Запретное желание - Джилл Шелвис

– Ой-ой, – сочувственно пробормотал он.

– Да. – Серена затаила дыхание. – Очень плохо?

– Нет. – Спенсер лучезарно улыбнулся. – Наложу всего три шва. Или два.

– Ой, мама. – Серена закусила губу. – Не люблю иголки.

Должно быть, особенность жителей этого города. Эмма открыла рот, чтобы сказать что-нибудь по этому поводу, но Спенсер и тут оказался первым.

– Не стоит волноваться, – успокоил он Серену. – Я позабочусь о том, чтобы вам было комфортно.

– В самом деле? – Серена заглянула ему в глаза. – Вы сможете?

– В этом мне нет равных. – Он вопросительно посмотрел на Эмму, и та пожала плечами, давая понять, что не возражает.

От ее внимания не ускользнуло его обхождение с пациенткой. В этом он действительно был профи, заставляя забыть о боли и чувствовать себя непринужденно. Он читал людей словно раскрытую книгу и знал, что им понадобится в ту или иную минуту.

В случае с Сереной забыть о боли помог невинный флирт. Поднося другу поднос с инструментами, Эмма вспомнила о своем последнем пациенте, боящемся иголок.

Она обращалась со Стоуном точно по учебнику. Вылечила его раны так, что они быстро затянулись и не оставили шрамов.

Только вот она совершенно не обратила внимания на другие его потребности.

Как бы ей ни было отвратительно это признавать, но умение Спенсера обращаться с пациентами как с родными людьми делало его лучшим доктором, чем она.

Эмма наблюдала, как он обхаживает Серену, и всем сердцем желала обучиться этому искусству. Почему же у нее так не получалось?

Потому что она была сосредоточена и привыкла в первую очередь концентрировать внимание на физическом состоянии пациента.

А в случае со Стоуном контакта не получилось, потому что его присутствие нервировало и сбивало ее с толку.

Вот она – истина.

Эмме стало стыдно.

Она всегда гордилась тем, что являлась лучшей в своем деле и оказывала лучшую медицинскую помощь. И делая это, она концентрировала внимание больше на себе, а вовсе не на пациентах.

Пока Эмма размышляла, Спенсер предложил Серене откинуться на подушку и отвлекал ее беззаботными улыбками и спокойным голосом.

– Стало быть, ты с Эммой? – спросила Серена.

– Неа, – весело откликнулся Спенсер. – Она меня не хочет.

– Она всегда была недальновидной.

Спенсер улыбнулся.

– Мы просто друзья, – натянуто произнесла Эмма. – Хотя иногда я задумываюсь почему…

Спенсер продолжал улыбаться, довольный собой.

– Ты тоже из Нью-Йорка? – спросила Серена.

– Ага. Доктор Спенсер Дженкс, но все друзья Эммы зовут меня просто Спенс.

– О, мы не подруги, – возразила Серена, продолжая внимательно рассматривать доктора. – В первом классе я над ней издевалась. Но недавно попыталась загладить свою вину с помощью шоколадных кексов. Теплых, мягких, невероятно сладких шоколадных кексов, равных которым нет во всем мире…

Спенсер мечтательно застонал.

– Вы меня просто дразните.

Серена улыбнулась.

– Только что испекла свежую партию… И могла бы с вами поделиться.

– Звучит заманчиво, – протянул Спенсер. Руку со шприцом он держал так, чтобы Серена ее не видела.

Эмма всегда насмехалась над подобными методами. Она считала, что, если пациент не ребенок, с ним нужно разговаривать предельно честно и откровенно.

– Что еще вы готовите? – поинтересовался Спенсер.

– Легче сказать, чего я не готовлю.

– В самом деле? Господи, как же я обожаю женщин, обладающих кулинарным талантом.

Серена улыбнулась.

– Дорогой, поверь, в каждой комнате своего дома я обладаю особым талантом.

Спенсер вновь рассмеялся, явно наслаждаясь возникшей между ними симпатией.

– Это нечестно. Я лазил по горам целый день и ужасно проголодался. Расскажите-ка, что есть в вашем магазине, а я представлю, будто это лежит передо мной.

– О, тебе действительно стоит попробовать пироги. – Серена прикрыла глаза и мечтательно улыбнулась. – Мои фирменные. Помимо всего прочего, конечно.

– Ну конечно. А ваше любимое блюдо?

– Тыквенный пирог. Второго такого точно нигде не найдешь.

– Не сомневаюсь. А сейчас небольшой укольчик, – пробормотал Спенсер. – Ну вот. Дышите. – А взбитыми сливками пользуетесь?

Позже тем же вечером Эмма лежала в постели, смотрела в потолок и пыталась разобраться в себе. Почему вдруг ей стало так неспокойно? Словно она перестала быть собой.

И так остро ощутила свое… одиночество.

Стоун заверил ее, что она не будет одна. Только вот в разговоре Эмма не призналась ему в том, как сильно ей хотелось направиться к нему домой и принять предложение.

Он бы точно заставил ее забыть о беспокойстве, погрузив в пучину удовольствия. Только вот…

Что-то в брошенном им вызове пугало Эмму. Ведь она знала, что сможет завязать с ним отношения.

А потом ей придется уехать.

Это было предопределено с самого начала. Как только ее отцу станет лучше, она уедет.

Только вот даже ей было не под силу залечить разбитое сердце.

Эмме снился Стоун, и она проснулась, жалея, что его нет рядом. Да что с ней такое? Эмма поднялась с постели, встала под душ и тут же принялась фантазировать, как бы Стоун намылил ее тело.

Нет, она просто одержима Уайлдером. Нужно положить этому конец. Она больше не станет о нем думать.

По меньшей мере минут пять.

В этом ей помог Спенсер. Он приготовил восхитительный завтрак и, дождавшись, когда Эмма попробует и зажмурится от наслаждения, подался вперед.

– Эм…

– О господи! – Отличный способ выбросить из головы мысли о Стоуне. – Просто фантастика.

– Кто бы сомневался. Слушай, ты знаешь, что через два дня я уезжаю. Можно попросить тебя о небольшой услуге?

– О чем угодно, – пробормотала Эмма, запихивая в рот очередной кусок. – Только озвучь.

– Я хочу пригласить Серену на свидание.

Эмма посмотрела на друга.

– Серену? Эту стерву Серену?

– Не такая уж она стерва.

– Не стоит заблуждаться на ее счет. Первостатейная стерва.

– Я смогу за себя постоять. А теперь развей мои сомнения. Да или нет?

Эмма положила вилку на стол.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.