Истоки русской души. Обретение веры. X–XVII вв. - Сергей Вячеславович Перевезенцев

Битва рязанских князей с полчищами Батыя.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

Похожим образом поступает и рязанский боярин Евпатий Коловрат, образ которого, сохраненный только в этой «Повести», потом воспевался русским народом в веках, став символом свободной и непокоренной русской души. Если верить «Повести», то в дни разорения Рязани Евпатий Коловрат был в Чернигове. Узнав о страшном побоище, Евпатий примчался в Рязань. Собрав дружину в 1700 человек, он догнал войско Батыя в Суздальской земле. Евпатий Коловрат и его воины внезапно напали на монголо-татар и вступили в беспощадный бой. Когда у Евпатия затупился меч, он выхватил татарский меч и рубился им. «И сражался с войсками татарскими так храбро и мужественно, что и сам царь испугался», — комментирует «Повесть». После этого боя Батый послал против Евпатия царевича Хостоврула. В единоборстве с монгольским воином Евпатий рассек его надвое до самого седла. Затем побил еще нескольких монгольских богатырей.

Монголы сжигают Рязань.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

Монголо-татары начали бить по русской дружине из стенобитных орудий и почти всех перебили. Собравшиеся над телом Евпатия Коловрата монгольские ханы говорили: «Мы со многими царями, во многих землях, на многих битвах бывали, а таких удальцов и резвецов не видали, ни отцы наши не поведали нам о таких. Ибо это люди крылатые и не имеющие <страха> смерти. Так храбро и мужественно они сражались: один бился с тысячей, а два — со тьмою. Никто не смог уйти от них живым со сражения!» Батый же воскликнул: «О Евпатий Коловрат! Здорово ты меня попотчевал с малою своей дружиною! Многих богатырей сильной орды убил, и много войск пало. Если бы у меня такой служил, любил бы его всем сердцем». По приказу Батыя тело Евпатия отдали оставшимся в живых русским воинам, а самих их отпустили, не причиняя никакого вреда.

Воспевая подвиги рязанских князей, «Повесть о разорении Рязани Батыем» проникнута несомненной надеждой на их церковное прославление. Больше того, в тексте «Повести» возникает образ князя Олега Ингваревича, который раненым попал в монгольский плен и, по версии «Повести», был зверски разрублен на части за отказ изменить христианской вере: «Царь Батый, увидав князя Олега Ингоревича, столь прекрасного и храброго, изнемогающего от тяжких ран, захотел его излечить от тех ран и к вере своей склонить. Князь же Олег Ингоревич укорил царя Батыя и назвал его безбожным и врагом христиан. Окаянный же Батый и дохнул огнем мерзкого сердца своего, и повелел, чтобы Олега рассекли ножами на части». А затем автор «Повести» называет Олега вторым первомучеником («вторый страстоположник») наряду с христианским мучеником Стефаном (I в.) и, вновь используя образ «смертной чаши», возлагает на рязанского князя венец святого: «Этот Олег — второй первомученик Стефан, принял венец своего страдания от всемилостивого Бога и испил чашу смертную со своими братьями наравне». Иначе говоря, «Повесть» объявляет Олега Ингваревича первым из русских князей, мученически принявшим смерть за веру. Впрочем, автор «Повести» ошибся (или сознательно, или же по неведению): Олег Ингваревич не погиб в плену, он вернулся из Орды в 1252 году, а умер в 1258 году.

Надо отметить, что Рязань все же осветилась подвигом мученичества: в 1270 году в Орде был замучен сын Олега Ингваревича — князь Роман Олегович (1237–1270). Роман Олегович не был героем «Повести о разорении Рязани Батыем», но краткое сообщение о его мученическом подвиге сохранила одна из летописей. Летопись приводит ужасающий в своих подробностях рассказ о зверском убиении несчастного князя («начаша резати его по составам и метати разно, и, яко разоимаша его, остася труп един, они же одравше главу ему, взоткоша на копие»), а затем возлагает на его главу мученический венец, сравнивая его подвиг с подвигами великомученика Иакова Персиянина (IV в.) и князя Михаила Черниговского: «Се бысть новый мученикъ, подобенъ страстью Якову Перьскому, и купи со страстию Царствие Небесное, и венец прият от руки Господня со сродникомъ своим князем Михаилом Черниговьским». Роман Олегович прославлен во святых, день поминовения — 19 июля (1 августа).

Мученическая кончина князя Олега Рязанского в Орде.

Миниатюра из Лицевого летописного свода. 1568–1576 гг.

Интересно, что в конце XIV — начале XV века в «Повесть о разорении Рязани Батыем» была вставлена «Похвала рязанским князьям», которая, впрочем, по мнению исследователей, достаточно архаична и могла быть написана еще в конце XIII века. Рязанские князья, которых воспевает «Похвала», представляются образцом русских правителей, обладающих всеми лучшими свойствами: «Были они из поколения в поколение христолюбивые, братолюбивые, лицом красивы, очами светлы, взором грозны, выше меры храбры, сердцем легки, к боярам ласковы, к приезжим приветливы, к церквам прилежны, на пиры быстры, до господских потех охотны, ратному делу очень искусны, к братьям своим и к их послам величавы».

Далее следует восхваление умственных и нравственных качеств князей, их богобоязненности, заботы о Церкви: «Имея мужественный ум, в правде-истине пребывая, чистоту душевную и телесную без порока сохраняли. Святого корня побеги и Богом насажденного сада цветы прекрасные, воспитаны были в благочестии со всяческим духовным наставлением. От самых пелен Бога возлюбили, о церквах Божиих много пеклись… Божественное писание всегда с умилением слушали… С чистой совестью, силой и разумом правили земным царством, приближаясь к небесному. Не потакая плоти, соблюдали тело свое после брака греху не причастным. Имея сан государей, в посте и молитве были прилежны и несли крест свой на плечах своих. Честь и славу от всего мира принимали. А святые дни святого поста честно соблюдали и во все посты причащались святых пречистых и бессмертных тайн».

Не забыли авторы «Похвалы» и воинского искусства рязанских князей. А также их знакомства с «греческими царями»: «Воинам в битвах ужасными казались, многих врагов, поднявшихся против них, побеждали и во всех странах славное имя имели. Греческих царей очень любили и дары многие от них получали… И по правой вере многие деяния и победы показали. А с погаными половцами часто бились за святые церкви и православную веру. И отчину свою от врагов хранили неустанно. И милостыню давали неоскудевающую, и своей лаской многих из неверных повелителей, детей их и братьев привлекали к себе, и обращали в истинную веру!»

Таким образом, в «Похвале рязанским князьям» создается образ идеального правителя, причем этот текст возникает в городе, который на рубеже XIV–XV веков был одним из