Русские не сдаются! - Алексей Махров

– Hey Welpen! Herkommen![61]– окликает меня Курт.

Резко оборачиваюсь, сунув ладонь с зажатой гранатой за спину. Чего этому гондону понадобилось? Засек мои телодвижения? Сомнительно – он бы орал на порядок громче. Ага, вот в чем дело – разгрузка закончилась, началась погрузка: в самолет неловко залезал десантник с рукой на перевязи. Наверное, тот самый пораненный в плечо унтер-офицер «Колбаска»[62]. Летчик молча показал солдату, как сесть, и сам полез в кабину. К моноплану быстрой походкой подошел обер-лейтенант. Передав в руки Вюрсту продолговатый брезентовый сверток (моя «АВС»?) и небольшой бумажный пакет, Карл сунул голову в кабину и что-то сказал летуну. Тот недовольно скривил губы, но кивнул. Неохота пленного перевозить? Чует жопа, что хрен близко! Похоже, что ждут только меня… Блин, а ведь это шанс! От всех сразу мне не отбиться, даже при наличии гранат и тут же подобранного оружия. А вот угнать самолет – это зачётно! Быстро убрав гранату в карман, покорно лезу в «салон». Вюрст немедленно наводит на меня пистолет. Уж не мой ли «Парабеллум»? Он самый – вон и царапина от осколка видна. Ну-ну, болезный, недолго тебе баловать осталось!

В кабине особо не разгуляешься – «Аист» явно в грузовом варианте: сидений нет, места хватает только для двух человек. Или лечь рядышком прямо на пол, или сесть. Так мы и сели – друг напротив друга, практически упираясь подошвами сапог. Причем унтер сел спиной к пилоту, а меня сообразили посадить в самый торец салона, чтобы подальше от органов управления. А здесь еще и крыша покатая, мне слегка согнуться пришлось, размещаясь. Лишняя страховка – из такого положения быстро не прыгнешь. Да какой там «прыгнешь» – отсюда и выбраться-то будет затруднительно.

Десантники дружно наваливаются и выкатывают «Аиста» из-под деревьев. Раздается визг электростартера, винт несколько раз проворачивается вхолостую, из патрубков вылетают клубы сизого дыма, движок ревет, моноплан начинает быстро набирать скорость. Всего-то несколько десятком метров – и уже отрыв. Хороший самолетик!

Унтер, собака страшная, так и сверлит меня глазами, не опуская направленного в живот пистолета. Он чего, реально собрался всю дорогу так просидеть? Причем видно, что чувствует он себя хреново – бледный весь, пот по лицу течет, морщится периодически – видимо, рана беспокоит. Но стоически, как и положено настоящему арийцу, терпит. Пока самолет набирал высоту, я заметил, что «Парабеллум» Вюрст держит как-то неуверенно. Сказывается ранение, или он не привык к такому оружию? Возможно, и то и другое. Пистолет в правой руке, левая на перевязи… А может, он как раз левша, потому и хват для него непривычный?

Как бы там ни было, но буквально через минуту унтер действительно устал держать оружие на весу и положил руку со «стволом» на бедро. Чтобы еще больше успокоить противника, я согнул правую ногу, усиленно делая вид, что у меня чешется коленка. Из такой позы напасть на немца стало еще затруднительней, зато пальцы оказались в паре сантиметров от спрятанного в голенище деревянного «кинжала». Чтобы его достать, нужна одна секунда. А для атаки… немного больше. Но мне сейчас поможет пилот!

Вюрст слишком рано расслабился. Не обратил внимание, видимо, что солнце светит ему в лицо, а следовательно, мы пока летим на восток. Наверное, взлететь сразу в правильном направлении рельеф местности не позволил. Или ветер дул в другую сторону. Однако какими бы соображениями наш «воздушный извозчик» ни руководствовался при взлете, ему вскоре предстояло развернуться, если только он изначально не планировал добраться до Киева и там сдаться советскому командованию. Что сомнительно, правда?

