Лабиринт Менина - Макс Фрай

— Где же твоя хваленая наблюдательность? — укоризненно спросил я. — Неужели ты еще не понял: здесь матриархат, причем очень ярко выраженный. А ты думал, почему нас бесплатно кормят и развлекают? На моей родине, например, существуют ночные клубы, где мужчины платят за вход, а женщины — нет. Думаю, здесь тоже начиналось с чего-то в таком роде.

— Как ты сказал? Матохерат? А что это такое? — ошеломленно спросил мой друг.

Я принялся объяснять. Он удивленно качал головой и вообще производил впечатление человека, изрядно сбитого с толку.

До меня с некоторым запозданием дошло: чтобы понять, что такое матриархат, следует быть знакомым хотя бы с патриархальным устройством общества. А в Соединенном Королевстве уклад какой-то другой. Какой именно — не берусь сформулировать. Что касается политики, мужчины у нас — фигуры более заметные, а женщины, как я постепенно выяснил, — более влиятельные. В семейной жизни существует своего рода равноправие, основанное на прочном фундаменте непонимания: а с какой стати кто-то должен быть «главным»? Фамилии берут и материнские, и отцовские, руководствуясь, скорее, их благозвучностью, чем каким-то принципом.

В других государствах Мира все еще более запутанно. Например, в Куманском Халифате существуют гаремы, но в то же время большинство государственных служащих, в том числе полицейских, — женщины. В Шиншийском Халифате, как мне рассказывали, у мужчины вообще очень мало шансов поступить на службу в армию. Там считается, что наш брат мало пригоден для войны. В Изамоне, где высокие государственные должности распределяются исключительно между мужчинами, все мужья поголовно боятся своих жен — больно уж много юридической власти отдает в распоряжение их суровых подруг местное законодательство. В частности, любая женщина может выгнать мужа из дома, не объясняя причину столь жестокого поступка, и, что еще хуже, она не обязана отдавать ему ни гроша из им же заработанного «общего» имущества. Ну и так далее — это я все к тому, что ни патриархальными, ни матриархальными, в традиционном понимании этих терминов, обществами в нашем Мире, кажется, и не пахнет.

Поэтому мои попытки объяснить Мелифаро, что такое матриархат, отняли несколько больше времени, чем я рассчитывал. Кроме всего, он еще то и дело отвлекался от беседы: с новым, обострившимся интересом разглядывал окружающих, очевидно, искал в их поведении то ли доказательства, то ли опровержения моих слов.

— Кажется, я понял, — наконец вздохнул он. — А я-то еще с самого начала удивился: какая у них мода странная! Мужики нарядные, причесанные, а леди одеты, словно собрались поработать на ферме, а не развлечься. Теперь понятно: если женщины здесь главные, надо стараться им понравиться. Вот ребята и стараются как могут. И вся эта бесплатная кормежка… Они нас кормят, как птиц: потому что это забавно и доставляет удовольствие. И, наверное, еще потому, что мужчина в этом странном месте вряд ли может хоть что-то заработать: его просто никто не возьмет на работу. У них это, наверное, не принято.

— Думаю, заработать все-таки можно, — усмехнулся я. — Но исключительно своим прекрасным телом. Гляди! — я указал ему на нескольких нарядных, искусно причесанных мальчиков, вертевшихся вокруг двух пожилых леди.

Молодые люди вели себя с недвусмысленной развязностью — точь-в-точь недорогие проститутки моей родины. Дамы оценивающе оглядывали их с ног до головы, небрежно похлопывали по поджарым ягодицам, понимающе перешучивались между собой — жаль, что вполголоса: я был почти уверен, что с их уст срываются умопомрачительные непристойности.

Наконец женщины выбрали двух молодых людей, покровительственно обняли их за плечи — каждая своего — и неторопливо удалились. Отвергнутые «плейбои» немного потоптались на месте, пошептались и наконец отчалили — на поиски новых интересных знакомств, надо полагать. Мелифаро зачарованно смотрел вслед удаляющимся парочкам. Кажется, его проняло.

Хозяйка кафе вернулась с огромным, тяжело груженым подносом. Ее представления о том, что такое «немного», явно не совпадали с моими, но я скорее обрадовался такому недоразумению, чем огорчился.

Некоторое время она ласково ворковала с Мелифаро, пытаясь его растормошить, но у нее ничего не вышло: мой любвеобильный друг был явно не в духе. Впрочем, в глазах нашей новой знакомой его замкнутость наверняка выглядела как очаровательная застенчивость, подобающая женатому мужчине. Я же вовсю наслаждался нелепостью ситуации — когда еще доведется!

— Если тебе здесь больше не нравится, можем уйти в любую минуту, — напомнил я Мелифаро. — Впрочем, я бы предпочел сначала поужинать. И немного выпить. И покурить — даже если это здесь не принято. И самое главное, обсудить с тобой кое-что… если ты, конечно, не против.

— Мне здесь действительно не слишком нравится, — проворчал Мелифаро. — Но выпить я тоже не прочь, да и закуска не помешает… Знаешь, чудовище, я уже довольно долго живу на свете и за это время как-то успел привыкнуть к тому, что… А, ладно, плевать! В конце концов, это не наши проблемы. По сравнению с той раскаленной пустыней, здесь все равно райское местечко. Да и шерстью до пояса они не поросли — чего ж мне еще?!

— Вот именно, — кивнул я. — Когда еще выпадет возможность спокойно поговорить?

— А о чем, кстати, ты собираешься трепаться? — с набитым ртом поинтересовался он. — Придумал что-нибудь?

— Нет пока. Поэтому трепаться будем о твоей насыщенной личной жизни, за неимением другой темы, — усмехнулся я. — Только не обижайся, Мел. Я бы не стал совать нос в твои дела, но мне необходимо кое-что выяснить.

— Например, спал ли я с нашей гостеприимной хозяйкой, пока ты дрых, сидя на стуле? — насмешливо перебил меня он. — Ну, предположим. И что с того? Тебе интересны подробности? Могу и подробности выложить, если ты убедишь меня, что они имеют фатальное значение для судеб Вселенной.

— Да иди ты со своими подробностями! — нетерпеливо отмахнулся я. — У меня, хвала Магистрам, богатое воображение… Я хочу, чтобы ты просто описал мне, как она выглядела?

— Кто?! — изумленно переспросил Мелифаро.

— Кто-кто… Твоя вчерашняя подружка, эта колдунья, опоившая нас благословенным «соком пыльной полыни», наш добрый ангел, одним словом.

— Макс, не дури, — строго сказал мой друг. — Ты же видел ее не хуже, чем я. Или у тебя возникли проблемы с памятью? Начинаешь забывать наше путешествие? Вот напасть! Хвала Магистрам, я пока вроде бы все помню…

— Нет, с памятью у меня все в порядке. Не в этом дело. Просто опиши мне, как выглядела наша хозяйка — так, словно я слепой и не мог ее увидеть. Я тебе потом все объясню. Это не розыгрыш, дружище. Если тебя гложут сомнения, могу принести какую-нибудь страшную клятву.

— Ну… ладно, — растерянно согласился он. — Если ты так хочешь… Она невысокая, худенькая, кожа смуглая… или загорелая, она ведь на огороде, наверное, возится целыми днями! Волосы темно-каштановые, причесаны, мягко говоря, небрежно, — он нежно улыбнулся недавнему воспоминанию и уточнил: — То есть такое впечатление, что гребней в ее доме не водится, но ей эта лохматость даже идет. Глаза — вот же, драный Магистр, а ведь не помню точно! Кажется, все-таки зеленые, но тут я могу ошибаться.