Зелье для государя - Людмила Таймасова

Когда Пинтеадо вернулся с большим грузом перца, то узнал, что капитан Виндхэм в какой-то непонятной злобе разорил его каюту, вскрыл сундуки и уничтожил все его личные вещи, влоть до одежды, навигационных приборов и лекарств, которыми тот пользовался, чтобы избежать вредного влияния климата, а затем сам заболел и умер. Матросы обвинили Пинтеадо, что тот завел их в эти места на погибель, и хотели убить его. Пинтеадо вскоре скончался от горя и душевной тоски, не перенеся смерти капитана Виндхэма. Оставшиеся в живых моряки чудом вернулись домой.

По сравнению с экспедицией в Бенин путешествие Ричарда Ченслера не оправдало себя. Из трех кораблей в Лондон прибыл только один, судьба двух других судов осталась неизвестной. Если Ченслеру и удалось продать какие-либо товары в России, то на обратном пути он был ограблен голландскими пиратами. Единственное, что главный кормчий смог предъявить купцам, — это царскую грамоту, позволявшую вести свободную торговлю на территории Московии. Лондонские купцы, по всем признакам, понесли крупные убытки.

Тем не менее 27 ноября 1554 г., вскоре после возвращения корабля «Эдуард — Благое Предприятие», королевским указом было увеличено ежегодное содержание Себастьяна Кабота до 250 фунтов стерлингов. Три месяца спустя (26 февраля 1555 г.) королева Мария и король Филипп подписали грамоту об основании «Московской торговой компании», и Себастьян Кабот стал ее первым пожизненным президентом. Сохранился список 201 члена новорожденной гильдии. Его открывают фамилии семи главных учредителей, в том числе: сэр Вильям герцог Винчестерский, главный казначей короны; сэр Генри герцог Арундельский, королевский камергер; сэр Джон герцог Бэдфордский, хранитель государственной печати и другие высокопоставленные лица. Восьмым по счету упомянут государственный секретарь Уильям Сесил.

Как отмечают исследователи, «нельзя сказать, чтобы перечень членов компании был типичным для купеческой гильдии XVI века: он слишком внушителен по составу в самом начале списка». Среди учредителей Московской компании насчитывалось необычно большое количество представителей высшей знати. Гильдия стала первой коммерческой организацией, устав которой был утвержден парламентом. Ее административный штат выглядит необычайно раздутым. Компанию возглавляли 2 президента, 4 консула, при которых состояли 24 ассистента. Финансовые документы демонстрируют сложную систему счетов, не характерную для обычной гильдии купцов. «Двойная бухгалтерия» курировалась дополнительным казначеем и секретарем в Лондоне, что, по мнению специалистов, явление уникальное для торговой организации того времени.

1 апреля 1555 г. королева Мария и король Филипп приложили государственную печать к тексту грамоты, адресованной царю Ивану IV, в которой сообщалось о посылке в Россию Ричарда Ченслера, Джорджа Киллингворта и Ричарда Грея, наделенных полномочиями послов. К середине апреля пайщиками была собрана сумма в 6000 фунтов. К 1 мая была подготовлена детальная инструкция для участников экспедиции. В инструкции говорилось о посылке двух кораблей — «Эдуард — Благое Предприятие» и «Филипп и Мэри». Только один из них получил приказ дойти до устья реки Двины, второму следовало оставаться в Вардэ, дожидаясь возвращения «Эдуарда». По прибытии в Московию Ченслеру, Киллингворту и Грею вменялось в обязанность добиться для компании привилегий в торговле, разведать дорогу в Китай и выяснить судьбу судов сэра Хью Уиллоуби. В случае если местоположение кораблей известно, к ним следовало послать одного из агентов и обследовать их состояние.

