Сердце Зверя. Том 2. Шар судеб - Вера Камша

Воюющий со все сильнее наваливавшейся на душу тревогой Чарльз не сразу сообразил, что Уилер показывает в сторону пройденной утром долинки. Давенпорт совсем о ней забыл, до рези в глазах вглядываясь в отвергнутое дефиле, а гаунау взяли и подошли. И в самом деле, почему бы им не подойти?

Подъехал командующий оставленным у входа в основное ущелье пехотным заслоном Вайспферт, поднял трубу, о чем-то спросил Уилера, а Чарльз все пытался отпихнуть мнимую угрозу и вернуться к войне. К появившимся из-за холмов конным егерям. К полученному приказу «при появлении противника – всеми силами задержать преследователей».

Давенпорт сам отпросился к Вайспферту, и маршал отпустил, а вернее всего, Савиньяк решил оставить их с Уилером при арьергарде – сейчас это значения не имело. Может, по дефиле с юго-востока и ползла смерть, но она опаздывала, уступала другой, зримой, стреляющей из пушек и рубящей палашами. Гаунау явились, и их следовало отбросить. Это было очевидно, и Давенпорту наконец удалось это принять. Все еще чувствуя странный холод, капитан развернул чалого, присоединяясь к Вайспферту и его офицерам. Какое-то время гости и хозяева, стоя на месте, просто рассматривали друг друга в подзорные трубы. Потом у гаунау началось шевеление: к немногочисленным гарцующим по склонам разведчикам подтягивалось подкрепление. Вот их уже больше эскадрона, вот уже целый полк…

– Сейчас пойдут, медвежьи дети… – чуть ли не с нежностью произнес Уилер. Вайспферт что-то согласно хмыкнул.

Полковник не оглядывался на дефиле и ничего не спрашивал, точно не он выговаривал за недонесение о надорских снах и настаивал на особой проверке проходов. Вайспферт отдавал дань бергерским суевериям, но не тогда, когда гаунау в прямой видимости.

– От Стоунволла, – весело выпалил подскакавший «фульгат». – Все уже на тропе. Теперь заслон надо держать там.

– И хорошо, – откликнулся Уилер. – Чем у́же, тем лучше.

– «Медведь» точно застрянет, – добавил командующий мушкетерами пехотный капитан и засмеялся: – Особенно если жирный.

Мушкетер был преисполнен надежд как следует потрепать врага. Еще бы – такая позиция и такая оказия! Не каждый день прикрываешь всю армию… Чарльз тоже бы от такого не отказался, но именно сейчас совершать подвиги совершенно не тянуло.

– Отходим. – Вайспферт неторопливо опустил трубу. – К началу Ручейной тропы. Уилер, Давенпорт, к вам это тоже относится.

Окажись Чарльз сейчас старшим, он погнал бы армию на гаунау, то ли прорываясь с боем, то ли унося ноги от того, что все сильней холодило спину. Но армией командует Савиньяк, арьергардом – Стоунволл, а заслоном – Вайспферт. Бергер всегда отходит последним. Он прикрывает Стоунволла, Стоунволл – всю армию. Одно дело у Гемутлих сто́ит высших орденов, но чтобы получить ордена, нужно вернуться в Талиг. В целый Талиг. И все же… Все же нужно доложить. Сейчас они займут позиции, и он доложит.

Вверх по ущелью. Лошади идут покорно, под ногами никаких зайцев, а косуль и птиц, если они тут и были, распугали. Даже лучшую армию с широкой дороги не завернешь на узкую без толкотни, неразберихи, криков, вот живность и разбежалась. Ничего особенного – кто угодно скажет, а гаунау, кажется, двинулись. Правда, не слишком шустро и малым числом. С полк кавалерии, не больше. Неспешной рысью, отходящих догнать не пытаются, даже не стреляют. Через четверть часа будут у дефиле, еще столько же до непонятного разрыва в скалах, разделяющих основную дорогу и Ручейную тропу.

