Дневник 1812–1814 годов. Дневник 1812–1813 годов (сборник) - Александр Чичерин

12 марта. Четверг.

Наш корпус выступил в 5 часов утра. Прошел 3–4 мили и остановился на бивуаках в Коле. Положительно утверждали, что Наполеон с главными силами своими зашел к нам в тыл.

13 марта. Пятница.

Пехота нашего корпуса выступила до 6 часов утра; сделала привал в Пуавре. Здесь мы узнали, что вся наша кавалерия вступила в дело немного впереди нас, но подробности и результаты мы узнали только, придя на бивуаки в Конантре. Подробности следующие.

Вся французская армия была много малочисленнее всей нашей армии, наводнившей территорию императора Наполеона, который для того, чтобы задержать поход на Париж, вздумал направить свои главные силы на места наших действий, оставив между своей столицей и нами только два корпуса под командой маршала Мармона.[247] Император Наполеон, без сомнения, надеялся, что, испугавшись его рискованного маневра, мы, не теряя времени, направимся к Рейну, но произошло все обратно. Наполеона преследовал только корпус кавалерии под командой генерала Винценгероде,[248] а союзные монархи почти со всеми силами своими наступали, чтобы уничтожить Мармона. Он был разбит под Арси, и в других местах, и, наконец в Фер-Шампенуа. У него взяли много пленных и отбили 30 пушек.[249]

14 и 15 марта. Суббота и воскресенье.

В субботу в 6 часов утра наш корпус снова выступил. Сделал привал в Сезанне и затем продолжал идти до 2 часов ночи с 14-го на 15-е, остановился на бивуаках на Ле-Везиере. В 8 часов утра снова выступил, направился через Ла-Ферте (Гош) в Каломьер, где остановился только в 11 часов вечера на бивуаках.

16 марта. Понедельник.

Мы сделали приблизительно 5 миль (20 верст). Наш корпус прошел через Кресси по направлению к Мо, округ Сены и Марны, и, не доходя этого города, расположился на бивуаках в Нантейле. Пейзажи проходимой нами местности очень красивы, я полагаю, что жители здесь обладали достатком, уничтоженным настоящей войной.

17 марта. Вторник.

Мы переправились через Марну у Мо, довольно красивого города. Затем наш корпус направился через Клей на бивуаки у Виль-Паризи. Наконец мы у стен Парижа, с каким нетерпением мы ждали завтрашнего решительного дня!

Москва будет отомщена. Появилось уже несколько прокламаций, из которых можно предвидеть большую опасность для Наполеона.

18 марта. Среда.

Сражение в Монмартре. Наш корпус выступил в 7 часов утра и пошел по направлению к Беллевилю, который уже был атакован 3-м корпусом.

Сражение началось почти одновременно с нашим выступлением. Французы сражались отважно у Беллевиля, но вынуждены были уступить превосходству наших сил, и нашему корпусу, за исключением пруссаков, гвардия которых, составлявшая резерв нашего корпуса, сражалась подобно львам у Пантена, не пришлось вступить в бой, так как 3-й корпус, в подкрепление которому мы были назначены, ни на минуту не сомневался в победе и не требовал нашей помощи. Беллевиль был взят; наш центр, т. е. расстояние между Беллевилем и Монмартром, также успешно действовал. Государь и король прусский, а также весь генеральный штаб прибыли и поместились впереди нас на Беллевильских возвышенностях, откуда было отлично видно все поле сражения.

Мы все находились в страшном волнении, сердца наши бились сильно, приближалась минута, когда Париж должен нам сдаться, а генерал Сакен со своим корпусом находился позади нас на целый день ходу, чтобы противостоять Наполеону, который, узнав о нашем наступлении на Париж, спешил форсированным маршем, чтобы напасть на нас с тылу. Опасались, чтобы он не подошел раньше, чем его столица будет в наших руках, и Бог знает к какому результату все это могло привести. За это время государь принял несколько парламентеров, и в то время, когда, казалось, государь теряет терпение от этих переговоров, прискакал адъютант с рапортом, что Монмартрские высоты заняты корпусом графа Ланжерона.

Действительно, немного раньше 4 часов пополудни мы видели, как авангард графа Ланжерона под командой генерала Рудзевича,[250] построившись колоннами для атаки, брал приступом Монмартр, последнюю позицию, еще удержанную французами. Мы видели, как французы бежали и прислали парламентера, чтобы сдаться. Государь, сияющий от радости, сел на лошадь, поздравил нас со взятием Парижа, и могущественное «ура» разнеслось по нашим рядам. Мы прошли мимо их величеств и направились через Беллевиль, мы расположились на бивуаках, упираясь левым крылом к Беллевилю. Много парижанок вечером посетило наш лагерь.

19 марта. [Четверг. ] Торжественное вступление в Париж.

Радость мешала нам спать; мы были готовы много раньше, нежели это требовалось; наши колонны построились уже давно, когда государь прибыл, чтобы стать во главе войск. Вступили ровно в полдень.

Шли в таком порядке: флигель-адъютанты государя; государь, король прусский, принцы, фельдмаршалы, главнокомандующий и др.; 3-й армейский корпус; австрийские гренадеры; 2-я русская гвардейская дивизия; прусская гвардейская пехота; 1-я гвардейская дивизия и вся кавалерия; артиллерия. Вступили через предместье Сен-Мартен. Толпа любопытных увеличивалась по мере нашего движения, она нас встречала, выражая неподдельную радость, крича: «Да здравствует Александр! Да здравствует король прусский! Да здравствуют Бурбоны!». Но можно ли верить всему этому? Эти же самые еще вчера кричали «Да здравствует Наполеон!». Дойдя до бульваров, мы ими следовали до Гранд-Мебля, и через площадь Революции мы вступили в аллеи Елисейских полей. Здесь монархи остановились, и пока их осаждало население, мы прошли мимо их величеств.

Парижане были, действительно, поражены этим зрелищем. Их уверяли, что только маленькая заблудившаяся колонна наших войск направилась на Париж, а они увидели грозную армию великолепной выправки. Пройдя мимо, наш полк остановился во Вдовьей аллее, где оставался до 8 часов вечера. Затем на ночлег полк отправился в казармы. Преображенский полк заступил в караулы у государя, государь разместился в отеле «Талейран»; один батальон преображенцев окружил отель, а два других заняли Елисейские поля.