Поединок с манипулятором. Защита от чужого влияния - Анна Азарнова

1. В силу разных причин поддержание дальнейших позитивных отношений с манипулятором не представляет ценности.

2. При этом манипулятора нужно (на практике часто – не нужно, а просто хочется) «поставить на место», так как он покушается на нечто, весьма ценное для нас.

3. При этом манипулятор не реагирует на попытки «договориться по-хорошему» на равных, а ситуация такова, что позволять ему «победить» нельзя.

На практике достижение цели «победить манипулятора» обычно реализуется в следующих стратегиях:

1. Встречное манипулирование манипулятором. («Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет», «Бей врага его же оружьем», «С волками жить – по волчьи выть»). Вариант «кто кого переиграет», кто хитрее окажется. В этом варианте противостоянием манипуляции является та же манипуляция.

2. Открытое проявление агрессии («Ну, ты, чучело!»). Здесь манипуляция пресекается за счет запугивания манипулятора, морального (а иногда и физического) воздействия. Естественно, этот вариант оказывается эффективным, когда противнику манипулятора («жертвой» в этом случае его не назовешь) есть чем парировать или манипулятор изначально уязвим в некоторых существенных вопросах.

3. Прямое, уверенное и открытое противостояние манипулятору. Когда тот, кому изначально была уготована роль жертвы, серией хорошо рассчитанных ударов (или одного удара), деморализует манипулятора и отбивает у него охоту к дальнейшему наступлению. Никаких угроз, оскорблений нет, но тем не менее манипулятору четко дают понять расстановку сил: «Я не позволю тебе нападать на меня, я сильнее, тебе лучше со мной не связываться».

Прямое, уверенное и открытое противостояние манипуляции существенно отличается от встречного манипулирования. При прямом противостоянии манипуляции мы не скрываем ни своей позиции, ни того, чего мы хотим добиться. Борьба идет честными средствами: нет игры на слабых, уязвимых точках противника – противостояние идет не за счет обмана, игры на чувствах, навязывания партнеру логически ущербных рассуждений. Как мы увидим дальше, основа открытого противостояния манипуляции – это демонстрация манипулятору его же собственных уловок.

Выше уже упоминалось о том, что манипуляция есть реализация субъект-объектного взаимодействия человека с человеком. Взаимодействия, при котором человек рассматривает оппонента не как самостоятельную личность, наделенную собственным духовным миром, имеющую свои неповторимые особенности, цели и желания, а как вещь – либо средство достижения собственных целей, либо препятствие на пути их достижения. Пока мы пытаемся с манипулятором бороться («тщимся его победить») или подыгрываем ему, добросовестно изображая «жертву», мы продолжаем оставаться в рамках пространства субъект-объектного взаимодействия, так как ситуация качественно не изменяется: есть тот, кто пытается манипулировать, и есть его партнер – тот, кем пытаются манипулировать. Ситуация остается манипулятивной от начала до конца.

Есть альтернатива перечисленным формам реагирования на манипуляцию, которая направлена на то, чтобы изменить сущность самой манипулятивной ситуации – сделать так, чтобы она перестала быть манипулятивной. Это не означает прервать общение с манипулятором, стремиться его «победить» или «подыграть» ему. Нужно создать ситуацию, где нет манипуляции, равно как побежденных и победителей, а есть диалог, где можно открыто обсуждать возникшие проблемы и сложности, где каждый человек и его желания уважаемы, где о своих потребностях можно говорить прямо, не прибегая к окольным путям манипулятивных сплетений. Это сказывается и на речевых формулировках: вместо язвительного «воспитанные люди уважают труд своих домашних!» употреблять «пожалуйста, не ходи по квартире в уличной обуви, я каждый день мою пол и очень устаю от этого»; вместо «носить натуральные меха во всем мире уже считается дурным тоном» – «я понимаю, что тебе хочется новую шубку, но сейчас собрать деньги на ее покупку нам будет сложно» (демонстрирует калькуляцию) либо «нам тогда придется пожертвовать летним отдыхом. Может, отложим покупку до более благоприятного момента?».

