Считается убийством - Миранда Джеймс

– Пожалуйста, – сказал я. – Наверное, он устал. Ему можно дать еще кусочек-другой два хлеба, но это все.

Стюарт кивнул:

– Вас понял.

Когда мы с Шоном вышли из кухни, Стюарт начал напевать очень приятным баритоном; нас провожали звуки гимна о любви к тварям божиим.

Когда мы задним ходом выезжали из гаража, Шон сказал, посмеиваясь:

– Колоритный мужик, правда? Он мне в самом деле напоминает Артура.

– Оказался совершенно не таким, каким я его себе представлял, увидев пару раз в самом начале. С ним даже приятно общаться, – я с отвращением вспомнил те две сцены.

– Не исключено, что он единственный нормальный человек в семейке, – сказал Шон. – А ты выловил что-нибудь ценное из сплетен?

– Кажется, да, – ответил я. – Наверное, следует сразу же рассказать Канеше, но мне хочется все это обмозговать на досуге.

– Ты не обязан докладывать ей каждую свою мысль, – сказал Шон. – И я тоже.

Я покосился на него. Он улыбался.

– Значит, ты тоже пытаешься вычислить убийцу? – спросил я.

– А кто мне запретит? – ответил сын. – Я юрист и умею распутывать криминальные загадки, – он помолчал. – Я, может, вообще подамся в частные детективы.

Я не мог понять, шутит он или нет. Раньше он никогда не говорил, что эта профессия его привлекает. Впрочем, детективные романы он читал, как и я, а для поклонников жанра не такая уж редкость заниматься частным сыском.

– У тебя получится, – сказал я. – У тебя любая работа хорошо получается.

– Спасибо, – ответил Шон.

Мы въехали на аллею перед особняком Делакортов. Полицейских машин у крыльца не было, и я слегка встревожился, но потом вспомнил, что в библиотеке остался дежурить полицейский.

Почти все окна были темными, но крыльцо было освещено. Я позвонил, и через секунду дверь распахнулась.

– Добрый вечер, – приветствовал нас Трутдейл и отступил в сторону, пропуская в дом. Мимоходом я украдкой всмотрелся в его лицо. Он выглядел измученным, напряженным, морщины избороздили его лоб.

– Простите, что мы вас беспокоим, – сказал я. – Мы приехали, чтобы продолжить инвентаризацию, как поручила шериф Берри.

– Да, сэр, – ответил Трутдейл и закрыл дверь. – До какого часа вы предполагаете сегодня работать?

– До десяти или до половины одиннадцатого, если можно, – сказал я.

– Хорошо, сэр, – ответил Трутдейл. – В библиотеке есть звонок, позвоните, когда соберетесь домой.

– Спасибо, так и сделаю.

Трутдейл кивнул нам и удалился. Мы с Шоном зашагали через холл к библиотеке.

– Вот бедняга, – вполголоса заметил Шон, – такое ощущение, словно он едва держится на ногах.

– Не знаю, спал ли он в эти дни, – отозвался я, и мы подошли к библиотеке.

У дверей сидел полицейский, немолодой и опытный на вид. При нашем приближении он поднял голову, потом встал.

– Добрый вечер, – сказал я, назвался и представил ему Шона.

Полицейский, на бейджике которого было написано «Роберт Уильямс», кивнул.

– Меня предупредили, что вы приедете, – сказал он, открыл одну створку двери и жестом пригласил нас внутрь. – После вас.

– Спасибо.

Мы с Шоном прошли мимо него. Свет в библиотеке по-прежнему горел, и я этому обрадовался: я думал, что придется входить в темную комнату, чего мне совсем не хотелось. Но даже при свете я не удержался и посмотрел на письменный стол, чтобы убедиться, что за ним нет покойника.

– Как-то здесь жутковато, – прошептал мне Шон. – Такая тишина.

Я кивнул.

– Да, не без этого, – я вдохнул поглубже. – Ну, за работу, и посмотрим, сколько мы за сегодня успеем.

Я подошел к рабочему столику и достал нам по паре перчаток из коробки. Скопилось уже несколько пар, которые надо было забрать домой в стирку; и я надеялся, что не забуду об этом к концу рабочего дня.

Мы продолжили с того места, на котором остановились. Я вслух зачитывал Шону названия книг, он разыскивал их на полках. За этим занятием прошел час, и мы так и не обнаружили ни одной пропажи. Мне уже начало казаться, что к концу инвентаризации все книги окажутся на своих местах.

– Что дальше? – спросил Шон, водружая первый сборник рассказов Юдоры Уэлти «Зеленый занавес» с ее автографом на правильное место на полке.

Я перевернул страницу описи и присвистнул:

– Уильям Фолкнер, «Солдатская награда»[23]. Первое издание, есть автограф, издательство «Бони и Ливерайт», 1926 год, – я пробежал глазами описание. – Да еще в отличном, почти идеальном, состоянии, то есть вид у нее должен быть практически новый и нечитаный.

Должен признаться, что я не слишком люблю Фолкнера, но от возможности увидеть его самый первый роман с его собственным автографом невольно захватило дух. Шон просматривал полки:

– А он нам не попадался раньше?

Я посмотрел на рабочий столик, где мы сложили в две небольшие стопки те тома, которым еще предстояло вернуться на место.

– Нет, я бы не забыл, – сказал я.

Шон присел на корточки и стал разглядывать две нижние полки одного из стеллажей.

– Нашелся, – сказал он, осторожно вытаскивая книгу с полки, поднялся и раскрыл ее, потом нахмурился.

– В чем дело? – спросил я. – С книгой что-то не так?

– Не подписана, – сказал Шон. – По крайней мере, на титульном листе, сейчас взгляну на форзац, – точно и аккуратно он изучил все пустые листы перед титулом и поднял взгляд на меня. – Автографа нет. И, кстати, на полях страниц пятна.

Для надежности я еще раз перечитал, что об этой книге сказано в описи. С автографом, состояние почти идеальное. Ни слова о пятнах на страницах.

Книгой, которую держал в руках Шон, подменили настоящую. Мы, наконец, нашли, что было украдено из коллекции.

Велев Шону отложить подложный экземпляр «Солдатской награды» на письменный стол, я подошел к двери, к полицейскому Уильямсу.

– Вы бы не могли связаться с шерифом Берри и передать ей, что мы обнаружили важный факт? – спросил я. – Мы, наконец, обнаружили, какая книга пропала, и будем искать остальные.

– Нет проблем, – сказал Уильямс. Он достал мобильный и принялся нажимать кнопки, а я вернулся к Шону и к работе.

Я быстро просмотрел следующие записи в тетради. Подряд шло двенадцать романов Фолкнера, все подписанные автором, и в состоянии, близком к идеальному. Я сравнил даты их покупки, и у всех тринадцати они совпали – мистер Делакорт купил их одновременно около двенадцати лет назад. Цена указана не была, но я подозревал, что тринадцать томов Фолкнера с автографами обошлись в серьезную сумму.