Старший оборотень по ОВД - Максим Есаулов

— Звонить, что ли, пошла? — Сказал тот, который сидел за рулем. — Надо послать кого-нибудь послушать.

Второй флегматично взял рацию.

Юля зашла в продовольственный магазин на углу.

— Отбой, она просто захотела покушать.

— Нам бы тоже не помешало. Может, возьмешь чего? Заодно, и за бабой посмотришь.

— У тебя деньги есть? У меня — только на курево.

— Значит, сидим, отдыхаем…

Машина остановилась напротив витрины, через которую было видно, как Юля встала в маленькую очередь к кассе.

Незамеченный наблюдателями, Егоров вошел в магазин чуть позже Юли и пристроился за ней:

— Не оборачивайтесь. Вы нашли Романа?

Юля все-таки покосилась через плечо. И крепче сжала ремень своей сумочки:

— Почему я вам должна верить?

— Ни почему. Я буду ждать его на «Ладожской», с шести до семи, в течение трех дней. У меня есть то, что ему нужно. Запомнили?

Через пять минут Юля вышла из магазина и, сопровождаемая наблюдателями, вернулась домой. Чуть позже магазин покинул Егоров. Их контакт никто не засек.

* * *

Скрябин сидел за столом. Курил и писал служебные бумаги. Минутная стрелка описывала круг за кругом, а работа не двигалась. К составлению служебной документации, которая отнимает львиную долю рабочего времени опера, Стас всегда относился с терпением и пониманием: коль без этой бюрократии никак, то напишем, лишь бы отцепились и не мешали работать.

Теперь Стас сидел, глядя в лист с недописанными строчками, и думал: на фига это надо? А еще думал, что Серега Соловьев бумажную работу всегда сачковал, и если появлялась возможность, спихивал на него всю писанину. Они часто переругивались по этому поводу…

Когда будут похороны? Дня через три-четыре. Дешевый гроб, речь замполита, короткий залп из табельного оружия. Вспугнутые стрельбой птицы и сосредоточенные лица могильщиков, понимающих, что никаких левых доходов с этих похорон им не обломится, но прячущих свое недовольство глубоко в… Организованные руководством поминки, такие же казенные, как и венок от начальника ГУВД. На эти поминки припрется много народу, видевшего Серегу только пару раз в жизни. Поэтому через час Стас, Джексон и Василевский свалят с официальных поминок и устроят свои.

В это же время на другом кладбище, а может, и не на другом, может, на этом же, в соседних могилах, будут хоронить Федорова и двух убоповцев. Наверное, за всю историю питерского ГУВД столько боевых потерь в мирное время и в невоюющем городе, за один день не случалось.

Потом будут девять дней, потом сорок… А в годовщину на могилу Сереги придут только они втроем и Роман. Если к тому времени сами будут живы и не будут сидеть.

В кабинет вошел Громов. Сел перед столом Скрябина, посмотрел на засыпанный пеплом недописанный документ. Прочитал, поморщился.

— Станислав, отдел должен работать. Будешь исполнять обязанности начальника.

— Зачем? Всего этого можно было избежать… Все же понимают, кто хотел убрать Шилова.

— Прокуратура считает, что это он сам убил Сергея. — Громов опустил голову, посмотрел на свой сжатый кулак.

— Бред! И вы это знаете. Это Арнаутов: не смог посадить, и решил так закрыть вопрос. Это он стоит за Чибисом, наш честный, бедный, неподкупный трудяга!

— Стас, ты веришь Шилову, я верю Шилову, но пока ты здесь сидишь и треплешься, эту веру можно засунуть… Сам знаешь, куда! Найди мне доказательства его невиновности. Сможешь?

— Предположим. — Скрябин прищурился, глядя на Громова сквозь сигаретный дым. — А откуда мне знать, что это не вы стоите за Арнаутовым?

Чего-чего, а такого предположения Громов не ожидал. Несколько секунд он даже не знал, что ответить. Встал, прошелся по кабинету. Направился к двери. Остановился, посмотрел на Стаса через плечо:

— Да, Скрябин, крыша у тебя поехала окончательно. Давай, приходи в себя! Из Москвы едет комиссия разгребать все это дерьмо. И, кстати: дело Чибисова передали Кожуриной. Она требует на допрос Краснова. Грозится отменить ему подписку…

— Пусть она сперва его найдет.

Громов вышел, ничего не сказав.

Скрябин посмотрел на свои недописанные бумаги и раздраженно смахнул их в ящик стола.

Какого черта он взялся за эти дурацкие документы, как будто более важных дел нету? Как ни относись к Громову — а за последние дни мнение Скрябина о начальнике изменилось в худшую сторону, хотя, конечно, и не до такой степени, чтобы всерьез подозревать его в связях с Чибисом, — а в одном Громов прав: если сидеть и молча страдать, ситуация не изменится. Разве только в худшую сторону.

Прикидывая, как будет отрываться от слежки, Скрябин собрался и вышел из кабинета.

Покуривая трубку, Карташов листал дела, которые ему дал на проверку собравшийся в отпуск Петруха. Вид у Карташова был не слишком довольный — в бумагах Петрухи, часть из которых была написана, как курица лапой, а часть распечатана на плохом принтере, царил полный бардак.

Петруха стоял перед начальским столом с видом нерадивого студента, привыкшего получать выволочки, но уверенного, что рано или поздно все как-нибудь образуется.

— Почему дополнительного плана нет? — дымящейся трубкой Карташов указал очередную недоработку.

— Да напишу я еще, успею…

— А где свежие проверки по учетам?

— Ну сделаю.

— «Сделаю»! Вот сделаешь — и пойдешь в отпуск. Свободен!

Петруха попытался воздействовать на начальника покаянно-просительным взглядом, но Иваныч уже не обращал на него внимания и, попыхивая трубкой, думал о чем-то своем. Вздохнув, Петруха забросил бумаги в сейф, надел куртку и собрался куда-то идти. Застегивая «молнию», между делом спросил:

— Шилов не отзванивался?

— Нет.

— Как бы нам не влипнуть вместе с ним…

Карташов раздраженно повернул голову:

— Занимайся своим делом!

Петруха картинно развел руками, и ушел.

И только лишь за ним закрылась дверь, как Иванычу позвонил Шилов.

— Привет!

— О, здорово! Легок на помине. Мы только что с Петрухой о тебе говорили. Ты как?

— Лучше, чем Серега. Слушай, Иваныч, у меня человечек один появился, который видел Фельдмаршала. Правда, сбоку и с расстояния, так что описать не может, но обещает узнать, если снова увидит.

— Краснов?

— Да.

— Что-то долго он вспоминал… Ну, я тебя слушаю!

— У Чибиса встреча была срочная, у Морского вокзала. Краснов Чибиса привез, но сам не выходил, сидел в машине. Потом, по разговору, он понял, что Чибис как раз с Фельдмаршалом и встречался.