Совершенно не обязательные смерти - Дейрдре Салливан

– Да, – отвечает Брайан.

Желудок подкатывает к горлу. Значит, либо Лон соврал Кэтлин, либо Кэтлин соврала мне.

– Думаешь, он имеет отношение к тому, что с ней случилось? – спрашиваю я с дрожью в голосе.

– Доказать ничего не смогли, – отвечает Брайан и снова тяжело вздыхает. – Но он был под подозрением. А этого достаточно, чтобы не подпускать его к вам.

– Он вечно торчит возле школы, – говорю я, стараясь сохранять спокойствие. Не могу избавиться от ощущения, что каждым словом я предаю сестру. Если бы Кэтлин слышала нас сейчас, ее лицо исказилось бы от злости.

– В самом деле? Что ж, думаю, он скоро перестанет. – Брайан мрачнеет, его голос меняется, становится низким, суровым. Я не знаю этого человека. Кто он? – Но сперва мне нужно поговорить с твоей мамой. Когда она проснется. Не переживай, Мэдди. Ты правильно поступила, рассказав мне обо всем. Я позабочусь о твоей сестре.

Брайан излучает уверенность. Должно быть, таким его видят партнеры по бизнесу, и потому он ведет дела с людьми по всему миру.

– Спасибо, – искренне благодарю я.

– У тебя усталый вид. – Он тянется забрать мою чашку. – И чай уже остыл. Я сварю нам кофе.

А на меня действительно вдруг наваливается усталость. Я чувствую себя жутко вымотанной. Брайан встает из-за стола.

– Жду тебя на кухне, – говорит он и выходит из кабинета, решительно и целеустремленно, как и пристало успешному бизнес-папочке.

Здесь очень тепло. Отопление под полом работает во всю мощь. Сморщенная голова на темной притолоке чуть завалилась набок. Она похожа на серый хлебный мякиш с глазами, щеками и ноздрями. Эти черты врут, но правда давно забыта.

Мертвые тела в горах и в замке.

Покачнувшись, я встаю. Чувствую себя опустошенной, из меня как будто вытянули все силы. Опираюсь на стену, скольжу пальцами по обоям, находя облегчение в мягкости форм. До этого утра я не задерживалась в кабинете Брайана больше пары минут. И впервые осталась здесь одна. Прежде у меня не было возможности здесь осмотреться. Да и сейчас нет – Брайан ждет внизу, мне уже пора. Обои на стенах на полтона темнее кремового, на поверхности вырезаны узоры. Так ведь можно сказать про обои? Не знаю. Но выглядит так, будто узоры вырезали. На ощупь обои напоминают шкуру неведомого зверя. Твердая, органическая текстура. Мотаю головой, пытаясь разогнать туман, заволакивающий мысли. За окном по синему завитку дорожки, ведущей во внутренний двор, бежит какое-то маленькое животное. Я закрываю глаза. Может, это был кролик или крыса. Или маленькая собачка. На таком расстоянии сложно определить. Я словно очутилась по ту сторону экрана, угодила в компьютерную игру или фильм и никак не могу вернуться в настоящий мир. Я как будто упускаю что-то важное, и если бы только…

Взгляд снова скользит по обоям, и я улавливаю в узоре некую закономерность. Форму, спрятанную за другими формами. Одна секция узора как будто светлее остальных. Но дело не в цвете, а в чем-то другом. Я прикладываю ладонь к стене слева от стола Брайана – она ощутимо теплее. Под ней что-то есть. Под моими пальцами – дикие розы и птицы, причудливо сплетенные вместе. Жестокий изгиб клюва. Острия шипов и когтей. Я вздыхаю, нажимаю сильнее – стена поддается.

И начинает открываться.

Вдоль стен вытянулись стройными рядами банки, стеклянные колпаки, фиалы и старые бутылки, полные всяких сушеных штуковин: чьих-то лап, глаз, обрывков кожи, осколков костей, листьев. Здесь очень темно. Дверь позади меня закрывается с громким щелчком, и я застываю.

Когда мы только приехали в замок, Брайн сказал, что здесь полно помещений, о существовании которых он даже не подозревает, так как строительством занимался его отец. Но это какой-то новый уровень магической чепухи. Я не знаю, что и думать. Обычно секреты меня нервируют, но в тайных комнатах и коридорах есть что-то… волшебное. По-хорошему волшебное. В груди щекотно, как бывает рождественским утром, когда крадешься к елке с подарками.

Впрочем, радостное волнение стихает, когда я понимаю, что меня обступила кромешная темнота. Я даже рук свои не вижу. Говорят, стоит нам лишиться одних чувств, другие берут на себя их работу. Сейчас это было бы очень кстати. И телефон с фонариком мне тоже пригодился бы. Под ногами – неровные, шершавые камни, хорошо, что я надела ботинки с толстой подошвой.

Прокручиваю в голове разговор с Брайаном. Меня грызет чувство вины. Если ты беспокоишься о чьей-то безопасности, это все равно считается предательством?

Уверена, что для Кэтлин – да.

Она ужасно разозлится. Может, мне стоит остаться здесь, в пропахшем плесенью и затянутом паутиной коридоре, и начать новую жизнь среди этих крутых банок? Уверена, я смогу завоевать уважение стеклянного народца благодаря карманам, в которых буду носить большие и маленькие вещи.

Иду вперед, ступая с большой осторожностью. Кто знает, что ждет меня впереди? Может, потайной люк в полу. Или скользкие ступени, ведущие в камеру пыток. Брайан, конечно, порядочный человек, но дом у него чертовски странный, скроенный под желания его отца. Замок внутри замка. Коридоры в стенах. Вдруг здесь и в самом деле кого-то убили? Как долго я уже бреду в темноте, ставя ноги, подобно канатоходцу, – пятка к носку, аккуратно, вплотную? Мой разум кристально чист. Я не тревожусь о том, что сделает Кэтлин, когда узнает о нашем разговоре с Брайаном, не думаю об Уне. Все мои мысли заняты тем, чтобы найти путь к свету. Я вдыхаю пыльный воздух, напоенный незнакомыми запахами, и горло словно обволакивает вязкой пастой. Кашель не помогает. Я продолжаю идти сквозь тьму.

Сухие, шершавые стены царапают кончики пальцев. Кирпич сменяет кирпич, пока рука не уходит в пустоту – я нащупала край. А за ним новая стена. Здесь пересекаются два прохода. И я не знаю, который мне нужен. Закрываю глаза, вдыхаю новую порцию пыли и изо всех сил напрягаю мозги. Опускаюсь и прижимаю ладони к полу. Это не земля, а грубый бетон. В этом месте чувствуется какая-то незавершенность. Здесь есть что-то такое, что мне не нравится. Или было раньше. Не знаю, что сейчас во мне говорит – интуиция или страх.

Решаю рискнуть и посмотреть, что будет. Замок будто поглотил меня. Странное ощущение. Я не теряю надежды найти выход. Натыкаюсь на гладкую, покрытую лаком дверь. Хватаюсь за ручку, поворачиваю – она не поддается. Пинаю дверь ногами, стучу, даже царапаю, сдирая ногтями чешуйки лака. Все без толку. Я останусь здесь навсегда. Как кости, забытые в старом сундуке.

Оставив в покое дверь, продолжаю исследовать коридор. На стенах вырезаны какие-то буквы, но я не могу разобрать слова. Зигзаг, круг, какие-то черточки. Наверное, кто-то уже бывал здесь до меня и провел тут достаточно времени, чтобы выцарапать надпись на стене. Меня пробирает дрожь.