Необыкновенные приключения экспедиции Барсака - Жюль Верн

В то время среди прибрежных обитателей Нигера ходили странные легенду об этой неисследованной области. Иногда, рассказывали туземцы, над сухими равнинами проносились огромные черные птицы с огненными глазами. Иногда, если верить неграм, из таинственной страны являлась орда больших рыжих чертей на горячих лошадях. Фантастические всадники галопом проносились по деревушкам, убивая, разрушая все на своем пути, и снова исчезали в пустыне, увозя на седлах мужчин, женщин, детей, которые никогда больше не возвращались.

Кто были эти страшные создания, что разрушали и грабили деревни, присваивая скудные пожитки бедных негров, и исчезали, оставляя за собой отчаяние, разорение и смерть? Никто этого не знал. Никто не пытался это узнать. Кто осмелился бы, в самом деле, пойти по следу врагов, которым народное воображение приписывало сверхъестественную мощь и которых считали свирепыми божествами пустыни?

Таковы были слухи, которые разносились в ту эпоху вдоль Нигера и Арибинды на Гурме, больше чем за сто пятьдесят километров от ее правого берега.

Но если бы самый смелый из этих малодушных негров углубился в пустыню и после 260-километрового перехода достиг пункта, расположенного на 1°40′ западной долготы и 15°50′ северной широты, он был бы вознагражден за смелость, так как увидел бы то, чего еще никогда не видели здесь ни географы, ни исследователи, ни караваны: город[44].

Да, настоящий город, не отмеченный ни на одной карте и о существовании которого никто не подозревал, хотя число его обитателей достигало 6 808 человек, не считая детей!

Если бы предполагаемый путешественник спросил о названии города одного из обитателей и если бы тот согласился ответить, он, возможно, сказал бы по-английски „Blackland is the name of this city", но мог ответить и по-итальянски: „Questa citta й Terra Nera", на языке бамбара:,Ni dougouba ntocko a bи Banhou Fing", по-португальски: „Hista cidade e Terranegra", по-испански; „Esta ciudud es Tierranegra". Но на любом языке эти ответы означали бы название этого города — «Черная страна».

Нет ничего невозможного, если бы даже ответ был дан по-латыни: „Ista tirbs ferra Nigra est". Это случилось бы, если бы спрашивающий обратился к Жозиасу Эберли, бывшему профессору, который, не найдя в Блекланде дела по своим знаниям, открыл лавочку и превратился в аптекаря и торговца красками, о чем говорила вывеска: «Жозиас Эберли. Аптекарь. Краски».

На всех языках говорили в этой новой Вавилонской башне[45], население которой в момент, когда экспедиция Барсака потерпела бедствие в Кубо, кроме 5 778 негров и негритянок, насчитывало 1 030 белых из всех стран мира. В огромном большинстве это были ускользнувшие от суда и убежавшие из тюрьмы авантюристы, готовые на самые худшие дела. Так как представители английской расы господствовали в этой причудливой толпе, то я английский язык имел преимущество над остальными. На английском языке составлялись приказания Господина, акты гражданского состояния, насколько там существовало гражданское состояние, и издавалась местная официальная газета «Блекландский гром».

Очень любопытна была эта газета, насколько можно судить по отрывкам, извлеченным из нескольких номеров:

«Вчера Джон Эндрью повесил негра Коромоко, который забыл подать ему трубку после завтрака».

«Завтра вечером, в 6 часов, отправление в Куркусу и Биди десяти планеров с десятью Веселыми ребятами под командой полковника Хирама Герберта. Намечено полное разграбление этих двух деревень, которых мы не посещали уже три года. Возвращение состоится в ту же ночь».

«Мы уже сообщали, что французская экспедиция, предводимая депутатом по имени Барсак, скоро должна отправиться из Конакри. По-видимому, экспедиция имеет намерение достигнуть Нигера через Сикасо и Уагадугу. Все предосторожности приняты. Двадцать человек Черной стражи и двое Веселых ребят немедленно отправляются в путь. Капитан Эдуард Руфус к ним присоединится в надлежащее время. Эдуард Руфус, являющийся, как известно, дезертиром колониальной пехоты, сыграет под именем Лакура роль французского лейтенанта и воспользуется превосходным знанием военных обычаев этой нации, чтобы задержать тем или иным способом указанного Барсака, который, конечно, не достигнет Нигера».

«Вчера на Садовом мосту в результате спора советник Эль Уиллис оказался в необходимости всадить порцию свинца в голову Веселого парня Константина Бернарда. Этот последний упал в Ред Ривер[46]и, увлеченный чрезмерным весом только что запломбированной головы, утонул. Немедленно был открыт конкурс с целью замещения покойного. Победу одержал Гильман Эли с помощью семнадцати приговоров, произнесенных французскими, английскими и немецкими судами, в целом составляющих двадцать девять лет тюрьмы и тридцать пять лет каторги. Гильман Эли переходит, таким образом, из Гражданского корпуса к Веселым ребятам. Да сопутствуют ему наши наилучшие пожелания!»

Как уже, без сомнения, заметил читатель, Джон Эндрью, Хирам Герберт, Эдуард Руфус, Эль Уиллис, Константин Бернард, Гильман Эли не имели фамилий, а лишь сочетание двух имен Такой обычай был общим в Блекланде, где всякого вновь прибывшего «крестили» заново, и он терял фамилию, которую никто не знал, кроме Господина. Единственный из обитателей белой расы, помимо особой части населения, о которой будет речь впереди, этот Господин имел фамилию, но она звучала зловещей кличкой Его звали Гарри Киллер, то есть, в буквальном смысле слова, Гарри Смертоносный, Гарри Убийца.

Лет за десять до похищения экспедиции Барсака, которым оканчивается первая часть этого рассказа, Гарри Киллер с несколькими субъектами такого же сорта прибыл неизвестно откуда в пустыню, раскинул палатку и сказал: «Здесь будет город». И Блекланд возник из песков, точно по волшебству.

Это был очень странный город Он стоял на равнине, на правом берегу Тафасассета, реки, совершенно высохшей до того дня, когда воля Гарри Киллера наполни на ее проточной водой; город имел форму правильного полукруга и насчитывал ровно тысячу двести метров с северо-запада на юго-восток, параллельно течению реки, и шестьсот метров с северо-востока на юго-запад. Его площадь, достигавшая, таким образом, пятидесяти шести гектаров, была разделена на три неравные части, окруженные концентрическими неприступными глинобитными стенами высотой в десять метров и почти такой же толщины у основания.