Месяц выбора - Аурика Синичкина

— Я готов, — приблизившись к Ульву, который стоял, перелистывая какие-то бумажки, в парадном камзоле, я слегка поправил собственную точно не парадную одежду, готовый рвать и метать.

— Через три часа будет твое слово, — спокойно сказал волк, не отрываясь от документов.

— Что? Ты же сказал утром, почему я должен ждать? — взвился я.

— Потому что есть регламент, лис, — повернул на меня голову Ульф. — Нарушишь его, путь в Ратушу станет для тебя закрыт. И поверь, тут достаточно силы, чтобы вышвырнуть даже тебя пинком под зад.

Я задумчиво оглядел стражников, амулеты которых все ка к один высшего уровня, и оборотней в доспехах с клановыми гербами — видимо, личная охрана — и кивнул, не доверяя собственному голосу. Как бы рычание опять не полезло.

— Как ты легко согласился, — сказал запыхавшийся Йозеф, который согнулся, упираясь руками в колени, и тяжело дышал.

— Я могу подождать, три часа лучше, чем штурм Ратуши. Но если через три часа меня не выслушают, всегда есть силовые методы.

— Великий Один, Рен, откуда столько эмоциональности, — всплеснул руками барс. — Нужно быть хитрее, мудрее, и тогда все падет к твоим ногам.

— М, то-то я смотрю тут все так мудро решают вопросы. Родилась не такой — убийство, девушек выбираем — почти принудительно, вопрос жизни и смерти — будь добр соблюдай регламент, — рычание я все-таки не сдержал.

— А что по-твоему, хаос — лучше? — фыркнул барс.

— Я не знаю, как лучше, но то, что мне приходиться идти на такие ухищрения только, чтобы спасти жизнь девушке, которую я выбрал — бесит меня до красных точек!

— Есть закон, — хмуро сказал Ульв. — Он един для всех. Будь ты хот самый слабый барсук, хоть самый сильный лис. И их установили оборотни гораздо умнее тебя, Ренар.

Волк смотрел мне прямо в глаза.

— О, то есть если это закон, — я выделил последнее слово интонацией, — то он не может быть неправильным. А эти, «умные» оборотни не могут ошибаться? Время меняется, и законы тоже должны меняться, а не давить эфемерным авторитетом.

Мы бы продолжили дебаты, если бы не прозвучал трубный сигнал к началу заседания.

И вот: покашливания, перешептывания, скрипы деревянных скамеек, сквозняк и эхо.

— Итак, объявляю тысяча двести тридцать первое еженедельное заседание открытым, — прогудел престарелый оборотень в камзоле, похожим на камзол Ульва. — Пожалуйста, тишина, первый вопрос на повестке — зерновые бунты в Браталиде. Землепашцы и купцы отказываться поставлять в город зерно и крупы из-за цен. Вопрос вынесен.

— А собственно говоря, что их не устраивает? — раздался голос. Зашелестели бумажки, поднялся тихий гул голосов.

— Рынок зерна в городе контролирует семья Широкого Когтя. Они поставляют продукты на рынок для жителей, а также владеют рядом земель, на которых это зерно собирается. Однако, крестьяне заявляют, что обрабатывать это зерно заставляют их, приняв практически в рабство. Монополия волчьей семьи также не позволяет транспортировать и продавать зерно частным лицам. Они все скупают за бесценок, а остальным поставщикам задирают непомерно высокие пошли на ввоз. Полное господство на рынке.

— А что же горожане города? Тоже бастуют?

— Пока нет, — снова шелест бумажек. — Но из-за голода настроение в городе так себе. Агвид Широкий Коготь запрашивает у Совета возможности дополнительной помощи и разрешения на введение определённых мер в Браталиде. Для урегулирования обстановки.

— Возможно, — звонко сказал голос где-то справа, — следует решить конфликт мирно? Снять монополию волчьего семейства? Удовлетворить запросы землепашцев?

Гул в зале стал громче.

— Снова этот ретивый юноша, — услышал я над собой, сверху, хриплое старческое ворчание. Украдкой оглядевшись, понял, что это два волка с седыми бородами. — Всегда первый со своими новаторскими идеями.

— Господин Лейф, ваше предложение, как всегда, будет непременно внесено в протокол, — ответили тем временем юноше.

Саркастичный смех, услышанный мной сверху, подсказывал, что оно в этих протоколах и останется.

— Голосование объявляется открытым, пожалуйста, вынесите решение.

Ну естественно, большинство голосов было за предоставление Широкому Когтю военной мощи.

Пока распорядитель читал очередное прошение, я заскользил взглядом по трибунам. Камзолы были разных цветов, в зависимости от клана, но больше всего я увидел серо-белых оттенков. Волки, почти все в этом Совете — из клана Северных волков. Камзол Ульфа отличался — вместо белого цвета в нем был светло-коричневый. Хм, я думал, он оттуда же?

Нашел я взглядом и отца. Его черно-рыже-белые цвета несколько выделялись на общем фоне. В своей ложе он был совершенно один. Йозефа я увидел рядом с тем юношей, о котором так нелестно отзывались, цвета его были голубой с черным. Значит, он из барсов? То-то же Йозеф крутится рядом.

Чем больше я смотрел, тем больше понимал, что волков очень много, и их голоса поддерживают прошения таких же знатных волчьих семей, давя большинством другие точки зрения. С каждым новым вопросом я становился все мрачнее и мрачнее.

— Теперь, — начал новый круг председатель, — вопрос номер тринадцать — дело Рунвильда Чернобрового и Сигара Мягкого Языка. Клан Росомах и клан Лосей. Эти двое обвиняются в сговоре против волка Тьёдрика Белое Ухо, управляющего городом Глераю. Обвиняются в подстрекательстве к мятежу, клевете на высокородного, злоупотреблении, подрыву доверия к властям у горожан. Вопрос вынесен, прошу ваши решения господа.

— Казнит, естественно, какой еще может быть вопрос.

— Повешение тоже внесите.

— Ну-ну, господа, не будем так жестоки. Вношу предложение о ссылке на каторгу.