Врата войны - Роман Буревой

«Милашка, — подумал Виктор. — Что она тут делает? Отбилась от ролевиков. На вид ей лет семнадцать, но может быть уже сорок, если в крепости время не идет».

— Если в крепости время не идет, как вы узнаете, что наступило утро или день? — спросил он вслух.

— Время не может полностью остановиться. Оно идет всюду — только по-разному. К примеру, в башне — медленнее всего. Советую туда в одиночку не заходить. — Бурлаков указал на каменного монстра. — Башня стоит как раз в эпицентре аномалии. В жилых помещениях время идет куда быстрее, но гораздо медленне, чем в хронопостоянной зоне. Здесь можно использовать механические часы. Хотя в крепости они всегда врут. Лучше всего отсчитывают время клепсидры. Нам удалось рассчитать. Одна клепсидра — один день в крепости. Так что мы знаем точно, когда врата открываются и закрываются. И еще у нас есть сторожевые башни в зонах реального времени.

— Зачем они вам? Проводите научные опыты? Или не доверяете клепсидрам?

Бурлаков нахмурился.

— Потом все расскажу. После того как пообедаем. Думаю, нам приготовили маленькую пирушку. Идемте.

— Будем есть жареного кабана?

— Кабан будет. Но не только.

1

В завратном мире Поль Ланьер встречал сотни и сотни разных людей. Мары, обитатели крепости, чёрные рыцари, ролевики. «Синие», которые на другой год приходили играть за «красных», «красно-синие», объявившие охоту на маров, пасики, отряды смерти, проповедники, сумасшедшие... Там, за вратами, очень много сумасшедших. Но там нет равнодушных. Там все — в ярости.

Ни один из тех, кого он знал, не походил на Гремучку. Едва Поль вошел в кабинет, Голубев расплылся в улыбке. Зубы белые, искусственно выращенные, сверкали. Гремучка похлопал Поля по плечу и принялся рассказывать анекдот.

— Я по делу, — сказал Поль. — Валгалла...

Гремучка в ответ расхохотался:

— Нет, нет, ролевые игры — это не ко мне. На «Глобал-ньюз» есть портал ролевиков.

— Вы не поняли, милейший! Я — Поль Ланьер. Я провел за вратами пятьдесят лет и только теперь в первый раз прошел врата.

Поль ожидал, что его слова произведут впечатление.

Гремучка смутился, заюлил, но тут же расплылся в улыбке:

— Вы — сто первый. Или сто второй? Кажется, да, сто второй человек, который утверждает, что первым прошел врата и полвека провел в Диком мире.

— Считайте как хотите. Важно, что я должен сообщить. Этому миру грозит смертельная опасность.

— Навязло в зубах, милейший. Рейтинг такой информации — ноль.

— Но там, за вратами, в центре мортального леса, куда никто не может пройти...

— Мортал? Погодите, есть отличный анекдот. Два крутых портальщика оказались в отеле посреди зимы. Слышали? Нет? Это хохма... — перебил Гремучка. Запнулся, искоса глянул на гостя: как он отреагирует на очередной приступ дебильного юмора? Ланьер внимательно слушал. — В тот же отель приехала еще одна пожилая пара, — осмелев, продолжал Гремучка. — Наши выползли в бассейн. Смотрят... дедушка с бабушкой решили окунуться. Ну, все! Сейчас старперы весь кайф поломают. Подходят и говорят: «Вы знаете, что бассейн — это смертельная зона. Мортал?» — Гремучка захохотал так, что на глаза навернулись слезы. — Те перепугались и в тот же день из отеля съехали.

Ланьер положил перед Гремучкой лазерный диск.

— Надо же, какая старина! Ему пятьдесят лет? Где вы его взяли? За вратами? Неужели там еще пользуются...

— Я записал свой рассказ вчера. Немедленно открывайте портал и размещайте информацию.

— Милейший, ну разве можно так действовать? Я сейчас вызову завсектором, и он оценит...

То, что произошло дальше, не лезло ни в какие ворота, не укладывалось в правила, по которым жил этот тихий правильный мир. Красный лучик прицела уперся Гремучке в лоб.

— Я тебя прикончу и не моргну, — пообещал Поль Ланьер. — И — поверь, я не подвержен расслабляющему действию врат. Пришить тебя мне доставит необыкновенное удовольствие. Так что действуй, и как можно быстрее.

— Погодите, я всего лишь менеджер, размещением материалов занимаются другие. Я попросту не умею.

— Значит, придется умереть, — Ланьер улыбнулся.

От этой улыбки у Гремучки сделалась икота.

— Я... я попробую... когда-то я работал... в самом деле... обычным портальщиком... да...

— Тогда начинай. Врата открыты!

Гремучка не сразу сообразил, что это поговорка. Из того, другою мира.

— Да, да, сейчас!

Его пальцы запрыгали по световой клавиатуре. Пестрая голограмма с эмблемой «Дельта-ньюз» повисла над столом.

— Ну вот, кажется получилось. Теперь диск... И куда я его вставлю? В приемное гнездо инфашек?

Ланьер дернул уголком рта. Красный лучик, однако, не дрогнул.

— Ах, да, погодите. Ну, конечно, как же я забыл! У меня вот тут есть переходник с CD-румом. Ну вот... ага... так, идет загрузка. Сейчас. Ваш материал куда разместить? В какой раздел?

— Сенсации.

— Вы уверены? А, ну да, ну да, конечно...

— «Ваша информация появится в портале через сорок минут, — сообщил компьютер приятным женским голосом. — Идет перестройка программ».

— Отлично! — Ланьер опустился в кресло. — Я проведу с вами эти сорок минут. На всякий случай.

— Вы серьезно? — Гремучка облизнул губы. Пот катился с его лба, стекал по вискам. Портальщик судорожно принялся искать платок. Не нашел. Взял лист бумаги, принялся отирать лицо. — Но это совершенно ни к чему.

— Разве? Уйду, а вы материал выбросите к чертям собачьим. Так что я подожду, пока мое сообщение появится в портале и уйдет по рассылкам. Тогда мы с вами расстанемся и забудем, что вообще встречались.

— Может быть... вы... как-то уберете свой пистолет? Мне так будет... м-м-м... удобнее.

— Неужели эта игрушка вас пугает? — Ланьер спрятал «Гарина» в кобуру. — Не хотите рассказать мне анекдот? Как-то скучно сидеть и просто ждать. Любой анекдот за последние пятьдесят лет — мне любой покажется свежим.

— Анекдот? Ну да, конечно. Может быть, кофе? Бутерброды? Я сейчас! — Гремучка потянулся к кнопке вызова. Но тут же его пальцы обожгло острой болью: Ланьер молниеносно ударил Гремучку по руке.

— Обойдемся без кофе. И тем более без бутербродов. Мы не в мортале. Лучше расскажите, зачем вы послали Виктора за врата.

— О Господи! Да он сам пошел... сам!

— Неужели вам не говорили в школе, что врать плохо? Наверное, этому больше не учат. А жаль!