Вираж наш пилот заложил крутой. И неожиданный. Неожиданный для унтера, но не для меня. Вюрста настолько сильно качнуло в сторону, что он буквально влип в борт самолета. Причем левым плечом! Взвыв от боли в ране, немец выронил пистолет и попытался выпрямиться, но не успел – в довершение беды «Аист» столь же резко начал снижаться, и я, используя силу инерции в качестве дополнительного источника ускорения, буквально вылетел из своего закутка и рухнул на вражину. Длинная острая щепка легко, как горячий нож в масло, вошла «колбаснику» чуть ниже уха, под край челюсти, перебив, похоже, кроме яремной вены и трахею – немец, захлебываясь собственной кровью, захрипел и почти сразу обмяк.

Чуть было не выдернув «нож» из раны (привычка – не оставлять же каждый раз клинок в теле врага!), подбираю свой «Парабеллум» и первым делом машинально проверяю наличие патрона в патроннике, слегка оттянув затвор. Екарный бабай и мать его Залупа!!! Патронник пуст!!! Этот придурок целился в меня из незаряженного оружия! А я-то время для нападения подбирал… Когда можно было на старте его зарезать и пару гранат в остальных сволочей швырнуть!

А куда это мы с таким ощутимым снижением летим? Ну, куда – понятно: развернулись носом на запад. В этот момент пилот выровнял машину на небольшой высоте. Ага, скорее всего, он триста метров набрал, чтобы развернуться без опасения, а теперь до ста метров опустился – так его на фоне земли заметить труднее.

Ого! Так мы практически назад летим! Вон и знакомая поляна показалась! Я бы, может, и не узнал это место, да и палатки маскировочной сеткой накрыты, но трудно не заметить полдесятка десантников во главе с рыжим Куртом. Стоят уроды, грабками нам машут на прощание… Решение пришло мгновенно – рукояткой «Парабеллума» разбиваю боковое стекло и выбрасываю вниз сразу оба «мини-термоса», не забыв выдернуть кольца. Высоковато, конечно, они в воздухе сработают, но, может, хоть кого-нибудь осколком заденет – и то радость! Получи, фашист, гранату!

К моему удивлению, гранаты долетели до самой земли. Блин, так они ударного действия! Первая рванула на изрядном расстоянии от фрицев, зато вторая вызвала такой мощный взрыв, что самолетик подкинуло, как бумажный! Ни хрена себе – такого эффекта я не ожидал! Кто мне удачу наворожил, бог или дьявол, но, похоже, удалось попасть точняком в штабель с боеприпасами! А там таких ящичков, в который я шаловливые ручонки запустил, штуки три было. А в каждом по двадцать пять гранат! Да и взрывчатку немчуре наверняка завезли – как без нее диверсантам? Вот и поплатились!

Высовываю голову в разбитое окно и гляжу назад. Дым относится ветром, и картина разрушений предстает во всей своей неприглядной красоте: огромная воронка, вокруг нее упавшие деревья и кусты. Тел вообще не видно, но сомнительно, что из группы провожающих хоть кто-нибудь выжил.

Пилот, наконец, обернулся, чтобы посмотреть, что же происходит за его спиной. В тот же момент в его висок уперлось дуло пистолета.

– На дорогу смотри, – посоветовал я. – А то врежемся куда-нибудь.

– Ты… чего? Ты кто? Что ты делаешь? Что произошло? Где унтер?

Судя по граду бессвязных вопросов, летчик в шоке. Мало того что затурканный пленный вдруг оказался вооружен, так еще и заговорил «по-человечески», на хорошем немецком языке.

– Отвечу по порядку, – усмехнулся я, надавив стволом, чтобы заставить пилота развернуть голову. Он все-таки сообразил, что разговаривать, не глядя, куда летишь, чревато на такой низкой высоте катастрофой. – Я советский диверсант, захватил твой самолет, унтер убит. И если ты попытаешься хоть что-то сделать без моего прямого приказания – мозги вышибу. Доступно объяснил?