Дереза. Любовь зла - Мария Соломина

Вот и теперь она устало скользила взглядом по толпе, пока управляющий отдавал под роспись список работ по украшению тронного зала к торжеству. Неожиданно взгляд ее споткнулся о девушку. Это было очень странно, в толпе слуг мужчин стояла девушка, и если судить по одеждам ее, то служанкой она не являлась. Княжна, не меньше! Но никто из присутствующих не обращал на это внимания, люди ее словно и вовсе не видели, как зачарованные.

А незнакомка смотрела на Ульяну бездонными зелеными глазищами. И было в ней что -то до боли знакомое, словно видела ее Уля раньше, или же много о ней была наслышана. И красота ее неземная казалась до боли знакомой. Белая фарфоровая кожа, и черные как вороново крыло косы, что спускались до самого пола, кроваво-алые губы искривились в улыбке.

Болотная ведьма! Точь в точь, как описывала бабка-покойница на безымянном хуторе.

Вот стало быть какие доброжелатели должны ее в столице встретить! Только добром от ведьмы и близко не пахло.

- Ведьма! Здесь ведьма! - Ульяна подскочила со своего стула, указывая своим копытом на девушку.

В это время маскировочный наряд подвел ее самым предательским образом. То ли от резких движений, то ли Матрена не так уж прочно все закрепила, но шапка свалилась на пол, являя на всеобщее обозрение рога. И что самое неприятное - лопнула веревочка, на которой портки держались, а те не замедлили сползти вниз, явив честному люду вымя и явно нечеловеческий зад.

- Она меня прокляла, люди! Зачаровала! - перешла в нападение Ульяна, выпутываясь из портков, а заодно и сапог. - Что же делается, люди добрые! За что!

И ведь действительно, кто тут разбираться будет - за что? Но факт зловредной волшбы был налицо, а мужики, проследив куда Ульяна указала, девицу заметили. Это ж попробуй отведи толпе глаза, когда на тебя пальцем показали и сказали: «Вот ведьма!». Толпа зароптала.

- Да где ж это видано, чтоб средь бела дня, честного мужика, да в козу! - пробасил кто-то, и его поддержали.

- Да неужто мы стерпим такое надругательство?

- Ладно бы бабу. Но мужика!

- Ты держись, дед! Мы ее сейчас прищучим - быстро расколдует!

Ох, сколько же солидарности и поддержки выражала Ульяне челядь. Это женщины бы тихо позлорадствовали беде товарки, а мужики были настроены наказать обидчицу.

Это поодиночке люди ведьм боятся. Толпой же на них находит странное безрассудство, а может просто возникает желание погреться у костра... Не знает история случая, когда бы ведьма против рассерженной толпы могла выстоять.

- Стража! - пропищал господин Хольст, затем прокашлялся и крикнул уже нормальным голосом. - Стража!

Уна сперва опешила от небывалой наглости козы, потом растерялась, когда люди ее заметили. А ведь столько лет спокойно ходила по дворцу невидимой тенью и показывалась лишь когда сама того желала! А тут раз - и чары не действуют! Потом же и вовсе все смешалось.

Люди были настроены враждебно и почему -то приняли сторону козы. В зал влетела стража, управляющий верещал, ее пытались схватить, но самым обидным было то, что рогатая мерзавка смешалась с толпой и исчезла.

Что ж, пора и ей последовать примеру козы. Есть еще заклинание, способное перенести ее в безопасное место, да и камешек заветный пока не разрядился, в нем еще хватит магии, чтобы спасти хозяйку от костра.

***

К неприметному купеческому дому Матрена Неждановна явилась еще до обеда. Стояла на углу долго. Видно не сразу ее заметили, а вот сама проситься не стала. Гордость не позволила.

Мора вышла к ней, но переходить улицу не стала, так и стояла у ворот, ожидая старушку.

- Никак у тебя срок пришел. - сказала Матрена, когда служанка повела ее внутрь.

- Пришел. Слава Богам.

По ногам Моры текла вода, но схватки еще не начались, а потому женщина продолжала выполнять свои обязанности.

- Хорошо, что ты пришла. Я уж и не знала, кто сегодня госпоже прислужит, ежели что.

- Тебе бы уже покой нужен, а не по хозяйству хлопотать. - пробурчала Матрена, зная насколько опасным для роженицы может оказаться такое поведение. - В баню бы пора уже.

- Так нет в усадьбе бани. - вздохнула та. - в лохани моемся. Его величество тут не живет, а слугам много ль надобно?

- Не по-людски. - пробормотала Матрена. - Но хоть комната отдельная есть? Тебе покой нужен.

Словно в подтверждении ее опасений, Мора тихо вскрикнула и схватилась за живот. Это были лишь первые схватки, но Матрена здраво рассудила, что роды будут не простыми, все-таки лет роженице было не меньше тридцати.

- Это твои первые роды? - неопытность женщины в таких вопросах бросалась в глаза.

- Первые. Мы с мужем четырнадцать лет уж как богов молим дите нам послать. Наконец -то наши молитвы услышаны.

На кухне был повар, с которым Матрена Неждановна вчера уже виделась, да мальчишка -помощник.

- Матушка согласилась помочь нам несколько дней. - сообщила Мора тоном, не требующим возражений, было заметно, что авторитет у нее среди слуг железный и с челядью строга. Но к Матрене она сразу прониклась симпатией и доверием.

- Надо бы воды вскипятить побольше. - мягко попросила Матрена. - Да госпоже отдых сегодня нужен.

И словно в подтверждении ее слов, Мора взвыла от сильных схваток.

Помощник засуетился.

- Погодь ты! - прикрикнул на него повар. - Сам все сделаю. А ты дуй за господином управляющим!

- Вам нужно прилечь. - старушка взяла роженицу под руку и помогла идти. В небольшой пристройке, состоящей из пары комнат, и жили управляющий с женой.

Получалось все крайне странно. Вот эта женщина, которая сейчас была слаба и беспомощна, не так давно верховодила в доме, где удерживали насильно девушек. Да и сама была надзирательницей.

Почему же Матрена не испытывает сейчас к ней ненависти, не желает зла? Ведь эти люди служат убийце. Возможно, именно здесь и держат в заточении ее сына...

Винульв пришел после обеда совершенно неожиданно.

- Все еще строишь из себя недотрогу. - он закрыл за собой дверь небольшой гостиной, так что в комнате с Аленкой они остались вдвоем. Некому подслушать разговор или услышать крики. - Последний раз по-хорошему прошу, соглашайся быть моей. И тогда я разрешу тебе увидится и простится с твоим Фроди. Его все равно ждет казнь, но от твоего решения зависит будет ли его смерть быстрой или долгой и мучительной.

Он прошелся по комнате, встал у окна и какое-то время смотрел на улицу и лицо его было безмятежно-мечтательно.

- Знаешь, в четвертовании есть своя необычайная прелесть. - продолжил мужчина, так и не обернувшись. - Когда человеку сперва отрубают ноги, затем руки, и лишь, когда он уже потеряет сознание от потери крови - голову. Толпа любит такие зрелища.