Три короля. Как Доктор Дре, Джей-Зи и Дидди сделали хип-хоп многомиллиардной индустрией - Зак О’Малли Гринберг

«Крепкий, зараза, – говорит Симмонс о напитке. – Выпив Celsius, я обычно иду на горячую йогу [450]. Он невероятно мощный» [451].

Я говорю Симмонсу, что признателен, ведь он нашел время встретиться.

– Спасибо, – отвечает он. – А что за книга? Как называется?

– Мы думаем назвать ее «Три короля».

– О, звучит неплохо, – говорит он, а затем замолкает, размышляя о Дидди, Дре и Джей-Зи. – Они просто заявили: «Почему бы нам самим это не сделать?» Забавно, что в других жанрах такого не было. Все эти рок-звезды – они никогда так не делали.

Справедливости ради, есть несколько рокеров, включая Сэмми Хагара и Джина Симмонса (никак не связан с Расселлом: звезда группы Kiss родился в Израиле под именем Хаим Виц), которые никогда не боялись работать с бизнесом. Но в целом основатель Def Jam прав: музыканты склонны открещиваться от всего, что связано с деньгами.

– Боятся, – предполагаю я, – не хотят, чтобы их считали продажными.

– О да, – говорит Симмонс так, как будто внезапно вспоминая о движущей силе в основе сцены, которую он помог основать. – А тут так положено. Это хип-хоп.

Когда я впервые взял интервью у Фифти Сента, мне было чуть больше двадцати и я вместе с тремя друзьями снимал четырехкомнатную квартиру (с одной ванной на четверых) на Манхэттене. Для сравнения, в то время тридцатичетырехлетний Фифти, по слухам, заплатил Майку Тайсону 4 миллиона долларов за особняк в Коннектикуте с девятнадцатью спальнями и тридцатью пятью ванными. Такой вот приятный бонус к успеху альбома «Get Rich or Die Tryin’», сделавшего его новой суперзвездой хип-хопа [452]. По словам Тайсона, вечеринки в этом доме растягивались на много дней: он не всегда мог найти всех гостей и сообщить, что праздник закончился [453].

С Фифти я встретился после того, как стал штатным хип-хоп-обозревателем Forbes в 2007 году: одним из моих первых заданий была статья о рэпере и его окружении. Мой редактор планировал фотосъемку со всеми, кто, по его мнению, работал на Фифти, – включая парня, чьей единственной обязанностью было носить зонт (Дидди нанял такого человека намного раньше). Пришлось потратить немало времени, дабы убедить редактора, что на встречах рэпера обычно сопровождает куда менее колоритная группа: адвокат, бренд-менеджер, пресс-агент и бизнес-ассистент. Перед фотосессией все четверо зашли в конференц-зал и начали спорить о том, кто где встанет. Рэпер, в ботинках из змеиной кожи, дизайнерских джинсах и бейсболке «Янкиз», в конце концов запрыгнул прямо на стол и встал, скрестив руки, без тени улыбки. Его подчиненные расположились позади него в офисных креслах и сложили ладони домиком – никакой ерунды, только бизнес.

После съемки Фифти рассказал, что собирается стать первым миллиардером хип-хопа. Он объяснил, что помимо прибыли от индустрии развлечений, поступающей на счета под мониторингом брокеров из Morgan Stanley и Goldman Sachs [454], и финансовых вложений в «поля для гольфа в Китае», он договаривался о сделке с южноафриканским металлургическим магнатом Патрисом Мотсепе. Так, он ездил к миллиардеру на одну из его шахт, где они спустились на полуторакилометровую глубину. Попав туда, Фифти с жадностью всматривался в мерцающие стены, покрытые платиной, палладием и иридием, а затем начал вести переговоры о приобретении акций шахты в обмен на организацию совместного предприятия с Мотсепе, благодаря которому Фифти Сент поможет – своим именем – вывести благородные металлы на мировой рынок.

«Такого от меня никто не ждет, – сказал он с усмешкой, – хотя у меня вообще-то разносторонний опыт» [455].

И действительно, Фифти Сент был одним из тех, кто бросил вызов Дидди, Джею-Зи и Доктору Дре и сразился с ними за звание богатейшего короля хип-хопа во второй половине нулевых. Вероятно, он подобрался к ним так близко, как никто другой. И хотя Фифти не сумел удержаться так же долго, как они, его опыт может послужить ценным примером: на его счету одна из самых прибыльных сделок в истории хип-хопа.

* * *

Как и у королей из заглавия книги, у Фифти, ставшего миллионером, было не самое благополучное детство. Урожденный Кёртис Джексон-третий вырос в районе Джамейка, Куинс, в разгар эпидемии крэка 1980-х. Ему было всего восемь, когда убили его мать, торговавшую наркотиками, а всего через несколько лет он сам начал продавать кокаин. К девятнадцати годам его трижды арестовывали, несколько раз он чудом избежал смерти – один раз после того, как купил седан «Mercedes-Benz 400 SEL» с двенадцатицилиндровым двигателем за 80 тысяч долларов. Тем вечером двое вооруженных бандитов, следивших за его машиной, устроили засаду на пороге дома бабушки Фифти. Выжив в нападении, он начал искать другие социальные лифты [456]. «Я решил писать музыку, потому что моя подруга в то время была беременна, и нужно было что-то менять, – рассказал мне Фифти. – Машину в итоге я продал, и на эти деньги мы жили».

Его первый музыкальный прорыв случился в 1999 году, когда он заключил контракт на запись с лейблом Columbia и прославился благодаря синглу «How to Rob» – песне, в которой полушутя описывает, как бы отобрал деньги у разных исполнителей. Он предлагал ограбить собственных продюсеров, взять в заложники подружку Дидди и требовать за нее выкуп, а также всадить четыре пули в дверцу «бентли» Джея-Зи. Последний ответил строчкой [457]: «Go against [me], your ass is dense / I’m about a dollar, what the fuck is 5 °Cents?» [458]