Аппетиты инвесторов Московской компании настолько разгорелись, и прибыль ожидалась в таком количестве, что к двум кораблям был добавлен третий. Венецианский посол Джованни Мичиэль в донесении от 21 мая 1555 г. сообщал: «Три корабля, подготовленные английскими купцами для вояжа в Московию и Катай, обеспечены всем необходимым, они отправятся на следующей неделе с надеждой на более благополучное плавание и возвращение, чем в прошлый раз». Те купцы, кому не удалось войти в долю Московской компании, зафрахтовали еще четыре корабля под различными флагами для путешествия на север. В общей сложности семь кораблей отправились по маршруту экспедиции сэра Уиллоуби. Скорее всего, о них упоминает Двинская летопись. Согласно сообщению летописца, в 1555 г. вслед за английскими кораблями «пришли Голландския и Брабанския земли корабли, а на них торговые иноземцы и с русскими людьми торговали на Корельском устье по 95-й (1587. — Л.Т.) год».

В Холмогорах английские купцы узнали печальную весть: сэр Уиллоуби и его товарищи погибли. «По зиме (в начале зимы 1554/1555 г. — Л.Т.) прииде весть к царю и великому князю от заморския Корелы; сказали они: нашли-де мы на Мурманском море два корабля стоят на якорях в становищах, а люди на них все мертвы, а товаров на них, сказали, много». Из Москвы поступило распоряжение доставить в Холмогоры на ладьях товары и хранить их «до времени за печатью». Царский приказ исполнили весной 1555 г. двинский наместник князь Семен Иванович Микулинский-Пунков и холмогорский «городской голова» Фофан Макаров.

Название места, где «заморские корелы» нашли останки путешественников, известно из английского источника — записок Энтони Дженкинсона. Он указал устье реки Варзины в Нокуевской губе, находившейся в шести днях пути от Нордкапа и в трех — от монастыря Св. Николая. Любопытно, что рядом с Нокуевской губой расположен остров Китай, — адмирал все-таки «достиг» конечного пункта экспедиции. Опечатанные товары с кораблей сэра Хью Уиллоуби были доставлены со складов на борт «Эдуарда — Благое Предприятие» на русских ладьях, нанятых в Холмогорах. В самом начале сентября судно отправилось в обратный рейс.

Как только «Эдуард — Благое Предприятие» пришвартовался в доках Темзы, в Лондоне распространились пугающие слухи об участи адмирала Уиллоуби и его товарищей. Как сообщал венецианский посол в депеше от 4 ноября 1555 г.: «Корабли, которые отправились отсюда несколько месяцев назад на поиски Катая, то ли от неумения, то ли от недостатка отваги, не вышли за пределы Московии и России, как сделали это те корабли, которые ходили тем же маршрутом в прошлом году, и благополучно вернулись, доставив два судна первой экспедиции, которые были найдены у берегов Московии с командой на борту, целиком замороженной; и моряки, только что вернувшиеся из второго похода, рассказывают странные вещи о том, в каких позах были найдены замерзшие тела; некоторые из них найдены в сидячем положении, будто что-то пишут, с пером в руке и листом бумаги перед ними; другие — за столом, с тарелкой в руке и ложкой во рту; третьи — открывающими дверцу шкафа, и в других различных позах, подобно статуям, как будто им придали такие позы и поместили таким образом. Они рассказывают, что некоторые собаки на кораблях демонстрировали такой же странный феномен. Они нашли все имущество и товары в полной сохранности у местных жителей и привезли их вместе с кораблями».

Осталось неясным, что произошло с телами погибших моряков. Достоверно известно, что останки не были доставлены в Англию, в родовой усыпальнице Уиллоуби отсутствует могильный камень с именем адмирала. Также нет каких-либо свидетельств, что английских путешественников похоронили на российской территории. Джон Мильтон в своем сочинении «Московия», созданном почти век спустя, утверждал, что в 1555 г. несколько судов затонули, возвращаясь на родину, а вместе с ними — и тела членов экспедиции. Родственники сэра Хью Уиллоуби получили костюм, снятый с тела адмирала, а также портрет, на котором он изображен в той позе, в которой был найден замерзшим. Позднее костюм и портрет находились в родовом поместье Уиллоуби — Воллатоне.