Среди Хищников - Лин Эфа

судьбу. Учуяв запах пары, навсегда лишился желания спать с другими. Но я не жалел об этом ни единой секунды. Ни тогда, ни сейчас.

Мне хотелось бы иметь возможность поворачивать время вспять, чтобы слегка подправить ход событий. Но, увы. Властью над временем не обладал. И ясновидением, к сожалению, тоже. Долгие семнадцать лет завидовал тем, кто имел такой дар.

— Леон сказал, ты можешь остаться в Майоне, насколько пожелаешь. Если тебе понравится. — обратился ко мне кто-то из ученых, показывая улей изнутри.

Последние пол часа я его уже особо не слушал, потому что тонкий манящий аромат щекотал ноздри и заполнял сознание. С трудом пришлось сдержаться, чтобы не рвануть на поиски той, кто так непреодолимо меня манил.

— Да. — рассеянно кивнул я, — Могу я осмотреться без сопровождения?

— Не вопрос. — согласился ящер, — Знаешь, где меня найти, когда закончишь. Полный допуск у тебя имеется.

— Отлично. Спасибо. — кивнул я.

Двигаясь не спеша, чтобы не привлекать внимания к себе, я пошел по следу еле уловимого запаха. Уже знал, что почувствовал свою женщину. Запах был настолько тонким и невинным, что это заставляло напрячься. Только когда увидел ту, от кого исходил аромат, понял, в чем дело. Моя пара совсем недавно появилась на свет. Сначала огорчился, а потом решил, что это не проблема. Я справлялся и не с такими трудностями. Бывали времена куда похуже.

Одичалый. Так говорили те немногие, кто знал хоть что-нибудь из моей настоящей истории. В какой-то мере они были правы. Мне не нравилась сама мысль о том, чтобы заводить друзей или с кем-то сближаться. С первого вздоха я уяснил простой и единственно важный урок. В мире бессмертных и двуликих можно доверять лишь собственному отражению. Наша суть не подразумевала ни жалости, ни сострадания. Тебя уважали только в одном случае — когда боялись. Но, как известно, любой страх недолговечен, а значит, и уважение к тебе.

Я был первенцем, но больше не единственным в своем роде. Брата, в отличие от меня, воспитали ведьмы. Меня же вырастил лес. Долгое время я был абсолютно диким зверьком. Однако жизнь заставила адаптироваться и примкнуть к вампирам. Их образ жизни и правила не пришлись по душе, поэтому я ушел к ведьмакам. С ними мне было комфортнее, но только лишь по той причине, что там я учился контролировать и развивать свою магию. Меньше всего я любил оборотней. По мне так варвары, прикрытые отголосками человечности. К людям, как ни странно, относился наиболее положительно. Их жизнь была слишком коротка, чтобы я успел привязаться. Да и не чувствовал я исходящей от них опасности. Отсюда расположенность к ним.

Жажда знаний и чего-то нового являлась той силой, которая толкала меня на общение с любым из видов. Не будь я так любознателен, не встретил бы свою Киару. Боже, она была такой крохой, когда я прибыл в Майон, желая расширить познания в науке. Первым порывом было забрать малютку с ее семьей к себе. Я был в своем праве, оспаривать мое решение никто бы не посмел. Но в тот период я вел войну с Лексом, поэтому оставил свою пару расти с родными, закрепив связь между нами и отвод глаз. Тогда я не знал, какую фатальную ошибку совершил.

В страшном сне представить не мог, что у нас с Максвеллом окажется одна пара на двоих. Такого в принципе не случалось. Считалось невозможным претендовать на одну и ту же женщину или мужчину. Но, видимо, не в нашем случае. Особый генетический код и само происхождение будто бы решило посмеяться. Единственный выход из ситуации — смерть кого-то из нас. Ни он, ни я не уступим свои права на Киару, а ее личный выбор не играет никакой роли. Хотя ее выбор был очевиден еще в двух летнем возрасте. Девочка потянулась ко мне с первых секунд. Ее крохотное и не сформировавшееся естество приняло меня даже без метки.

Возвращаясь мыслями в хаотичные воспоминания, я думал о том, что с одной стороны, мое решение оставить Киару в Майоне было верным. К ней не мог добраться Лекс, так как в принципе не знал о ее существовании. Но с другой — она попала в руки Максвелла. Конечно, я и на секунду не сомневался, что она будет моей не только потому, что я избавлю ее от метки или потому, что убью брата, а потому, что она сама захочет. Она выбрала меня и отказаться от этого не сможет. Но, как не крути, ситуация выходила максимально паршивой.

Все время нашей поездки я не мог надышаться запахом своей булочки. Для меня она пахла черной смородиной, ванилью и древесной корой. Не терпелось рассказать ей правду, видя ее взвинченное состояние. Но посреди дороги не рисковал, чтобы она чего-нибудь не выкинула. Испытывал сожаление о том, что она была слишком маленькой, чтобы помнить меня. Собирался с помощью своей крови показать ей свои воспоминания и попытаться воскресить ее собственные. Не был уверен, что она согласится, но попытаться стоило. Это облегчит нам притирку друг к другу.

Киара была не только бойкой девочкой, но и весьма сообразительной. Войдя в дом, девочка практически с первых секунд поняла, что к чему. Ей это совершенно не понравилось, и меня ждала отменная трепка, но я был готов. Заслужил по всем пунктам. Особенно за то, что пришлось позволить ее избить. Другого выхода просто не существовало. Уже не существовало на тот момент. У нас было всего пятнадцать минут, чтобы отправить в отключку Иена, а затем уехать с места, пока Леон не приехал за его телом.

До того, как начать действовать, я перебрал миллионы вариантов, но ни один из них не увенчался бы успехом. Выкрасть Киару из Майона не представлялось реальным. Я уже упоминал о том, что весь мой план был второсортной импровизацией. Наиболее воплотимыми в жизнь были лишь два сценария. Один из которых провалился из-за того, что мою уж больно бойкую девочку упустил болван Тео. А я просто не успел вовремя воспользоваться моментом, так как меня отвлекла Алтея. Чертова сука будто бы решила испортить мне существование.

Я смотрел на недовольное личико своей Дюймовочки и с трудом контролировал зверское желание усмирить ее характер, обладать ею здесь и сейчас. Темное нутро хотело играть в соблазнение, показать ей немного своей необузданной дикости. Все это было глупо, но против инстинктов сложно идти. Особенно, когда она намеренно провоцирует и сопротивляется.

Завтра Киара станет свободной для меня, и никто не посмеет