Танцующая в огненном цветке - Евгений Кривенко

Изображен рыцарь на колеснице, закованный в доспехи, но на плечах у него женские лунные символы. На голове — диадема. Он может выбрать духовный подвиг или поддаться страсти к завоеванию. При делении карт Таро на 7 групп эта карта означает Глупца, который достиг внешнего триумфа.

Зима в Москве была слякотной, и Илье не понравилась. Впрочем, было не до нее: в университете проходили древнегреческую философию и политеизм, а еще много времени отнимал собственный проект. Весной сидели на любимом месте Селины, у памятника Даниилу Андрееву. Цветы уже начали распускаться и, глядя на них, Селина вздохнула:

— Интересно, что поделывает сейчас Салвия? Хотя «сейчас» не подходит, она только объявится когда-то в нашем будущем.

— Давно хотел спросить, — сказал Илья. — Почему у всех вас имена начинаются на «с»? Селина, Салвия, Синтия…

Селина задумчиво коснулась волос: — Кто его знает? У юных рогн имена разные, какое дали родители. Но когда рогна овладевает Даром, ей дают новое имя, и почему-то всегда на «с». Некоторые рогны охотно принимают его, другие не очень. Сам спроси у старшей рогны, когда повстречаешь.

— Спасибо, не надо, — пробормотал Илья.

Селина лукаво поглядела на него:

— А ты чем тайком от меня занимаешься? Какие-то расчеты, совещания, даже сессию едва не провалил.

— Поедем в Усть-Неру, узнаешь, — улыбнулся Илья. — Оборудование уже отправлено. Тайшу брать будем?

— Она занята своим потомством, — вздохнула Селина. — В апреле у нее появилось двое котят, их надо выучить охотиться. К зиме-то наверное приведет на биостанцию.

Полетели самолетом концерна, хотя в Якутске пришлось сделать пересадку. На пиках хребта Черского ослепительно сияли снега. Поселились опять в доме Варламовых («наш коттедж», как стала любовно называть его Селина). Илья сразу отправился на грузовую станцию, а следующим утром полетели на Узун-кель. Илья взял в аренду экспедиционный глайдер, третье место занял прилетевший с ними из Москвы инженер.

Сели на морене, перегородившей долину, в подтаявший снег. Лед на озере еще не начал таять. Селина куталась в шубку от пронзительного ветра.

— Вот, Михаил, — сказал Илья, — насосы надо будет ставить где-то здесь.

Инженер пошел по морене, разглядывая спускавшиеся на восток склоны. Селина удивилась: — Ты хочешь выкачать озеро?

— Ага, — сказал Илья. — Не такой уж большой объем воды, озеро в основном мелкое. Сначала думал взорвать дамбу, но с экологами хлопот не оберешься, да еще залповый сброс воды может разрушить мост в долине Индигирки.

— Ну и ну, — покачала головой Селина. — Начинаешь действовать с размахом. А потом что?

— Там посмотрим. Это дело небыстрое: надо нанять бригаду, доставить жилой домик, насосы, электростанцию. Пусть Хрунов побегает, а то привык бездельничать.

Дело и впрямь оказалось небыстрое, и в Москву возвращаться не стали. «Надо быть готовыми к неожиданностям», — объяснил Илья. В ход работ он почти не вмешивался, а в свободное время пытался приучить Селину к рыбалке. Но та с жалостью поглядела на бьющуюся на крючке рыбу, и предпочла сидеть на берегу, любуясь подернутою нежной зеленью тайгой. По вечерам проглядывала местные новости.

— Опять о тебе. Чудаковатый миллиардер Илья Варламов собирается спустить воду из озера Узун-кель. — Селина фыркнула: — Это прозвище к тебе крепко пристало… Экологи встревожились, но миллиардер оплатил экспертизу, и оказалось, что озеро безжизненно, а сток воды в Индигирку вырастет не более, чем на десять процентов — меньше, чем в период дождей. Радиации в озере не обнаружено. Варламов обещает, что после исследования загадочного металлического объекта откачка будет прекращена, и вода снова наполнит чашу озера…

Она усмехнулась: — Думаешь, Румата следит за новостями из Усть-Неры?

— Вряд ли, — вздохнул Илья.

Обедали и ужинали в ресторане, где им отвели отдельный столик. Общались с местными, заходили в администрацию. Все с ностальгией вспоминали времена, когда работал рудник — это был золотой век Усть-Неры. На вопросы, когда он заработает снова, Илья отвечал уклончиво.

Через месяц насосы включили, и каскады воды стали низвергаться в каменистую долину. Илья сел за вычисления с карандашом в руке. Селина удивилась:

— Ты спроси трансид, он тебе подсчитает. Всё забываю, что ты из прошлого века.

— Уже привык так. Вот смотри, объем озера по результатам съемки около двух миллионов кубометров. Работает четыре насоса, каждый откачивает примерно тысячу кубометров в час. При круглосуточной работе, минус десять процентов времени на профилактику и перенос всасывающих патрубков, озеро опустеет где-то через полтора месяца, к середине августа. Конечно, хотелось бы поскорее.

Селина легонько вздохнула: — Так и лето пройдет. Не думала, что у миллиардеров такая занятая жизнь.

— Ну, можем съездить в Якутск, развлечься. А то и в Эдмонтон.

До Эдмонтона не добрались, но в Якутске пару раз побывали. Ничего чрезвычайного не произошло, хотя несколько раз в центре озера наблюдалось сильное волнение. Дно постепенно обнажалось — удивительно, ни тины, ни водорослей.

— Мертвое озеро, — сказала Селина, глядя, как серебрится под мелкими волнами загадочный металлический диск. — Журналисты уверяют, что это опустилась летающая тарелка, а Якутская академия хочет прислать экспедицию. Будешь ее дожидаться?

— Нет, — пожал плечами Илья. — Всех отсюда выгоним, и сначала посмотрим сами.

— А Румата так и не появился, — задумчиво сказала Селина. — Похоже, ему наплевать.

Наконец металлическая структура обнажилась, вода осталась только в самом глубоком месте у плотины, и Илья приказал выключить насосы.

Рабочим дали заслуженные отгулы, а Илья занялся приготовлениями. Когда чистил старую отцовскую винтовку, Селина обиженно сказала:

— Милый, ты мне ничего не говоришь. К чему-то готовишься, а мне ни слова.

— Сам ни в чем не уверен, — вздохнул Илья. — Но тазеру не доверяю, а в записях деда прочитал, что против этих п'ургов хороши бронебойные пули. Таких в Усть-Нере не нашлось, но обычные патроны продали, даже разрешение на оружие не стали проверять.

— Мы что, собираемся начать военные действия?

— Если бы я знал. Похоже, придется импровизировать. Но завтра оденься получше — наверное, то бордовое платье с изумрудом. А по ходу дела я буду объяснять.

— Всё мужские секреты, — вздохнула Селина.

Утром полетели на Узун-кель одни, без Хрунова. Журналисты схлынули, экспедиция из Якутска еще не прибыла, берега и обнажившееся дно озера были пустынны. Илья выгрузил из глайдера три металлических контейнера, лопату, и стал подкапываться под край металлического диска.

— Зачем ты это делаешь? — спросила Селина, стоя рядом в резиновых сапожках.