Приглашение к диалогу – это приложение усилий в направлении перевода взаимодействия с партнером (манипулятором) в субъект-субъектное русло. Это приглашение, адресованное манипулятору, – попытка перейти в пространство совсем иного общения.

Приглашение к конструктивному диалогу является здравой линией поведения в ситуации, когда вас с манипулятором связывает общее дело, есть важный предмет диалога или проблема, по существу которой имеются разногласия. В этом случае приглашение к конструктивному диалогу – это приглашение к разговору по существу дела: по поводу проблемы или общей задачи, которая перед вами стоит. Если учитель вызывает отца ученика в школу, а тот, вместо того чтобы разбираться с проблемами собственного сына, начинает уводить разговор в сторону и манипулировать, приглашение к конструктивному диалогу – это попытка обсуждать неуспеваемость ребенка и конкретные претензии к нему со стороны учителей. Если идет собеседование при приеме на работу, а одна из сторон пытается, манипулируя, принизить собеседника, таким образом пытаясь самоутвердиться, то приглашение к конструктивному диалогу – это исследование того, как соотносятся потребности и ресурсы компании с потребностями и ресурсами соискателя.

Приглашение к конструктивному диалогу может выступать также здравой и конструктивной линией поведения в близких межличностных отношениях. Здесь предметом диалога будет необязательно конкретная ситуация – это могут быть важные потребности близких друг другу людей, о которых они не позволяли себе говорить прямо.

У моей знакомой (назову ее Лидой) дома живет кошка. Лида души в ней не чает и относится к ней, как к ребенку, часто называя кошку дочуркой и маминой девочкой. Кошка ходит с ней в ванную, спит в одной кровати; гулять они тоже часто ходят вместе. Когда Лида играет на гитаре, кошка подвывает ей глубоким кошачьим контральто.

У Лиды есть жених. Как-то вечером он пришел к Лиде в гости. Они сидели на кухне (естественно, вместе с кошкой) и пили чай. Кошке потребовалось выйти по каким-то своим кошачьим надобностям, она подошла к закрытой кухонной двери и остановилась: в таких случаях хозяйка всегда открывала ей дверь.

– Не надо ей открывать, она же еще не попросила тебя об этом! – неожиданно сказал Лидин жених.

– Как это не попросила? Вот она стоит возле двери – выйти хочет!

– Но она же молчит, не мявкнула ни разу! Пусть мявкнет!

Разгорелся спор, грозящий перерасти в ссору. Жених резко выговаривал Лиде за то, что она, такая здравомыслящая девушка, сентиментально привязана к кошке и балует ее, как какая-нибудь старая дева. Лида оскорбилась. Молодой человек настаивал на своем:

– Пусть она хотя бы раз мявкнет!!! Не открывай ей!!!

В этой ситуации (на первый взгляд – смехотворно пустячной) предметом конструктивного диалога могли быть истинные потребности жениха девушки, которые и привели к возникновению столь принципиальной и резко обозначенной позиции. Что заставило его вести себя таким образом? Можно только догадываться. Может быть, ему хотелось быть для Лиды более значимым человеком, а этого ощущения собственной значимости в ее глазах у него не было. Возможно, он ревновал к кошке или же ему хотелось получить право контролировать поведение Лиды и принимать за нее решения. Лида не могла узнать о его потребностях иначе, чем в ходе серьезного доверительного разговора (не чувствуя себя в безопасности, молодой человек вряд ли смог бы обсуждать эту тему). Приглашением к конструктивному диалогу в этом случае была бы попытка Лиды выяснить истинные мотивы ее жениха, крывшиеся за его столь резкими замечаниями. Вполне вероятно, разговор пошел бы вовсе не о кошке (молодой человек, скорее всего, вообще потерял бы интерес к этой теме), а о проблемах в отношениях.