о Толине. Дядя интересовался — не натворил ли в далеких краях любимый племянник чего такого, о чем следовало бы уведомить власти?

Кроме того, старый Кланси в ответ на предыдущее письмо Толина рекомендовал использовать деньги для ремонта их «жалких наземных домишек».

Мысль о ремонте крепко засела в голову гнома, и Гримли по незнанию поддержал его. Они договорились с горожанином, у которого снимали полдома, что все хорошо отремонтируют, а тот взамен не будет брать с них платы в течение трех месяцев. Затевая эту авантюру, гном знал, что дом старый, но о реальном состоянии имел лишь поверхностные представления. Теперь товарищи по несчастью уже две недели трудились как проклятые и даже были вынуждены иногда пропускать второстепенные занятия по эльфийскому языку и правилам рыцарского этикета, за что получали нагоняи от старших преподавателей. Взявшись за перестройку, они увидели, что сами несущие конструкции дома в большой опасности, и теперь не могли допустить, чтобы все пошло прахом.

А ведь Гримли нужно было ещё готовиться к турниру в день летнего солнцестояния. Ещё в начале весны их предупредили, что, по слухам, сам король со свитой могут посетить мероприятие. Также обещали быть многие высшие сановники и иностранные послы. Стяжаемый тщеславием юный мечник готовился особенно тщательно, а помехой ему служили нарастающая строгость в учебе и этот дурацкий ремонт. Ведь занимался работами обычно именно Гримли. С утра они вместе все планировали, потом уходили на занятия, и после обеда Гримли обычно возвращался первым. Сделав все, что было возможно в этом бедламе, он ожидал друга. Это ожидание регулярно затягивалось до вечера, когда гном все же являлся, жутко уставший, хмурый и неопрятный. У Толина находилась тысяча отговорок — в конце концов, он закупал все материалы. Придя с массивною связкой «сверхнужных» вещей, он сваливал все у стены и, заявив, что ему нужно немного отдохнуть, проваливался в сон до утра, когда все повторялось снова.

Так вся работа падала на плечи Гримли. При этом он не сердился на друга, понимая, что владение боевым топором в плане физической нагрузки самый сложный курс во всей академии. Занятия по тактике и стратегии Толина мало прельщали, он посещал их по необходимости и большую часть времени пропадал на боевых аренах, тренируясь во всеми видами оружия своего класса, от метательных топоров до огромных двуручников. Чем ближе к боевым были условия состязаний, тем ярче бросались в глаза его врожденные навыки. Гном делал поразительные успехи, но это отнимало много сил. Гримли не проводил столько времени на аренах, и среди мечников поначалу считался заурядным бойцом, чуть выше среднего уровня. Это несколько удивляло однокурсников и преподавателей, ведь всем был известен тот случай, когда Фолкиным был повержен сам Мантис, на вступительном экзамене. Гримли постоянно чувствовал, что от него ждут большего. Но постепенному наращиванию его способностей способствовало одно обстоятельство. За более чем полгода, проведенных в академии, Гримли понял, что здесь не любят адептов ордена, и на нарушение церковных запретов смотрят сквозь пальцы. Лишь окончательно убедившись в том, что угрозы учителя Мантиса не так реальны и мало кто может вывести его сверхъестественный дар на чистую воду, Гримли позволил себе понемногу ослабить самоконтроль. С начала весны он постепенно показывал все лучшие результаты, и старший учитель мечников Торребор уже не мог не хвалить его. Конечно, на публике Гримли, как и прежде, старался не прыгать выше человеческого роста и не дробить в кулаке куски гранита. Но с каким удовольствием он открывал все новые и новые способности, укрываясь на задворках арен, дома или выезжая в поле за стены города!