Записки офицера "Смерша". В походах и рейдах гвардейского кавалерийского полка. 1941-1945 - Олег Ивановский

В 1943 году майор Симбуховский стал слушателем Военной академии имени М.В. Фрунзе.

* * *

Я упомянул о письмах Василия Федоровича. Счастливая случайность, что они сохранены его женой и дочерью. Позволю себе привести фрагменты нескольких писем без комментариев. Они не нужны.

Сентябрь 1941 года:

«…Разгром фашистских садистов неизбежен. Эти выродки существовать не могут, гнев русского народа велик и жесток, борьба идет беспощадная, но она будет еще ожесточеннее до полного уничтожения этой гадины…»

Ноябрь 1943 года:

«…Родная Сашенька, ты в каждом письме обращаешься ко мне с просьбой беречь себя и моих людей во имя исполнения долга перед Родиной… Сашенька, вспомни слова Долорес Ибаррури: «…Лучше быть вдовой героя, чем женой труса…» Борьба без жертв не бывает, я не хочу быть «середнячком», и честь сибиряка-дальневосточника я не опозорю…»

Февраль 1944 года:

«…Мы сейчас поистине творим чудеса во имя нашей любимой Родины и вписали в историю немало страниц подлинного героизма, доблести и отваги. Нас ставят в пример. Мое «хозяйство» представлено к ордену Красного Знамени — это весьма высокая награда и оценка нашей работы… Как видишь, твой наказ выполняю, надеюсь и впредь множить славу казаков-кубанцев, которые удостоены быть «Ровенскими». Земли русской не посрамлю, в этом можешь быть уверена».

Вот таким был наш командир полка.

* * *

О событиях второй половины 1944 года позволили вспомнить мои собственные письма и краткие записи в дневнике.

Из дневника:

«20 июля. Вечером получили приказ: «Вперед!» Марш 40 километров. Проходим через Паникву — старые места, но не узнать, все в зелени. Массированно действует наша авиация, громит окруженную группировку в районе гор. Броды.

23 июля. К 20.00 сосредоточились в 6 километрах от гор. Рава Русская. Скоро граница/

24 июля. Утром в 4.00 выступаем в марш. В 8.10 перешли границу СССР в районе погранзнака № 169. Знак цел. Получили известие о покушении на Гитлера…»

Граница! В конце 1941 года под натиском фашистских войск мы вынуждены были оставить ее, отойти, и вот в июле 1944 года вернулись. Вернулись! Три года, три долгих, тяжелых, кровавых года. Рава Русская. Здесь был штаб соседнего погранотряда. Всего в 50 километрах Михайлувка. Та деревня, где погибла застава № 9, где мог быть и я…

И опять из дневника:

«26 июля. К 7.00 сосредоточились на подступах к гор. Янув. В 9.00 артналет. Ведем наступление. К полудню го-, родом овладели, но есть потери.

28 июля. Получен приказ двигаться к Висле. В 12.00 выходим. Прошли более 5 километров, попали под артогонь. Есть потери.

1 августа. Пехота форсировала Вислу, но дальше не продвигается».

Из письма домой 31 июля:

«…Пишу, пользуясь передышкой. Сейчас сижу в шалаше в лесу. Вот уже два дня дают отдохнуть. А много ли на фронте нужно для отдыха? Чтобы смерть отодвинулась несколько дальше обычного, можно было бы спокойно скушать котелок солдатского борща, да, положив под бок сноп соломы, уснуть часов 8—10. Вот и все счастье фронтовой жизни. Да если к этому еще прибавить полученное теплое письмо, то более благ и желать грешно. Вот такова наша жизнь. Писем сейчас ни от кого не получаю, видимо, почта с темпами продвижения своих адресатов не справляется. Да и немудрено, если за сутки мы уходим на 50–60 километров…»

Листая страницы «Истории Великой Отечественной войны Советского Союза 1941–1945 гг.», я обратил внимание на один документ и выписал его:

Я не мог не обратить внимание на этот документ, ведь этим «одним кавалерийским полком» был наш полк. А случилось это так… Впрочем, лучше обратиться к дневнику.

Из дневника:

«19 августа. Вечером в 23 часа вызвали в отдел дивизии. Полк уходит на операцию по борьбе с бандитами в район Рава-Русской в Львовской области. Ехать на «студебеккерах» — 50 машин.

20 августа. Выехали в 8.00 по частично знакомой дороге через Томашув, границу, Раву-Русскую. Сосредоточились в местечке Мосты Бельке.

21 августа. Отдыхаем. Задачу еще не имеем. Вошли в прямое подчинение генерал-майора Зубарева и майора Кривенко. Операция разрабатывается.

22 августа. Проводим проческу населенных пунктов и лесных массивов в районе Мосты Бельке.

25 августа. Действую со 2-м эскадроном. Встретили вооруженное сопротивление. Имеем одного раненого.

27 августа. В ночь с 27 на 28 августа наша машина с казаками и двумя крупнокалиберными пулеметами попала в засаду. Двое погибли, семеро получили ранения. Потеряли оба пулемета и 2,5 тысячи патронов.

28 августа. Следы ведут в дер. Сеньковице. Она была уничтожена. В каждом доме при пожаре рвутся боеприпасы.

29 августа. С 8.00 до 9.00 артналет на лес севернее Забоже. Завязали бой. Два куреня «Эмма» и «Железняк» и две сотни. Наши потери: 11 убитых и 23 раненых».

Так было в августе 1944 года в тылу наших войск, почти за 300 километров от линии фронта… О тех днях, боях и потерях вспоминать неприятно. Ведь не на фронте хоронили своих казаков…

30 августа получили приказ закончить операцию и на тех же автомашинах прибыть в город Лежайск для погрузки в эшелоны. Корпус перебрасывался на новый участок фронта — в Румынию:

31 августа без особых происшествий прибыли в Лежайск, погрузились в два эшелона, и в путь. Ярослав… Родымно… Поезд прошел почти рядом с Михайлувкой. А ведь эти места знакомы еще по 1940 году. Потом Перемышль, Львов, Черновицы…

8 сентября граница с Румынией, и на следующий день разгрузка. Оглянулись вокруг — рядом Карпаты!

Начался поход по Румынии. Мы догоняли фронт, ушедший далеко вперед.

Дневник сохранил записи тех дней, тех тяжелейших ночных маршей:

«11 сентября. Первый ночной марш 26 км. Прошли город Роман.

12 сентября. Марш 45 км. Прошли город Онешти.