Мор. Прямо в сердце - Алекс Хилл

У меня, кажется, останавливается сердце. Неужели он покончил с собой из-за девушки?

– В Сашину сестру, – хрипло проговаривает Дима.

– В Ксюшу? – глупо переспрашиваю, и хочется стукнуть себя по лбу. Как будто у Мора десять сестер.

– Да, – Дима отпускает мою руку и трет ладонями лицо.

– А Мор был против их отношений? – бросаю догадку.

– Нет. Точнее, сначала нет. Миша стал ухаживать за Ксю, и Мор абсолютно не был против, только вот сама Ксюша была. Она относилась к нам ко всем одинаково, как к куче тупых старших братьев, – лицо Зимина немного светлеет, когда он говорит о Моревой, но не надолго. – Миша не сдавался и начал немного перегибать палку. Преследовать ее и доставать сообщениями и звонками. Ксюша, естественно, пожаловалась брату. А ты хорошо знаешь характер Мора…

– Сначала делает, потом думает, – произношу, прекрасно понимая, о чем говорит Зимин.

– Точно. Он наехал на Мишу, и они довольно серьезно поругались. Не обошлось и без битья лиц и ломания носов, но потом вроде все успокоилось. Все стало как прежде. Так, по крайней мере, казалось… Второго сентября прошлого года Миша не пришел на учебу. Около пяти часов вечера Саше позвонила Ксю вся в слезах. Она сказала, что Миша ее пугает. Что он обещал спрыгнуть с крыши двенадцатиэтажки на Бакланке (прим. автора: проспект Баклановский), если она не придет туда к шести часам.

Меня начинает не на шутку трясти, потому что понимаю, чем все это закончится. Это просто какой-то огромный кошмар. Парень был явно не в себе. Ему нужна была психологическая помощь. Но кто из подростков согласится на такое? Кто вообще признает себя неуравновешенным?

– Мор был в бешенстве. Он очень любит сестру и ее слезы вообще не мог никогда переносить спокойно. Естественно, он ломанулся туда, а я следом. Мы приехали, когда Леванов уже забрался на парапет и снимал предсмертное послание на телефон. Я был в шоке. Не мог даже пошевелиться, не то что сказать что-то, после того как мы залезли на крышу. А Саша…

Сердце перестает биться, а в глаза темнеет от нахлынувших чувств. Не верю. Он не мог. Даже из-за сестры, он бы не стал…

– Мор пытался его остановить, – продолжает Дима.

Эти слова вновь запускают мое сердце, а легкие принимают порцию кислорода.

– Он говорил с ним. Долго. Именно тогда я узнал, что у Леванова большие проблемы в семье. Его отчим бил его, а мать спаивал. Миша был сломлен, подавлен и отказ Ксю расценивал как знак, что ему больше не для чего жить, – Дима впивается пальцами в край стола, а я зажимаю рот ладонью, сдерживая всхлип.

Не знаю, как долго уже плачу, но лицо и шея мокрые от слез.

– Он прыгнул. Прямо у нас на глазах. Мор бросился за ним, я еле успел его перехватить, иначе он бы нырнул следом, – Дима тяжело дышит, будто только что носился бегом несколько часов.

Закрываю лицо руками, стараясь успокоиться, но это невыносимо. Ужасная картина стоит перед глазами. Меня там не было, но вот минус хорошего воображения, вижу все так, будто была. Парень раскидывает руки в стороны, срываясь вниз. Мор мчится к нему с диким криком и ужасом на лице, а Дима спасает только одного своего друга от падения с крыши и валит на землю. Страх. Паника. Ужас… Эмоции наполняют и разрывают болью в клочья.

– Прости, – Димины объятья возвращают меня в настоящее, вытаскивая с воображаемой крыши. – Успокойся, Настюш. Прости… Не нужно было так подробно рассказывать тебе.

Мотаю головой из стороны в сторону, не в силах вымолвить и слова. Вдох-выдох. Дима стоит рядом со мной, обнимая за плечи и прижимаясь щекой к голове. Спокойно. Прихожу в норму, насколько это вообще возможно и, передернув плечами, медленно отстраняю его от себя. Это ведь только середина…

– Что было дальше?

Солнце будто издевается над Мором и выглядывает на пять секунд из-за тучи именно тогда, когда ему только удается задремать. Он плохо спал ночью, а после сообщений от Мореевой и вовсе не смог глаз сомкнуть. Зачем? Зачем она написала? Сообщения и звонки рано утром или ночью означают, что о тебе не могут перестать думать. Это вроде как правило. А теперь и Мор не может выбросить из головы мысли о ней. Скорее бы они с Зиминым уже сошлись, потому что никому другому он не сможет ее отдать… Хотя, даже не уверен, что и Зимину сможет.

Мор, закрывает лицо рукой, ощущая как спина начинает ныть от лежания на жесткой поверхности. Он до конца не понимает, что снова делает на крыше дома Мореевой, но пытается убедить себя, что это просто вынужденная мера. Что ему нужно лишь взглянуть на них с Димой после свидания, чтобы протрезветь от чувств, все больше затуманивающих его разум. Поцелуй будет идеальным зрелищем, чтобы вырвать эту привязанность из души и забыть. Этот план кажется Саше наилучшим решением, если забить на ноющую боль в районе сердца, конечно…

Жужжащий телефон в кармане джинс лишает последней возможности остаться на грани сна.

– Да, – рявкает Мор, отвечая на звонок.

Нет необходимости смотреть, кто это. Он и так знает. Ему не так уж много людей звонят в последнее время.

– Привет. Я не вовремя? – тоненький мелодичный голосок с обычными для звонящей взволнованными нотками сбивает всю спесь.

– Нет, Ксю. Все в норме. Как дела? – отвечает Саша, принимая сидячее положение.

Он просто не может злиться на сестру. Это ведь его малявка Ксю. Он всегда ее защищал и оберегал, а она в ответ улыбалась и звала его лучшим братом на свете. Это единственное, что у него осталось от прошлой жизни. Она до сих пор так считает, хоть это уже давно неправда.

– Дела? Хм… Дай подумать… Мой брат сходит с ума, а родители упорно делают вид, что он взрослый и сможет справиться со всем сам.

– Может, стоит послушать старших?

– Может, стоит начать жить дальше? – парирует сестра.

А она уже действительно не та крошечка, что раньше. Если Мора все то, что произошло, размазало по жизненному асфальту, то Ксюшу только закалило. По крайней мере, она всеми силами старается показать, что это именно так.

– Ксю, я в порядке…

– Переезжай в Крас. Сань, пожалуйста. Это лучшее решение. Ты не обязан сидеть там.

Саша оглядывается по сторонам: верхушки деревьев треплет ветер, знакомые здания, родной воздух, а вдали, что уж скрывать, любимый универ.

– Я не хочу уезжать.

– Тогда зачем ты отправил нас оттуда? Чтобы мы не мешали тебе гробить собственную жизнь?

А сестренка-то сегодня в ударе. Что ее так разозлило?

– Малявка, перестань. Ты перегибаешь, – произносит Мор с усталым вздохом.

В трубке появляются частые приглушенные гудки. Видеозвонок? Серьезно?

– Включай, – приказывает Ксю. – Я полгода тебя не видела. Если не включишь, я сегодня же куплю билет на автобус и приеду в Новочек.