Сибирь 2028. Армагеддон - Андрей Орлов

– Вот-вот, подождет твоя любовь до гроба, – усмехнулась Ольга, откидывая голову. – Сколько лет ждала – уж потерпит еще чуток. Боже мой, – патетично пробормотала она. – У нас теперь не одна беда, а целых две – влюбленные и дороги…

– Так вы… не того? – приподнял чумазую мордашку Кузьма и заинтересованно хлопнул глазами.

– Чего не того? – разозлился я.

– Ну, ты понял, мужик.

– Ни хрена я не понял. Спи, блин.

– Нет, Кузьма, мы не того, – развеселилась Ольга. – С дядей Карнашем мы, собственно, даже не друзья. Просто погулять вышли. У него есть женщина, которая ему ночами спать не дает – в фигуральном, заметь, смысле…

– Чего? – не понял пацан.

– Ладно, спи, – отмахнулась Ольга.

– А жалко, – вздохнул пацан. – Ну, что вы… не того. Вы классная пара. – И снова зарылся носом в мешковину.

Я почувствовал, что начинают багроветь не только уши, но также все лицо и даже кончик носа. Но смело поднял глаза. Ольга смотрела на меня с иронией и грустинкой. Молчун – одним глазом. Пацан – исподтишка. Они что все, сговорились?

– Ладно, проехали, – буркнул я. – Кстати, Кузьма, пока ты не уснул, хотелось бы тебя поблагодарить. Не ожидал от тебя, честное слово.

– А чего благодарить-то? – не понял мальчишка.

– Ну, ты вроде жизнь нам спас. Весьма своеобразно, конечно, но тем не менее.

– Да ладно, будет вам меня смущать, – пробубнил в тряпку Кузьма. – Вы тоже мне немножко помогли, когда козлы Сильвиуса пытались до меня докопаться. Так что квиты.

– По правде говоря, я уже запуталась, кто кого и сколько раз спасал, – сказала Ольга. – Скоро войдет в привычку, и можно будет не благодарить.

– Давайте вспомним, – сказал я. – Вот этот заморыш, – ткнул я пальцем в насторожившегося Молчуна, – спас сначала меня, а сегодня – нас всех, когда совершил незапланированный подвиг. Нет, простите, он спас нас еще и в третий раз, когда Кузьма решил нам подкузьмить и до нитки обчистить. Потом мы спасали Кузьму, Кузьма спасал нас…

– И только я никого не спасала, – хмыкнула Ольга. – Но ничего, спасу когда-нибудь… если будете хорошо себя вести.

– Слушайте, кончайте трепаться, – проворчал Кузьма. – Мы сегодня есть будем?

– Ага, по памяти, – кивнул я. – Проси, Кузьма, что хочешь, мы это обязательно пообещаем. Извини, приятель, еду отобрали добрые богомольцы. Сам ума не приложу, как будем выкручиваться.

– А попить есть? – простонал он.

– И попить нет.

– Ну, трындец…

– Подождите, у меня ведь чей-то мешок, – вспомнила Ольга и высыпала его содержимое себе на колени. Повертела шерстяные носки сомнительной чистоты и прочности, брезгливо понюхала, отложила в сторону. Туда же – провонявший чем-то пряно-пахучим свитер. Озадаченно повертела пожелтевшую книжонку с заголовком «Ковчег», а пониже – «Церковь евангельских христиан-баптистов».

– Мы в курсе, что Господь нас любит, – проворчала она и отбросила книжку вслед за свитером. Полбуханки ржаного хлеба, завернутые в серую тряпицу, вызвали больше интереса. А также увесистый кусок вяленой грудинки, в которой мы после тщательного изучения и обнюхивания идентифицировали свинину. В рюкзаке имелись также серое мыло, веревка, фляжка с тухлой водицей, спички и старый нож с обломанным лезвием. Подполз Молчун, питая надежду, что его покормят и он будет счастлив. Мы жевали в гнетущем молчании, стараясь не вникать во вкус продукта. Кулинары в городе Обь готовят лучше. Готовят ли еще? – кольнула неприятная мысль. – Или их самих уже зараженные готовят? Вспомнив про зараженных, я вздрогнул – давненько мы что-то с ними не встречались. А ведь в метро какая только нечисть не водится…

– Слушайте, люди, – встрепенулся Кузьма, – а вот когда я того дядечку по башке камнем огрел – с ним рядом такая штука работала… как ее? Ну, он там на кнопочки давил, ржал, как придурок, словно в игру играл…

– Компьютер, что ли? – удивился я. – Он действительно играл в игру, Кузьма. Ты не поверишь, но до сих пор, если есть под боком электричество и не очень разбитый компьютер, можно увлекательно проводить время.

