Большая игра - СкальдЪ

Гизинг, несмотря на все радушие, мало что знал о месте нахождения отряда Кауфмана. Правда, он сказал, что две недели назад отряд полковника Голова покинул Иркибай и двинулся на соединение с основным войском.

— Искать их надобно в окрестностях Аму, — добавил офицер. Аму — так звучало сокращенное название Амударьи. Её так же часто называли Оксу.

Капитан Гизинг не препятствовал американцу и следующим утром тот отправился дальше. Дорога, по которой они двигались, казалась широкой и хорошо убитой. Недавно здесь прошел отряд, да и караваны часто ей пользовались. Но река осталась позади, и теперь вокруг расстилалась песчаная пустыня, со всеми ее ужасами. До ближайшего колодца Кизил-как насчитывалось около шестидесяти миль, и данный отрезок считался всего лишь одним из этапов пути.

Это было тяжелейшее испытание, но Мак-Гахан был бывалым путешественником и смог его выдержать. Наконец вдали показалась темная линия уходивших на восток холмов.

— Букан-Тау[30], — негромко заметил Мустров.

Через час отряд подъехал к холмам и нашел в их тени небольшой аул, около сотни верблюдов и ручей с превосходной водой.

Несмотря на относительно поздний вечерний час, солнце продолжало безжалостно припекать. Гостеприимные киргизы выделили для Мак-Гахана отдельную кибитку, где он сразу же скинул сапоги, чувствуя такую страшную усталость, как никогда ранее. За исключением чая, сухарей и изюма он ничего не ел за последние дни, проехав более ста миль.

Проглотив чашку чая и лепешку, Мак-Гахан отправил Ак-Маматова узнать, не продадут ли им барана, а сам лег на одеяла и уснул мертвым сном.

Ранним утром он вновь отправился в путь. Холмы остались за спиной, но местность продолжала выглядеть пересеченной, с подъёмами на барханы и спусками вниз. Поднимаясь на очередную вершину, американец видел уходящие вдаль пески, а затем спускался и словно оказывался в котловане. Здесь даже звуки глохли, да и ветер практически не дул.

У очередного колодца местные джигиты объяснили, что именно тут десять дней назад полковник Голов сошелся с отрядом Кауфмана и Наследником Белого Царя. За последние недели Януарий не слышал новости отрадней — все указывало на то, что он движется в правильном направлении и нагоняет русское войско.

Переходы от одного колодца до другого, горы, песок и жара — все эти виды уже окончательно приелись американцу. Он мечтал лишь о том, как наконец-то догонит генерала Кауфмана, представится ему, покушает, а затем будет спать. Долго, не меньше суток, если получится, конечно.

Несмотря на апатию, американец по сторонам поглядывал. Из живности на глаза попадались маленькие земляные черепахи и ящерицы, размером до фута, и даже больше. Вдоль утрамбованной до каменного состояния дороги с завидной периодичностью попадались следы двигавшегося ранее войска — мертвые верблюды, вата, тряпки, разбитые бочки, истертые подметки от сапог, следы привалов и разводимых костров. Когда они подъезжали поближе, падаль с недовольным клекотом оставляли стервятники или убегали поджавшие хвост шакалы.

Встретились мирные бухарцы. Выглядели они встревоженно, и их тревога быстро передалась спутникам Януария. Дело в том, что в окрестностях не раз замечали хивинцев. Не решаясь вступить с русским войском в открытый бой, они всячески пытались раздергать его, двигаясь вокруг и ища возможность напасть на отбившиеся отряды.

— Как бы нам головы не сложить, господин, — заметил Ак-Маматов, почесывая спину засунутой под халат нагайкой. Татарин, как и проводник Мустров, не скрывали тревоги. Мальчишка-киргиз таращил испуганные глаза. — Хивинцы — сущие разбойники, и никого не пощадят.

— А делать нечего, нам все равно придется двигаться дальше, — ответил американец. Его люди заартачились, поднялся крик. Американцу пришлось вытащить револьвер и взвести курок, чтобы заставить их подчиняться. Лишь только после этого отряд отправился дальше.

Ак-Маматов вроде как не держал обиды за то, что ему угрожали револьвером, но и не скрывал плохих предчувствий.

— Прирежут нас здесь, как баранов, клянусь Аллахом, — не раз и не два повторял он, привставая в стременах и оглядывая округу.

Поначалу его опасения никак не подтверждались. После полуденного отдыха, уже под вечер, их небольшой отряд двинулся дальше и забрался на очередной бархан. И там, получив прекрасный вид, глазастый Ак — Маматов оглянулся назад и закричал на всю пустыню.

— Хивинцы! Хивинцы! О, проклятые дети шайтана, они нас выследили!

Встревоженный американец оглянулся. Позади них, милях в двух, на вершине другого бархана показались первые всадники. Одетые в халаты, цветастые шаровары и сапоги, они держали в руках сабли и что-то азартно кричали. И если поначалу американец решил взяться за оружие, то почти сразу же отказался от опрометчивой идеи — разбойников было слишком много. Все новые и новые всадники взбирались на песчаный урез, а затем пропадали из виду, спускаясь вниз и двигаясь в их сторону. Было их не меньше трех десятков, и то, только тех, что он успел пересчитать.

— Быстрее, быстрее! — торопил проводник Мустров. Жалын первым подстегнул ишака и унесся далеко вперед, хотя шансов сбежать на осле от лошадей у него было не много.

Вьючная лошадь, на которой везли ячмень, заржала, оборвала поводья, вырвалась и понеслась в сторону. Гнаться за ней времени не оставалось — тут бы свои жизни спасти!

Мак-Гахан ударил коня плеткой и помчался следом за Мустровым и Ак-Маматовым.

Началась погоня. Еще минуту назад их маленький отряд двигался совершенно спокойно и вот теперь удирает от врагов! Прихотлива же судьба! Американец не знал, чем все это для него закончится. Про хивинцев ничего хорошего не говорили. Это был дикий и жестокий народ, который никогда не упускал случая пограбить и убить богатого путника. А Януарий был богат по степным меркам — один его запас оружия тянул на приличную сумму.

— Куда, дурак! — по-русски выругался Ак-Маматов, видя, как Жалын с побелевшим от ужаса лицом, безостановочно подстегивая ишака пятками, направил его в сторону, в пески.

— Стой! — закричал Мак-Гахан и попытался направить коня ему наперерез.

— Он уже мертвец! — за уздечку схватился Мустров. — Его не спасти, и мы мертвецы, если нас догонят.

Оглянувшись, американец увидел, как мальчишка скрывается за барханами. Пропадет же! Но чем он мог ему помочь? На ишаке от коня не ускакать.

Так что ничего не оставалось, кроме как спасаться бегством. Поначалу они получили небольшое преимущество, но минут через пять бешеной погони хивинцы начали неотвратимо их нагонять. Их кони казались более свежими, отыгрывающими один ярд за другим. За спиной все громче слышался свист и топот копыт.

Американец огляделся и выругался — враг был совсем близко.

Дикая скачка увлекла американца, но головы он не потерял. Слыша азартные крики преследователей, он вытащил револьвер и несколько раз выстрелил.