Гражданская война в Испании 1936-1939 - Бивор Энтони

Генерал Хосе Миаха, республиканский командующий Южным фронтом, а впоследствии – обороной осажденного Мадрида, принадлежал к тем старшим офицерам, кто сохранил лояльность скорее волею обстоятельств, чем из убеждений[291]. Его силы состояли из лояльных регулярных войск, мадридской милиции и местных добровольцев. Неэффективность совершенно необученных людей в обычной маневренной войне не стала сюрпризом – в отличие от бесполезности и инертности офицерства. Франц Боркенау побывал в штабе 5 сентября, в самый разгар тяжелых и неудачных боев. «Штаб, – писал он, – вкусно обедал, болтал, хохотал над похабными шутками и совершенно не заботился о долге, часами не предпринимая попыток наладить связь с передовой»[292]. Забывали даже о раненых.

На северной «оси» наступления силы полковника Ягуэ состояли из пяти автономных колонн по 1500 человек в каждой. Легионеры и «регуларес» передвигались в реквизированных грузовиках, их сопровождала артиллерия калибра 75 мм. Авиационное сопровождение представляло собой самолеты «Savoia Marchetti SM.81», пилотируемые летчиками в форме Легиона, и «Юнкерсы-52» с пилотами люфтваффе за штурвалами.

Ягуэ ринулся на север, в Эстремадуру, развив в наступлении темп, сравнимый только со скоростью бронированных корпусов в 1940 году. Его тактика была простой и действенной: войска на грузовиках мчались на полной скорости по главной дороге, пока не встречали сопротивление в каком-нибудь городке или деревне. (Засад на открытой местности не устраивалось, потому что жители предпочитали обороняться в собственных домах, под защитой родных стен.) Через громкоговорители, полученные от немцев, националисты потребовали капитуляции: все двери и окна должны быть открыты, каждый дом обязан вывесить белый флаг. Если ответом было молчание или стрельба, войска высаживались и стремительно атаковали.

Скопища обороняющихся представляли собой идеальные мишени для профессиональных войск, поддерживаемых артиллерий и бомбардировщиками, – мобильные группы могли нанести более ощутимый урон и замедляли бы наступление националистов. После захвата деревни в ней учинялись расправы – возмездие за «красные» убийства, при этом карали всех без разбора. Кейпо де Льяно заявлял, что «80 процентов семей Андалусии погружены в траур, и мы без колебания прибегнем к еще более суровым мерам».

Наступление националистов выявило психологическую уязвимость рабочей милиции. В уличных боях, когда проявлялась массовая отвага, она была храбра до безрассудства, но выдерживать обстрелы и бомбежки на открытой местности ей было гораздо труднее – тем более что милиционеры отказывались рыть траншеи (редким исключением был Ирун). «Испанцы слишком горды, чтобы зарываться в землю», – заявил потом Ларго Кабальеро коммунистическому функционеру Михе[293].

Сброшенные бомбы почти не причиняли вреда, но мастерски пикирующие вражеские самолеты наводили ужас на крестьян, непривычных к современной технике. Кроме того, не имея понятия о подготовке оборонительных позиций, милиционеры отчаянно боялись оказаться лицом к лицу с арабами, вооруженными кинжалами. Выход во фланг обычно заставал их врасплох и обращал в паническое бегство. Хаос усиливали забивавшие дороги повозки и ослы деревенских жителей, тоже бежавших от колониальных войск: порой крестьяне захватывали даже грузовики милиции. С другой стороны, тактика террора, практикуемая националистами, пробуждала не только панику, но и героизм. Крестьяне, проводив свои семьи, хватали дробовики и брошенные ружья и возвращались в свое pueblo – умирать.

К 10 августа Ягуэ, преодолев 300 километров, достиг Мериды. Южнее города, у римского моста через реку Гвадиана, силы Асенсио[294] натолкнулись на ожесточенное сопротивление. Городской комитет обороны возглавила Анита Лопес, душа обороны. Когда силы Ягуэ ворвались в ту ночь в город и учинили бойню, она была казнена вместе с другими выжившими защитниками[295]. Назавтра милиция Мериды контратаковала с помощью присланного из Мадрида сильного отряда штурмовой и Гражданской гвардии. Ягуэ пришлось оставить часть своих сил для их сдерживания, а самому ударить по Бадахосу, находящемуся западнее, на границе с Португалией. На этом отклонении от главного направления наступления настоял Франко: он не хотел оставлять противнику плацдарм у себя в тылу, кроме того, стремился показать, что северная и южная части националистской зоны отныне соединены.

Бадахос обороняла плохо вооруженная милиция численностью не более 2 тысяч человек и 500 человек регулярных войск под командованием полковника Пуигденгольяса[296]. Им пришлось подавлять гражданскую гвардию, перед самым подходом Ягуэ выступившую на его стороне.

14 августа войска Ягуэ заняли позиции перед городскими стенами. В 17:30 началась атака с двух сторон: Иностранный легион штурмовал под прикрытием артиллерии двое городских ворот, город бомбила авиация. Колониальные войска ворвались в город, и началась резня. Беря дом за домом, швыряя гранаты и орудуя штыками, «регуларес» не разбирали, боец перед ними или штатский. Милиционеров расстреливали даже на ступенях алтаря внутри собора. Выживших согнали на арену. Многих тошнило от запаха крови.

Последовавший грабеж, при котором не пощадили и имущество националистов, один из офицеров назвал «военным налогом, выплачиваемым за спасение». Офицеры организовывали переправку добычи «регуларес» их семьям в Марокко, так как это помогало вербовке в армию. Легионеры не обременяли себя бесполезным снаряжением, арабы же подбирали все. Заглядывая в рот убитым, они вышибали ударами прикладов золотые зубы.

Выйдя 2 сентября в долину Тахо, Ягуэ повернул на восток. Он уже приказал Асенсио и Кастехону наступать по нагорью южнее реки на Навальмораль-де-ла-Мата. Их неудачно атаковала интернациональная эскадрилья, сколоченная усилиями французского писателя Андре Мальро, а затем начался бой с 8-тысячной милицией генерала Рикельме. Однако быстро развернувшиеся колониальные войска ударили во фланг республиканским силам и обратили их в беспорядочное бегство. Тактика марокканских войск создавала эффект неожиданности и повергала неопытную городскую милицию в панику. Однако оставались независимые отряды, атаковавшие и теснившие колониальные войска методами партизанской войны.