– Не, я видел, конечно, такие штуки, – подумав, заявил Кузьма. – У Бармалея в его палатах такая была. Он никого к ней не подпускал – даже мамку мою. Сам за ней сидел, хихикал, чего-то щелкал, иногда своим лакеям что-то показывал… Мне тоже так хотелось…

– Ты снова не поверишь, Кузьма, – вздохнул я, – но раньше эти штуки были в каждом доме. И не по одной – по две, по три. Люди жили в этих штуках… хотя не думаю, что ты поймешь, что это значит. Там они работали, отдыхали, развлекались, добывали информацию, могли связываться с кем угодно, могли покупать через эту штуку все на свете, не выходя из дома. Попав в компьютер, они не ели, не спали – как же можно спать, когда весь мир рядом с тобой? Ну, и игры, конечно. Их было великое множество, всяких разных – можно было бегать, летать, плавать, стрелять, охотиться за сокровищами…

– Здорово, – сделав круглые глаза, прошептал Кузьма. – А добыть эту штуку можно?

– Добыть-то можно, – ухмыльнулся я. – Но нужен мало-мальски генератор, спокойная обстановка и полная ликвидация компьютерной безграмотности. Если первые два условия еще теоретически возможны, то третье… В общем, спи, Кузьма.

– Слушай, мужик, расскажи, а?

– Знаешь, Кузьма, – я начал раздражаться, – ты используешь свой мозг на три процента, а мой грузишь на все сто. Не хочу я об этом вспоминать, врубаешься? Грустно и больно об этом вспоминать. Вот будет времечко, стабилизируется ситуация…

– Я расскажу тебе, Кузьма, – улыбнулась Ольга. – Пусть этот злобный и бессердечный дядька уснет, и я тебе все расскажу…

Я спал, как сурок, потом меня разбудила Ольга и сказала, что это невозможно! Все в ужасе не спят и затыкают уши, чтобы не слышать мой злодейский храп! И между прочим, пока я тут давлю на массу, моя единственная и неповторимая Маринка развлекается в Снегирях со всеми подряд! Последний довод был самым убедительным. Мы в любом случае не могли здесь оставаться – холод забирался в организм, а жечь тут было нечего! Мы вновь брели по тоннелю, освещая пространство единственным фонарем. Линия была прямая, как стрела, повторяя линию Красного проспекта. Автоматы на взводе, гранаты под рукой. Здесь было относительно не холодно. Мы с Ольгой двигались в авангарде, осматривая каждый выступ, каждый боковой проход. Мальчишка и собака тащились сзади, оба заразительно зевали, Кузьма чесал вихрастый затылок, а собака усердно путалась у него под ногами.

Но и здесь за нами гнались приключения! Тоннель расширялся, чаще попадались люки и отводы в технические помещения. Приближалась станция «Красный проспект». Зашевелилось что-то под бетонной стеной, заворчало человеческим голосом, Ольга в страхе попятилась, вскидывая автомат! Хорошо, что не выстрелила. Отогнулось затертое клетчатое покрывало, раздался сиплый кашель, приподнялась фигура, согнутая крючком. Ольга икнула, я справился с позывом организма. Из чего слепили этого горбатого? Мутант, возможно, был не старый, но жизнь его не баловала. В одежде смутно угадывалась ободранная норковая шубка, к низу которой приделали что-то вроде юбки. Такое ощущение, что его физиономию сшили из тряпочных лоскутков всех оттенков серого. Глаза расползлись к вискам – что говорило о деформации височных костей, да и всего черепа в целом. Он поднялся на колени и, держась за стенку, провожал нас глазами. У бокового ответвления возились еще двое – похожие на людей, десятилетиями не посещавших парикмахера. Они пытались перевалить через высокую приступку одноногую женщину с седыми безжизненными волосами. Один из мужчин пронзительно посмотрел в нашу сторону – и вроде бы успокоился, что-то бросил своему напарнику. Взялись дальше кантовать свою ношу. Ходили слухи (лично я таких людей не встречал), что у некоторых типов мутации выражались иначе, чем у большинства. Ударяло в голову. Внешне эти мутанты оставались теми же людьми, но обретали способность видеть будущее, прошлое, читали мысли и настроение людей, а также имели обостренное чувство опасности. Их бытие сопровождалось дикими болями в голове – что, в связи с отсутствием лекарств и квалифицированной медицинской помощи, выливалось в танталовы муки.