Hitman: Враг внутри - Уильям Дитц

— Скоро, — успокаивающе обещал Дуэй. — Очень скоро.

— То же самое ты говорил на последней встрече, — с досадой пожаловался старик. — Но я, черт тебя подери, все еще здесь!

— Нужно время, — ответил Дуэй. — Бюрократия работает медленно. Юристы сказали, что через четыре месяца, максимум шесть, наши прошения о пересмотре дела будут приняты. Когда мы выясним, какой судья и прокурор будут назначены на рассмотрение, мы убедим изменить приговор. Пока мы просто не знаем, с кем именно мы будем работать.

Все, что сказал Дуэй, было правдой, и Легард понимал это. Однако криминальный босс был слишком мнителен.

— Это ты так говоришь, Пьер… Ты так говоришь. Но я не дурак! Чем дольше я заперт в тюрьме — тем дольше ты остаешься за главного в Puissance Treize.

Дуэй уже много раз выслушивал похожие фразы и заранее был готов к ним.

— Я отнюдь не руковожу там делами, сэр. Вы это делаете. Все, что делаю я — передаю ваши распоряжения остальным. У вас ведь есть другие источники информации помимо меня, вы прекрасно знаете, что я продолжаю верно служить вам.

— Доходы хорошие, — недовольно заметил Легард. — Что там насчет „Плана Синон“?»

Синон был греческим шпионом, который, согласно легенде, убедил троянцев открыть ворота и впустить деревянную лошадь в Трою.

— Все идет отлично, — ответил Дуэй. — Мы перечисляем огромные суммы денег на счета самых верных Агентству людей, так мы сможем отвести подозрение от нашего человека. Он продолжает поставлять нам информацию. Часть её, правда, использовать не получится, иначе мы можем потерять источник.

— Ясно. Что с 47ым? Вы уже добрались до него? — спросил Легард.

Было это правдой или нет, но Легард верил, что это таинственный Агент 47 выпустил пулю, которая теперь сделала его калекой. Это была единственная причина, по которой была приготовлена ловушка для тайного агента на самой ранней стадии «Плана Синон».

— Почти, сэр, — покорно ответил Дуэй. — Если представится удобный случай, мы убьем его.

Некогда бледное лицо Легарда тут же налилось багровым цветом, глаза загорелись, а когда он заговорил, с его губ полетел слюна.

— Так найди этот случай, черт тебя побери! Или я и тебя поставлю на костыли — или и того хуже! Посмотрим тогда, как тебе это понравится!

На этот раз голос босса был таким громким, что все повернули головы, и Дуэй знал — все вокруг смотрели на него, пока он поднимал с пола корзину с фруктами.

— Я принес немного яблок, сэр. Еще бананы и виноград. Я передам их охраннику, когда буду выходить.

— Извини, — сокрушенно сказал Легард и, глядя в сторону, вздохнул. — Я старый человек и порой говорю глупости. Я знаю, вы делаете все возможное.

— Здесь все сложнее, — с сочувствием проговорил Дуэй. — Я это понимаю — извините и меня.

Встреча вскоре закончилась. Пьер отдал корзину охраннику, проследовал за девушкой и ребенком на улицу и остановился, чтобы успокоиться. Он глубоко вдохнул и поблагодарил Бога за все, что у него было и все, что он собирался приобрести.

Ведь всё это мигом исчезнет, как только Легард выйдет из тюрьмы.

ЛИССАБОН, ПОРТУГАЛИЯ

Аэропорт «Портела» был открыт в октябре 1942 года в разгар Второй Мировой Войны. Так как он использовался и немцами и англичанами, летное поле стало местом всех типов шпионажа. И когда агент 47 вошел в большой вокзал, казалось, что история все еще пребывает здесь.

Огромная группа туристов как раз прилетела из Лондона. Многие были раздражены, только что узнав, что их багаж отправили обратно в Хитроу, и прибудет только на следующий день. У папарацци Тазио Скапарелли не было таких проблем, и он спокойно получил свой дешевый виниловый чемодан, после чего вынес сумку к главному входу вокзала. Благодаря тому, что он путешествовал из одной страны Европейского Союза в другую, ему не нужно было показывать паспорт. Изменение к лучшему, особенно для таких нарушителей как он.

Вместо того, чтобы разгуливать с новой камерой, которая может выдать его, 47ой позаботился и купил такую, по которой было видно: ей пользовались часто. Его Nikon был наготове, если вдруг ничего не подозревающая звездочка встретится с ним. Маленькая вещь, — это верно — но важная, особенно учитывая разбирающихся в этих вещах людей.

Агент направился через вокзал, ощущая сотню глаз, разглядывающих его, включая полицейских, таких же актеров, как и он, шпионов, наркоторговцев, воров, торговцев оружием и других действующих лиц, сравнивающих его лицо с тем, которое они искали, после чего все эти люди отворачивались. Если кто из смотрящих и был нанят Puissance Treize, никто не обратил внимания на жирного папарацци.

Вокзал уже не раз был реконструирован в этом году, и теперешняя отделка состояло из умеренно изогнутого стеклянного фасада, по бокам которого стояли две прямоугольные колонны. Ряд высоких, тонких вечнозеленых растений был расположен между главным зданием и парковочной площадкой. Там было много такси, и, остановив одно из них, 47ой договорился заплатить за проезд заранее. Он посчитал, что именно так должен поступать Скапарелли.

Город Синтра был расположен в тридцати километрах к северо-западу от Лиссабона. Первая часть поездки состояла из необычных пригородов Лиссабона, но когда они проехали этот пригородный упадок, 47ой обнаружил, что теперь находится в одном из самых прекрасных районов Португалии, если не целого мира. Местность, известная своими прохладным летним воздухом и пышной растительностью; все было настолько прекрасно, что даже португальские короли и аристократы некогда отдыхали здесь.

Позже, когда весть о красоте Синтры распространилась по всему миру, поток путешественников стал неиссякаемым. И они до сих пор прибывали. Агент 47 знал, что многие туристы используют Синтру, как отправной пункт исследования побережья, в то время как другие посещали такие достопримечательности, как Дворец Синтра, местный музей и Мавританский Замок.

Но для таких людей, как Аристотель Торакис, кто мог позволить себе трехсотлетний дом, представляющий собой шестьдесят соток очень ценного недвижимого имущества, город был просто тихим убежищем. Место, где можно было избежать видео, фотосъемки и постоянного патрулирования в таких городах, как Лондон, Париж и Рим. Хотя теперь становилось все сложнее избежать зорких камер папарацци, таких как Тазио Скапарелли.

Для своего проживания 47ой выбрал отель «Центральный», построенный в начале двадцатого века. Агент заплатил за проживание и понес свою мешковатую сумку в старинный вестибюль. Некоторое первоначальное очарование отеля все еще просматривалось в тщательно отполированном дереве, португальской черепице и крепкой массивной мебели.

Все это подтверждало, что «Центральный» был на подобии слегка потрепанной гостиницы, где не очень богатый человек мог бы остановиться. Отель находился напротив Дворца Синтра, тем самым оказываясь в центре туристической активности и недалеко от тех ресторанов, в которых люди типа Торакиса наверняка любят обедать.