Вещие сны Храпунцель - Дарья Донцова

– Можешь открыть все помещения, кроме одного. Я понимаю, что у человека может возникнуть желание сунуть нос куда не следует, поэтому предупреждаю сразу: в дверь, которую запрещено трогать, вделано специальное устройство. Едва откроешь ее, активируется баллон с газом. Тут же потеряешь сознание и будешь дышать отравой. А дальше уж как тебе повезет: или подохнешь на месте, или идиотом станешь, доживать будешь остаток жизни кретином. Не веришь? Проверь. Открой ту дверцу. Все ключи у тебя. Только знай, раньше в лаборатории работали ученые, создавали атомную бомбу. Ловушку при входе в помещение, где находилось секретное оружие, придумали они. Сомневаешься в способности военно-промышленного комплекса уничтожать того, кто сунул нос в его секреты? Тогда открой створку.

Юра испугался, он не приближался к той двери, за которой хранились сокровища. А вот из той комнаты, куда относил вещи, которые ему велел прятать босс, не постеснялся кое-что утащить. Маркс знал о мелком воровстве приятеля и один раз его предупредил:

– Юрец, перестань тырить. Не ровен час поймают. Плохо тогда тебе будет.

– Не-а, – отмахнулся Трошин, – босс мне доверяет. Я ему как сын. Он не помнит, сколько чего тут есть. Сто часов или девяносто девять? Никогда пересчитывать не станет. Я не наглею, помаленьку беру. Нам с Кариной квартира нужна.

Владимир замолчал и больше разговоров на деликатную тему не заводил.

Время шло, Маркс смирился со своей участью, понял, что навряд ли его отпустят. Единственной радостью в безысходной жизни были приезды Юры. И вдруг! Как-то раз в районе полудня к домикам подкатила дорогая иномарка. Из-за руля вылез мужчина с папкой в руке, направился к двери в горе, открыл ее, вошел внутрь и надолго пропал.

Володя испугался. Кто приехал? Что ему надо? Юра всегда появлялся вечером, он неоднократно говорил, что никто, кроме него и «папы», понятия не имеет, где хранятся ценности.

Прошло несколько часов, прежде чем незнакомец вышел и направился к домикам. Владимира затрясло от страха, но он продолжал стоять у кустов малины, делал вид, что собирает ягоды.

Шофер приблизился к Марксу и осведомился:

– Ты кто?

– Сторож, – представился парень, – работаю здесь.

Чтобы незнакомец не подумал, будто Владимир врет, Маркс посмотрел гостю прямо в глаза. Лицо водителя было приметным: широкое, квадратной формы, рот походил на разрез бритвой, на правой щеке была родинка, брови черные, густые. Глаза…

Володя похолодел, когда увидел, какие они: овальной формы, карие, с длинными ресницами. Но не внешний вид водителя напугал Маркса, а его взгляд: холодный, оценивающий, злой. Так, наверное, смотрит на свою жертву крокодил.

– Сторож, – повторил незнакомец. – Юрия знаешь?

Володя решил изобразить дурака.

– Не-а!

– Сюда кто-нибудь приезжает? – не успокоился мужик.

– Ага, – подтвердил Маркс.

– Кто?

– Маленький автобус, – промямлил Владимир, – за рулем дядька. Велел мне не высовываться, когда он приезжает. Сидеть в домике. Я и сижу.

– И какая у тебя служба? – не утихал гость.

– За порядком следить, траву косить, – начал загибать пальцы Маркс, надеясь, что сможет обмануть человека с жутким взглядом и тот сочтет его идиотом.

– Автобус что-то привозит? – задал совсем уж конкретный вопрос собеседник.

Володя стиснул губы, потом воскликнул:

– Это секрет! Никто о нем знать не должен.

Мужик молча пошел к своей роскошной иномарке. Вечером на знакомом автобусе прикатил не Юрий, а два парня…

Маркс рассказал нам, как в него стреляли. В начале разговора я думала, что мы уже все знаем. Но оказалось, что в истории, которую сообщила нам Таня, были пробелы. Она ничего не рассказала о ловушке с газом, о появлении «папы». Возможно, Владимир все-таки кое-что утаил от Кругловой, и уж точно Татьяна не знала о том, что случилось дальше. Да и мы тоже выяснили правду только сейчас.

Благополучно сбежав от сострадательной Кругловой, Владимир вернулся к матери, которая от радости чуть голос не потеряла, и поселился в столице. Велел родительнице:

– Если кто меня искать будет, отвечай: «Не знаю, где сын, он давно пропал».

Бедная Ксения, которая не чаяла увидеть сына живым, попыталась хоть что-то узнать, стала задавать ему вопросы. Но Владимир не ответил ни на один.

Примерно год Маркс сидел взаперти дома. Как-то раз он включил давно опостылевший телевизор, попал на программу «Криминальный мир» и стал слушать новости.

– Вчера был убит Игорь Пронов, известный под кличкой Пуля, – вещал корреспондент, – он являлся руководителем ОПГ, на счету которой было много убийств и других преступлений. Где жил Пуля, есть ли у него семья?

Эти вопросы остались без ответов. Игорь вел скрытный образ жизни, не имел прислуги, о его личных делах никто не осведомлен. Киллер подстерег авторитета в момент его выхода из ресторана…

На экране появилось фото. Маркс ахнул, он сразу узнал мужика со взглядом аллигатора, который приезжал в лес. У Владимира было время, целый год, чтобы подумать, что случилось. Когда Игорь неожиданно приехал, он держал в руке папку. Наверное, Юра ошибся. Пронов вел список всех своих сокровищ, и, возможно, у него возникли сомнения в честности единственного человека, которого он приблизил к себе. Гарик провел инвентаризацию, увидел, что часть добычи пропала, и принял меры. Юру он, скорей всего, убил. И отдал приказ застрелить Владимира.

Когда программа закончилась, Маркс испытал эйфорию: босс приятеля мертв. О том, что у Пронова есть тайное место, где спрятано много ценностей, знали только Юрий и он, Володя. Можно расслабиться и выйти из дома. Маркс потихоньку вернулся к обычной жизни, восстановился в институте. Правда, следующие двенадцать месяцев он продолжал жить настороже, но никто его не искал.

Шли годы, Маркс защитил кандидатскую, работал смотрителем музея. Женщину своей мечты он не нашел, службы с приличным окладом не имел. Везде, куда он приходил на собеседование, ему вежливо говорили:

– Спасибо, вам позвонят.

Но телефон Владимира продолжал молчать. Диплом кандидата наук, на который Маркс возлагал большие надежды, этих надежд не оправдал.

Потом его мать Ксения заболела, врач посоветовал ей уехать в деревню. Весной Владимир стал ездить по ближнему Подмосковью, но за дачи, самые дешевые, похожие на курятники, просили такие деньги, что он содрогался. Ксении делалось все хуже, она еле дышала в Москве. Володя чувствовал себя нищим. Но что делать? Ответа Маркс не знал.

Как-то раз, когда он вернулся из очередного путешествия по области, мать радостно ему сообщила:

– Я нашла дачку.

– Где? – изумился сын. – Как?