Войны Роз. История. Мифология. Историография - Елена Браун

Тем более досадно, что в ВУЗовских и школьных учебниках Войны Роз описаны в худших традициях советской историографии. Современным школьникам историю Средних веков преподают по морально устаревшему, буквально мумифицированному тексту Е.В. Агибаловой и Д.М. Донского. В 2012 г. этот сомнительный шедевр образовательной мысли был переиздан в 20-й раз, но, несмотря на громкие заявления об очередной переработке и соответствии всем мыслимым стандартам, внутреннее наполнение осталось почти таким же, как в первом издании 1963 г. Присутствующий в издании 2012 г. короткий рассказ о «Войне Алой и Белой розы» словно сошел со страниц учебников середины XX в. Авторы с нажимом рассказывают об удивительной жестокости конфликта, якобы нацеленного на полное истребление аристократических родов и подчеркивают, что «в Войне Роз… убивали даже детей».

К сожалению, та же тяга к консерватизму характерна и для учебников высшей школы. В «Истории средних веков» под редакцией С.П. Карпова (вне зависимости от года издания) до запятой перепечатывается текст Е.В. Гутновой из более раннего учебника под редакцией С.Д. Сказкина. Иными словами, студентам преподносятся давно устаревшие марксистские штампы. Достаточно процитировать рассказ о причинах «Войны Алой и Белой розы» (используется термин, который британские историки перестали употреблять еще в начале XX в.). Итак: «Разгром восстания Джек Кэда заставил богатых горожан и «новое дворянство» оставить надежду на широкое народное движение как на средство борьбы с господством крупных феодалов. Теперь они, возлагая свои упования на смену династии, в противовес Ланкастерам стали поддерживать Йорков».

Вряд ли кто-то из членов редколлегии «Истории Средних веков» всерьез считает, что процитированная концепция не утратила актуальности. Просто раздел об истории Англии в Позднее Средневековье пока не переписан, и, вероятнее всего, из-за отсутствия обобщающих работ. В последние годы вышло несколько книг, в заглавии которых присутствует словосочетание «Войны Роз», но это научно-популярные издания, созданные непрофессионалами.

Сохраняется также печальная тенденция, наметившаяся еще в советские годы — заметную часть работ по истории Войн Роз составляют кандидатские диссертации и статьи, необходимые для допуска этих работ к защите. К сожалению, после защиты подавляющее большинство молодых исследователей либо прекращает научную деятельность, либо обращаются к изучению других проблем. Одним из самых ярких приме­ ров такого рода является научная судьба Елены Вячеславовны Бакалдиной. В кандидатской диссертации Е.В. Бакалдина обратилась к сложной и малоизученной теме — должностной структуре двора Эдуарда IV и особенностям придворного церемониала. Используя очень непростой источник — т.н. «Черную книгу Эдуарда IV» Бакалдина создала по настоящему удачное, фундированное исследование. Однако в последние годы она перешла к изучению документов Музея-института семьи Рерихов, в котором работает хранителем фонда фотоматериалов.

Таким образом, в российской историографии не сложилось плодотворной научной традиции изучения Войн Роз, отсутствуют фундаментальные наработки в области истории Англии XV столетия; отдельные исследования существуют как бы изолированно и не формируют общего научного пространства.

Подводя итог, можно сделать следующие выводы. Событийный ряд Войн Роз восстановлен более чем подробно, детально описан ход сражений, подсчитано даже количество участвовавших в них людей.

В этом отношении возможности письменных источников почти исчерпаны — все тексты давно введены в научный оборот и скрупулезно изучены. Не случайно, сколько-нибудь заметные открытия в указанной сфере связаны с получением новых археологических данных. Например, только обнаружение останков Ричарда III положило конец длительным и практически бесперспективным спорам о внешности этого монарха.

И все же, в истории Войн Роз остается немало «белых пятен». Продолжается дискуссия по следующим вопросам; датировка конфликта, его характер, а также степень влияния Войн Роз на современное им общество. Сложилась весьма необычная историографическая ситуация.

Исследователи признали существование указанных проблем и... временно отложили их решение, перейдя к изучению несобытийной истории. Успешно исследуется политический лексикон эпохи, гендерные стереотипы, есть интересные наработки в области истории ментальности, локальной истории, просопографии и т.д. Вполне возможно, в ближайшем будущем накопление новых фактов в этих областях приведет к пересмотру сложившейся картины Войн Роз.

В данном исследовании были реконструированы несколько уровней восприятия Войн Роз. В результате получились три масштабных полотна: первое из них принадлежит кисти джентри XV в.; над вторым работали преимущественно интеллектуалы; над третьим — профессиональные историки. Естественно, картина, нарисованная современниками, может похвастаться наибольшим количеством деталей. Собственно, это даже не единое полотно, а диптих. Одна его часть — это автопортрет джентри, вторая — обрисованная в письмах джентри картина Войн Роз. На первый взгляд, портрет джентри имеет лишь косвенное отношение к рассматриваемой теме. На самом деле он исключительно информативен. Вглядимся в черты указанного автопортрета, и проанализируем, что нового он дает для понимания истории конфликта Йорков и Ланкастеров.

Конечно же, джентри взирали на борьбу за престол со стороны, но они были в высшей степени заинтересованными наблюдателями. Проведенный анализ показал, что социальные и культурные связи джентри в основном ограничивались рамками их «страны», пространственное измерение которой совпадало с границами графства, а социальное — охватывало всех живущих в нем людей. Однако через систему покровительства джентри были связаны с самими могущественными магнатами. Рассмотрим эту систему чуть более подробно.

Прежде всего, необходимо отметить, что региональные сообщества джентри вовсе не были монолитными, они распадались на отдельные противоборствующие группировки. Ядром этого противостояния была борьба за земли, спровоцированная чрезвычайно зыбким механизмом наследования и слабостью судебной системы.

Схема социальных связей внутри региональных сообществ может быть уподоблена многоярусной ступенчатой пирамиде. Ее основой являлись взаимовыгодные объединения, основанные на общности земельных интересов и ориентированные на отстаивание этих интересов всеми возможными средствами. Члены таких объединений считали себя «друзьями», поэтому их вполне можно обозначить термином «дружеские союзы». «Дружеские союзы» также имели достаточно сложную внутреннюю структуру. На нижней ступени стояли люди, пользовавшиеся покровительством джентри (не обязательно благородного происхождения). Выше находились джентри, положение которых внутри «дружеского союза» определялось их социальным статусом (богатством, родственными связями и т.п.).

Следующий уровень системы социальных связей — это объединение нескольких «дружеских союзов» со схожими интересами. Современники обозначали их термином «партия». Поскольку в данном случае речь идет о структуре, ограниченной рамками графства, ее уместно обозначить термином «локальная партия». Во главе «локальной партии» стоял кто-то из лордов.