Няня для дочки миллионера - Анастасия Соловьева

так продолжалось изо дня в день. Я с друзьями стала реже видеться, считала, что обязана проводить с любимым как можно больше времени.

А оно вон как всё обернулось. Моё сердце выбрало другого человека, не проверенного годами Пашу.

Страшно. Я привыкла к определённости и чёткости в отношениях. Но сейчас вынуждена шагать вслепую. Будь на месте Владимира неженатый простой мужчина, я бы спросила, что между нами происходит. А тут… Лучше промолчать. И благодарить судьбу за то, что я вообще способна испытывать яркие эмоции. Значит, прав был Евгений Леонидович, когда советовал отвлечься от проблемы и жить на полную. Только его супруге помогла работа, а мне — новая влюблённость.

Я о своём бесплодии несколько дней не вспоминала. Хотя вчера в детском развлекательном центре я засмотрелась на малышей, но привычной боли не почувствовала. Скорее — светлую тоску, вполне терпимую и понятную.

Наконец-то я очнулась. И вижу мир в новых красках.

— А мы сегодня песни народные пели, — с восторгом рассказывает Ксюша. — Учитель о наших традициях говорил, потом танцевать начал! Он такой смешной, руками махал и просил, чтобы мы за ним повторяли. Так классно! А Петя лучше всех танцует!

— Интересные у тебя уроки.

— Да, мне очень нравится. В старой школе было нудно.

— Даже на моих уроках? — улыбаюсь.

— Ну-у-у, иногда. Только вы не обижайтесь, Виктория Андреевна.

— Даже не думала. Ну что, поехали?

Малышка кивает. Щёлкаю ремнём безопасности, но тронуться с места не успеваю — звонит телефон.

— Соскучилась? — отвечаю я Ларе.

— Систер, выручай. Лёва учудил, подрался с кем-то в школе. Классуха меня вызывает, но я никак не могу приехать. Тут банкет вот-вот начнётся, а у нас персонала не хватает, потому что Янка заболела. В общем, забери Лёву, пожалуйста.

— Хорошо.

Выбора нет. Я не могу оставить племянника в беде. Тем более с его классной руководительницей я уже знакома. Виделись в прошлом году при похожих обстоятельствах.

Только что делать с Ксюшей? Бассейн сегодня закрыт из-за проблем с водоснабжением, а Владимир работает. Можно попросить Елену Леонидовну об одолжении, но в таком случае я потрачу много времени. К дому Громова ехать минимум тридцать минут, а Лёва уже меня ждёт.

— Ксюш, как ты относишься к приключениям?

— Хорошо, — улыбается малышка. — А что мы будем делать?

— Моего племянника нужно забрать из школы. Ты как раз сможешь с ним познакомиться.

— Зачем? — хмурится Ксюша. — Он взрослый?

— На два года старше тебя.

— Значит, взрослый, — вздыхает малышка. — А без меня никак не обойтись?

— Нет. Лёва повздорил с одним мальчиком, и теперь классная руководительница хочет поговорить с его мамой. Но она на работе.

— А папа?

— Он далеко. И в их жизни почти не участвует.

— Ладно, — Ксюша распрямляет плечи и смотрит на меня серьёзными голубыми глазами. — Нельзя его бросать.

Спустя двадцать минут я паркуюсь возле государственной трёхэтажной школы и беру Ксюшу с собой. Не могу же я оставить её в автомобиле!

Никаких охранников у входа, безразличные взгляды редких учеников, длинные серые коридоры. Нужный класс я нахожу безошибочно. Лёва сидит за первой партой, на его левой щеке — ссадина. А учительница спокойно чай пьёт и в телефон смотрит.

— Побудешь здесь? — указываю я Ксюше на последнюю парту в третьем ряду. Она согласно кивает.

— Здравствуйте, — замечает меня Марфа Витальевна. Кажется, так её зовут. — А где же мама Льва?

— Работает.

Классная руководительница смотрит на меня с осуждением. Я подхожу к Лёве, осторожно касаюсь его щеки. Он шипит и отстраняется.

— По какому праву вы не отпускаете моего племянника домой? — спрашиваю я, с трудом сдерживая гнев.

— Чтобы он ещё кого-нибудь покалечил? Вы Антона не видели, мальчика, с которым он подрался! У бедняги всё лицо синее.

— И где этот Антон? — ничуть не верю её словам.

— Дома, конечно! Его родители забрали. А вашего племянника стоит на время отстранить от занятий. Пусть о своём поведении подумает. А то кем он вырастет? Преступником малолетним? Знаем мы таких.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Не стану я преступником, — буркает Лёва. — Антон первый драку начал. Я отбивался.

— Да кто тебе поверит? — пренебрежительно хмыкает учительница.

— Давайте выйдем, — не прошу, а требую я, испепеляя Марфу Витальевну взглядом. Она вообще знает, что нельзя такое при детях говорить? Они же всё слышат и впитывают в себя, как губки.

— Хорошо.

Учительница выходит из класса.

— Я скоро, — говорю Лёве, а затем то же самое повторяю Ксюше. Надо бы познакомить детей по-человечески.

Закрываю за собой дверь, чтобы племяшка не вздумал подслушивать. Марфа Витальевна принимает воинственную позу. Коридор пустой, уроки у многих уже закончились.

— Мой племянник — не малолетний преступник. Ваши высказывания некорректны и заставляют меня усомниться в вашем профессионализме.

— Лев уже второй раз устраивает драку! — всплескивает руками Марфа Витальевна. — А его мать даже на родительские собрания не приходит. И вообще, кто вы такая и по какому праву вы позволяете себе подобные высказывания в мой адрес?

— Я тоже учитель.

— Ну вот разбирайтесь со своими учениками, а меня в это не впутывайте. Директор хочет поговорить с матерью Льва в понедельник. Речь будет идти об его исключении из школы. Передайте это своей сестре. И запишите мальчишку на айкидо или ещё куда-нибудь, пусть агрессию выплёскивает в другом месте.

Марфа Витальевна разворачивается и уходит, я не пытаюсь её остановить. Новость оглушает. Лёву могут исключить из школы? За одну драку? Не верю. Кто вообще этот Антон?

Когда захожу в класс, мне открывается чудная картина: Ксюша с Лёвой что-то смотрят в телефоне и