– Дальше не пойдем. – Вайспферт останавливает коня, не доезжая до скороспелой – закрыть способную пропустить всадника щель дело нескольких минут – баррикады. Набитые камнями повозки уже готовы окончательно загромоздить проход. Стоунволл любит повозки и фуры, хоть и иначе, чем Эрмали. Что генерал будет спасать, полковник швырнет под ноги врагу, вот и теперь… За такой баррикадой можно держаться долго. Пока еще «медведи» подвезут, а потом и подтащат пушки. Слева – горный склон, справа – каменистое русло, пригодное разве что для того, чтобы самые нетерпеливые ломали там свои ноги. В назидание товарищам.

Дальний, почти неразличимый цокот теперь уже чужих копыт. Журчание ручья – и все. Птицы улетели, а камни молчат и ждут. Подошло ли к егерям подкрепление, оставалось тайной. Чарльз видел только ближайший к входу в ущелье кусок долины и остановившихся гаунау. Они не лезли дальше, что удивляло: уж в само-то ущелье можно было и войти. Ждут пехоту? Артиллерию? Нет, тронулись, хоть и медленно. Опасаются ловушки? Вообще не уверены, что Савиньяк здесь, а не морочит им голову и не заходит с тыла? А кстати, куда выводит Ручейная тропа? Куда она в самом деле выводит – уж не в спину ли Хайнриху?!

Вайспферт говорит с мушкетером, кобыла полковника – рыжая хитрая Лиса – взмахивает хвостом и переступает ногами в белых чулочках. Мушкетер уже отъезжает, сейчас можно будет доложить, что…

Это не было ни криком, ни ударом, ни озарением, просто Чарльз услышал смерть. Субординация, почти подобранные слова, неуверенность – все полетело к кошкам, и Давенпорт заорал:

– Всем отходить! Немедленно!!! Пехота – бегом!

Пехотный капитан осадил лошадь, возмущенно заговорил про трусость, приказ, позицию. Чарльз глянул таким зверем, что мушкетер заткнулся на полуслове, но подчиняться не собирался. Давенпорт выхватил пистолет. Откуда-то выскочил Уилер.

– Остановились… гаунау остановились. Лошади у них артачатся…

– Отходить! Оглохли? Неужели неясно?!

– Приказ…

– Нет! Нет у нас приказа подыхать иначе, чем в бою!

– Давенпорт, в чем дело?

Вайспферт. Ну, если и до него не дойдет…

– Нужно уходить… Здесь смерть!

– Очень хорошо. Вверх. Живо. Сперва – «фульгаты», затем – пехота. Никто никого не ждет. Если что, вернемся. Давенпорт, вас это тоже касается.

– Нет. – «Фульгаты» поскакали вперед, кидая на Чарльза и полковника недоуменные взгляды, но не споря. Уилер тоже не спорил. Он просто остался.

– Теперь извольте доложить подробно.

– Я больше ничего не знаю. – Он больше не станет орать. Ором ничего никому не докажешь. – Если я не сошел с ума, то опасность уже рядом.

– Кони с вами согласны.

Устье ущелья, безмолвная синева наверху. Где-то враги, где-то свои, а тут…

– Давенпорт, Уилер, шагом. Дистанция – два корпуса от пехоты.

Лошади порываются пойти вскачь, лошади чуют, теперь чуют, но если отходить, то отходить последними. Как громко и глухо стучат копыта. Кость и железо говорят, камни молчат. Они притаились, они не хотят, чтобы их заметили. Пусть обойдет стороной. Их нет, они не хотят, не хотят, не хотят…

Баррикада позади, гаунау не слышно, не слышно никого. На душу точно скала свалилась. Шаг за шагом следом за ползущими бегом пехотинцами. Два корпуса. Дистанция два корпуса! Можно обогнать мушкетеров по ручью, по пестрым напуганным камням. Можно, но Вайспферт останется. И Уилер.