Наследники Земли - Шон Уильямс

Поначалу ее беспокоила перспектива зря потраченного времени. В кораблях, прорезавших пространство, сверхсветовые путешествия вовсе не были моментальным перемещением. Путешествие, занимавшее один день по реальному времени вселенной, соответствовало максимум восьмидесяти световым годам и укладывалось примерно в два дня — уже по представлениям пассажиров. Лючия быстро поняла, что ее собственные перемещения происходят гораздо быстрее. Путешествие от Солнца до Расмуссена заняло от силы час реального времени. Одного этого достаточно, чтобы рассеять все томительные сомнения в достоверности собственного существования!

Разум, говоривший с ней до момента, когда Морские Звезды разрушили Расмуссен, исчез. Единственная поддержка, имевшаяся у нее теперь, — небольшие подпрограммы и средства для управления своими перемещениями. Пока она просто доверялась им, не разбираясь в механизме реализации желаний.

Лючия начала обследование Вселенной от Солнца, ища выживших, изучая страшный след Морских Звезд и наблюдая произведенное ими опустошение. Грумбридж-1830, Лямбда Аурига, Тета Персея, многие и многие другие миры были совершенно выжжены. Последний участок столь самоуверенно освоенного человечеством космоса сжался, почти исчез.

Интуиция привела ее к Йоте Волопаса, колония в системе которой носила имя Кандемиус в честь ее знаменитых горных пиков. Кан, как называли поселение сами колонисты, была миром довольно жестким, непохожим на старый дом Питера на Адрастее, однако люди жили и работали там годами. Стремление людей к завоеванию природы и ее преобразованию на свой манер прижилось здесь как нигде больше. И здесь оно оказалось столь же безжалостно изгнанным, как и отовсюду, из остальных разрушенных миров.

Лючия ощутила роковую предопределенность.

Где я, куда иду? — мелькнула жалкая мысль.

Морские Звезды неутомимы. Где бы ни скрылись энграммы, куда бы они ни бежали — все равно, рано или поздно все они будут пойманы. У человечества нет надежды и нет будущего. Его история подошла к своему финалу — свершится то, чего не смог добиться даже террор машин во времена Спайка.

Но она сама — ведь она не может уйти. Теоретически это возможно, однако Лючия чувствовала родство с выжившими людьми. Ее вырвали из лап смерти в последний момент. И не стоит благодарить судьбу за некие личные качества. Лучше всего просто записать нынешнее существование на счет простой удачи. Даже если причиной тому простая удача — не стоит бежать от нее сломя голову.

Лючия предполагала, что превратится в странника по Вселенной — но всякому страннику нужен свой дом. Вот куда ей нужно, вот что должно стать точкой отсчета! Предполагая, что нужно исследовать Вселенную в одиночку, на самом деле она хотела лишь оставаться с Питером. Могла ли та личность вынести его отречение, не изменив своих ориентиров? Сейчас ситуация иная: новой личности нужны новые цели, и Лючии хотелось переписать себя набело. Теперь ей необходимо общение. Нужны новые люди и новые альтернативы.

Единственная из доступных альтернатив находилась на данный момент в звездной группе Алькаид. Возможно, что это последнее прибежище людей, найденное ими когда-то в освоенной части космоса. Расмуссен уже вышел из игры, а ведь это ближайшее из пяти поселений, расположенных на пути фронта Морских Звезд. У четырех оставшихся оставалось еще дня два или три до момента их неминуемой встречи с противником.

Порядок следования известен ей заранее — как и любому, кто имел счастье быть на Расмуссене хотя бы раз. После BSC-5070 шла BSC-5423, за ней — Земина, следом — HD-132142 и Деметра. Это всего лишь две точки на огневом рубеже. Потом следовала очередь BSC-5581 и Гебы, и далее — в конце представления — BSC-5148 и Сагарси. Знакомые названия и знакомая судьба, их ожидающая.

Если бы Лючия смогла, повторив собственное спасение, дать выход из тупика остальным…

С такими мыслями она переместила себя прямо на Сагарси, безо всякого усилия перейдя в орбитальный полет, траектория которого проходила над обоими полюсами планеты с ее еще только зарождавшейся атмосферой, наполненной формами разнообразной протожизни. С момента прибытия Лючию постоянно сканировали, а импульсы тревожной сигнализации наполняли все окружавшее ее пространство.

Зная все о судьбе Расмуссена, поселенцы понятным образом нервничали, остерегаясь прибытия любых нежданных гостей. То, что она выглядела столь знакомой, вовсе не устраняло их опасений.

Новые «руки» Лючии с легкостью дотянулись до системы управления миссией — на корабле «Фрэнк Дрейк», отключив сигнал тревоги. С отключением сирен наступила тишина, в которой ропот голосов вокруг нее стал ясно различимым. Лючию спрашивали, кто она, почему здесь находится, и она понимала их смятение. Она и сама не вполне осознавала, каким образом очутилась здесь.

Корабли появлялись и снова проваливались во внепространство, совсем близко от нее; ее изучали, тестируя и уровень средств зашиты. Не слишком легкое дело. При помощи собственных органов чувств Лючия видела и то, в каком обличье она представлялась людям. И похоже, она действительно казалась им цилиндром, перетянутым с обоих концов, примерно полкилометра в длину, с поверхностью, сплошь покрытой едва заметными ямками и зазубринами. Золотистого цвета, точно такого же, как и другой такой же цилиндр, висевший на геосинхронной орбите по соседству — над проплывавшей внизу поверхностью планеты.

Лючия стала Десятой башней. Она стала Темной Комнатой. Она оказалась последним подарком, оставленным человечеству.

Слова повисли в мертвой тишине рубки. Казалось, добавить к ним уже нечего. Эландер мог спокойно отключиться от происходящего и немного сбросить бешеный темп работы своего процессора — пока все очнутся и найдется новое решение, — если бы не два существенных обстоятельства.

Первое: здесь было еще на что посмотреть — Клео Сэмсон заставляла корабль идти строго по курсу, выданному им командой, разбиравшей куттер на «запчасти», и драма представлялась Питеру захватывающей. Второе: предложение высказано в присутствии не совсем обыкновенных слушателей — здесь находилось сразу четыре Кэрил Хацис, что делало сию постановку уже совершенно неотразимой.

— Нет ни выраженных структур управления, ни каналов понятных нам коммуникаций, — возбужденно проговорила Гу Мань. — К чему пытаться лезть на контакт с теми, кто принимает решения, если мы сами еще не представляем, где и что искать?

— Просто мы ищем не там, где нужно, вот и все, — возразила Тор.

Ее тон показался Эландеру чрезмерно усталым, за раздражением явно прослеживалось глубочайшее опустошение. Начинали проявляться признаки того давления, которое все они испытывали в прошедшие с начала последней миссии дни.

— Думаю, ты просто не отдаешь себе отчета в масштабах явления, с которым мы столкнулись, Тор, — поговорила Инари. — Мы подобны микробам, пытающимся завалить огромных размеров кита!

— Она права, — согласилась Гу Мань. — Не похоже, чтобы мы смогли хотя бы их заинтересовать.