Кодекс морских убийц - Сергей Зверев

Зато с розысками китайца пришлось повозиться – о его новом месте жительства не знал никто. Встреча состоялась лишь через два месяца после прилета Райдера в Лос-Анджелес. Друзья радостно и шумно отметили воссоединение банды и уже на следующий день Фэй (с некоторых пор – Джинхэй Янг) занялся новыми документами для главаря.

Документы Фрэнк получил ровно через десять дней.

– Отныне я Дастин Смит, – грустно сказал он. – Звучит неплохо, но непривычно и пошло.

– Отличное имя – ты скоро к нему привыкнешь, – настаивал китаец. – А Смитов в Штатах и вправду не меньше миллиона.

С документами вопрос утрясся, а решение последующих вопросов безнадежно забуксовало.

Для аферы века требовался богатый, заинтересованный спонсор. Он же – будущий покупатель товара, который предстояло тайно и по возможности поскорее поднять со дна океана. Дело в том, что по прибытии на материк молодой человек принялся доступными способами добывать материал о погибшей русской субмарине с целью найти ответ на единственный вопрос: ради чего ЦРУ снарядило экспедицию в Тихий океан?

Еще до встречи с китайцем он часами просиживал в читальных залах публичных библиотек, листая разнообразные военные справочники. Когда Фэй нашелся, он переехал к нему и сутками не отходил от компьютера, добывая информацию с помощью только что зародившегося Интернета – на тот момент медленной и ненадежной модемной технологии ADSL…

И он выяснил. К началу 1998 года он нашел то, ради чего стоило долгое время терпеть лишения. Русский подводный крейсер, именовавшийся по классификации НАТО «Delta-III», нес в шахтах «горбатой» центральной части шестнадцать баллистических ракет Р-29Р. Их нельзя было назвать новыми – разрабатывались они в начале, а испытывались в конце семидесятых годов. В американских справочниках ракеты значились под кодом SS-N-18 mod.2 «Stingray». Каждая из шестнадцати ракет забрасывала полуторатонную ядерную головную часть с тремя блоками индивидуального наведения на шесть с половиной тысяч километров.

Узнав о том, что мощность каждого блока составляет не менее двухсот килотонн, Фрэнк крепко задумался…

Решиться на подъем хотя бы одной ракеты было непросто. Банда Зака Аронофски специализировалась на грабежах и налетах, стараясь при этом избегать напрасных жертв. Был в этих неписаных правилах и страх перед суровыми калифорнийскими законами, обещавшими смертную казнь за добрую сотню всяких «шалостей». Было и простое человеческое недоумение: зачем кого-то убивать, если можно честно украсть или ограбить?.. Короче говоря, требовалось сделать широченный шаг, дабы перешагнуть через самого себя.

И, взвесив все «за» и «против», он шагнул. А вечерком за ужином поделился соображениями с Джинхэем и Диего. Поначалу оба перепугались так, что позабыли о пиве и неаполитанской пицце с сардельками.

– Прости, Фрэнк, но, по-моему, ты спятил, – пролепетал китаец. – О таких делишках не помышлял сам Аронофски. А ты…

– Что я?

– Да как ты не понимаешь?! После такой аферы не смоешься, не заляжешь на дно!

– Зачем куда-то смываться? Мы всего лишь достанем ракету со дна океана и продадим покупателю.

– Фрэнк, ухватив хотя бы одно звено, Интерпол потянет всю цепочку. Нас будут разыскивать по всему миру как… как самых опасных преступников!

Внезапно «слово» взял мексиканец. Схватив Джинхэя за руку, он прекратил спор. Потом нахмурил брови, что-то промычал и воздел указательный палец к небесам.

Джинхэй хорошо понимал старого друга, но все же переспросил:

– Считаешь, это дельце послано нам свыше?

Здоровяк энергично затряс головой, выражая готовность немедленно приступить к реализации плана.

– Что ж, – китаец в недоумении почесал затылок, – тогда и я согласен.

Довольный главарь устало улыбнулся.

– Для начала, парни, надо заняться поисками покупателя. Не хотелось бы вас пугать, но на сегодняшний день это самая сложная задача…

Тихий океан, сто миль к северо-западу

от Северных Марианских островов

Наше время

– Черенко-ов, ты у нас «професьён дэфуа» или отставной пожарный?.. – слащаво злорадствует Горчаков.

Его противный скрипучий голос я узнаю, будучи в любом состоянии. Не только в полупьяном сне, но и в объятиях клинической смерти.

– Черенков, черт бы тебя научил уму-разуму! Ты сегодня встанешь или мне перейти на ультразвук?!

Вдосталь наслушавшись нравоучений, идиом, эпитетов и метафор в свой адрес, я так и не почувствовал вины перед государством. Но сказал:

– Ладно, просыпаюсь.

Горчаков завалился в мою каюту с четверть часа назад.

Отпустив громогласную шутку и не обнаружив реакции, он отвесил мне легкий подзатыльник. Потом сдернул простынку. Но и насилие не вырвало меня из объятий сладкого сна. Тогда он уселся в кресло, плеснул в мой бокал моего же коньяка, с помощью которого я вчера немного расслабил мышцы, нагло влил его в себя и принялся ворчать…

– Все, проснулся, – говорю я недовольно и гляжу на часы. – Только не пойму, зачем в такую рань?

– Как зачем?! Я разве не сказал?

– Нет.

– Тогда слушай, – хмыкнул он, допивая коньяк. – На палубе буксира всю ночь кипела работа – Дастин с компанией ремонтировали обитаемый аппарат.

– И каковы успехи? – спрашиваю я и тащусь к раковине ополоснуть лицо холодной водичкой.

– Они закончили ремонт.

Что ж, немудрено – повреждения у аппарата были незначительные.

– А раз так, – довольно потирает ладони генерал, – то пора напомнить им про обещание спуститься к нашей погибшей лодке.

Прополоскав рот от зубной пасты, интересуюсь:

– Вы пришли морально подготовить меня к путешествию в бездну?

– Черенков, вы с похмелья всегда поразительно догадливы.

Старый пень. Ладно, один – ноль в его пользу.

Напяливаю тропическую форму – шорты с футболкой. Достаю из холодильника бутылку минералки и разливаю ее по двум бокалам. Осушив свой, выдыхаю:

– Прежде неплохо бы заглянуть к акустикам – поспрошать про неизвестную лодку.

– Вот это разумно! – допив халявную водичку, старик поднимается. – Пойдем…

Старший дежурной смены акустиков – мичман лет тридцати – крикнул «смирно!» и коротко доложил обстановку.

– Вольно, – отпустил грехи генерал. И беспомощно глянул на меня: – Так ушла лодка или где-то притаилась?

Приходится объяснять элементарные вещи:

– Пока мы здесь – они не уйдут. Скорее всего, субмарина торчит в эхолокационном тенечке за верхушкой вулкана.