Я все еще люблю Тебя - Екатерина Мединская

– Я поем сама. Ты наложил гору еды, а я, заметь, всего лишь женщина и съесть такую порцию не смогу, – пошутила она, и Алекс пришел в восторг от смены ее настроения.

– Тебе нужно начать следить за своим питанием. Доктор Фарел едва отпустил тебя ко мне и вычитал за то, что я недостаточно хорошо забочусь о тебе, – сказал Алекс, наблюдая, как Кира послушно выполняет его приказ.

На самом деле ее насторожила его показная забота, он говорил о какой-то перспективе, или ей просто показалось. К чему эти никчемные слова? Она попала в больницу по его милости. Даже еда, которую она сейчас жевала, была для нее по вкусу как вата. Но она старалась, только бы он был доволен.

– Я прекрасно позабочусь о себе сама, как только окажусь за порогом твоей квартиры, – мягко сказала Кира и натянуто улыбнулась.

Ей не нравились игры, учитывая, что она выполняет его условия. Нужно изначально обозначить, что ей не интересны его ничему не обязывающие проявления доброты и нежности. Это только злит ее. И, кажется, он читал ее мысли.

– Я знаю, ты зла на меня, и ты права.

Кира недоверчиво посмотрела в его сторону и отложила вилку, окончательно утратив аппетит. Чего он добивается? Ведь ей прекрасно известно, как сидящий рядом мужчина к ней относится. Она просто его развлечение. Его ждет прекрасная женщина, достойная его статуса, на которой он женится в ближайшем будущем. Он заставил ее испытать отвращение к самой себе. И хоть она и согласилась отдать свое тело за свободу, все же надеялась, что он попытается выяснить правду и помочь ей. Но нет, он воспользовался ее трудным положением. Она не сердилась на него, нет. Просто теперь он не казался ей привлекательным как человек.

Да, было бы глупо отрицать его внешние данные, настолько потрясающие, что, будучи в гневе, она восхищалась его природной мужской красотой. Но на этом всё. Кира также прекрасно знала, что просто старается уговаривать себя, что нанесенная им душевная рана не так велика, гордость не растоптана, а она все еще имеет силы начать все сначала.

Хотя Сэм был не прав, что Алекс разобьет ее сердце. Нет. Совсем нет. Алекс просто и легко вырвал у нее сердце, затем растоптал в грязи.

– Это не так, Алекс, я заключила выгодную сделку, – ненавидя себя в душе за свою ложь, сказала Кира, желая казаться практичной женщиной, а не жертвой обстоятельств.

– Перестань, Кира! – разозлился Алекс. Он видел, как она закрывается от него своей учтивой холодностью и практичностью. – Не делай вид, будто тебе безразлично мое предательство.

Она резко подняла свой гневный взгляд. Меньше всего ей хочется говорить на эту тему. Чего он добивается? Зачем мучит? Какая разница, что он ей сделал? Сейчас это уже не имело никакого значения. Алекс больше никогда не предаст ее и не обидит, потому что она этого ему просто не позволит сделать.

Кира смерила его изучающим взглядом и выдержала небольшую паузу. Затем задумчиво начала:

– Предательство – это нарушение верности, неисполнение долга. Предательством называют чаще всего оставление друга в беде или супружескую измену, – она усмехнулась и подняла на него глаза. – И у нас нет обязательств. Ты не мог предать меня, потому что мы друг другу никто.

– Это не так! – возмутился Алекс. – Ты ведь сказала тогда, что ты моя. А я пообещал сделать ради тебя все.

Всего на секунду на ее лице мелькнула боль как от удара. Но она выпрямилась и произнесла тихим, но твердым голосом:

– Мне нужно было заручиться твоей поддержкой. Мне предстояла сложная задача, нужны были пути отступления, прикрытие, если хочешь. Теперь могу сказать, но ты и так все знаешь.

Алекс не верил ни единому ее слову. Он хорошо знал ее характер, она не способна на воровство или предательство, слишком ответственная.

– Когда ты передала формулу конкурентам? – спросил он.

Кира замешкалась.

– Какая разница?

– Ты ведь передала ее?

Кира вспомнила доказательства, в которых был зафиксирован патент на препарат, который назывался «Hd», и ее мать продала его, в чем призналась ей лично. Поэтому Кира уверенно ответила:

– Да, передала.

Она считала, что он разозлится и будет кричать. Кира старалась, чтоб никто не заподозрил ее в непричастности к этому делу и не стал рыть дальше. Ведь если выяснится, что переводчик выдал формулу, мать найдут и накажут по всей строгости закона.

– Зачем ты на это пошла? Ради денег?

– Да, – коротко ответила Кира.

– Я не верю тебе. И знаю, что тебя подставили. Клянусь, что выясню, кто это сделал, и сотру этого ублюдка в порошок.

Кира вскочила с места и гневно посмотрела на Алекса.

– Тебя не интересовали причины, когда предлагал сделку взамен на свободу. Теперь поздно докапываться до мнимой истины.

Алекс быстро подошел к ней с одной только целью обнять, но она резко отстранилась.

– Я сожалею о своем поведении. Вел себе непростительно. Но постараюсь загладить свою вину.

Кира разозлилась, устав от его напора.

– Да? И зачем тебе это, Алекс? Ты ведь получил, что хотел!

Она с вызовом смотрела на него, намекая на то, что его всегда интересовало лишь ее тело. Он хотел ночь с ней любой ценой, и неважно, что будет дальше. А дальше следовала пропасть. Огромная пропасть обиды, недоверия и боли.

– Ты единственная женщина, которую я хочу и душой, и телом, – произнес Алекс, сам шокированный своим заявлением.

Слова истины будто вырвались сами собой, и он наконец понял, что это действительно правда.

Но Кира злорадно засмеялась:

– А как насчет Аманды Фиверли? Кто она тебе?

Алекс застыл на месте.

– Я все знаю. Твой отец пригласил меня в кабинет и попросил лично провести пиар-компанию, связанную с твоей свадьбой. Ты ведь женишься на ней? – спросила Кира, заведомо зная ответ.

– Мне придется.

Он видел боль в ее глазах, которую не смогла скрыть.

– Как прекрасно, что мы наконец все выяснили.

Кира устало опустила голову и закуталась в халат. Она пыталась скрыть внезапно подступившие слезы. Ей казалось, что она не вынесет больше муки смотреть в глаза человеку, которого, похоже, очень сильно любит. И это рвало душу. Его нельзя было любить. Он ей не принадлежал. Все против. А смириться не было сил.

Алекс подошел к ней и, нежно обняв, поцеловал в висок. Ее волосы пахли свежестью и на ощупь напоминали шелк. Его сердце ныло и тосковало. Она была права с самого начала. Ему лучше было держаться от нее подальше. Но вот он держит ее в руках и не желает отпустить ни за что в мире. Она его сердце. Его смысл. В ней все, что ему было нужно. И он любил ее. Теперь понял это. Его любовь была такой силы, что он мог пожертвовать собой ради нее не задумываясь. Как сделал это в тот день, когда пообещал отцу жениться на Аманде взамен на свободу Киры. И хоть она и не передавала формулу, хоть и врала, что сделала это, даже не имея представления, что утечки в действительности не было, Алекс знал: его отец использует Киру как способ заставить его выполнить обещание. Отец мог и сам сфальсифицировать данные, чтоб усмирить сына. А значит, она в опасности, независимо от правды и реальных доказательств. Но сейчас было важно защитить Киру. И лучше будет, если они расстанутся навсегда.