Серебряные слитки - Линдсей Дэвис

Я пришел сюда не для того, чтобы обсуждать вкус в оформлении помещений, но Тит изменил темп и показал, что намерен обсуждать дело, поэтому я расслабился.

— Отец попросил меня встретиться с вами в неформальной обстановке, потому что публичная аудиенция может оказаться опасной. Добытые вами сведения о том, что украденные слитки лишены серебра, передали преторианцам. Им на это намекнули. Они выслушали новость с интересом, несмотря на свою верность!

Он говорил иронично, но без цинизма.

— Но заговорщики все равно остаются на свободе… — ответил я.

— Давайте я введу вас в курс последних новостей. Сегодня утром мы арестовали Атия Пертинакса Марцелла. Доказательств было мало, но мы должны выяснить, кто еще участвует в этом деле. Поэтому… — он колебался.

— Мармертинская тюрьма? — спросил я. — Камеры для политических?

В них умирали царевичи, эти камеры пользовались печальной известностью. Елена Юстина резко вдохнула воздух.

— Ненадолго, — сообщил ей Тит, почти без извинений. — К нему приходил посетитель. Это не по правилам. И я пока не знаю кто. Полчаса назад тюремные охранники нашли его задушенным.

— О нет!

Тит сообщил новость о смерти ее мужа самым обыденным тоном. Елена Юстина заметно нервничала, как и я. Я обещал доставить себе удовольствие и лично разобраться с Пертинаксом. Мне не показалось странным, что он выбирал соратников, которые лишили меня этой возможности.

— Елена Юстина, вы с Пертинаксом оставались в хороших отношениях?

— У нас вообще не было отношений, — ровным тоном ответила она.

Тит задумчиво посмотрел на нее.

— Вы упомянуты в его завещании?

— Нет. Он проявил щедрость, когда мы делили имущество, но составил новое завещание.

— Вы это обсуждали?

— Нет. Но одним из свидетелей выступал мой дядя.

— Вы разговаривали с Атием Пертинаксом после вашего возвращения из-за границы?

— Нет.

— Тогда скажите мне, зачем вы сегодня ходили к нему домой? — спросил Тит Цезарь холодным тоном.

Сын императора задавал такие же неожиданные вопросы, какие люблю я сам. Он совершил переход от любезностей к допросу одним плавным движением. Между тем и другим не наблюдалось никакого заметного шва. Елена ответила ему спокойным голосом, хотя такой поворот событий явно застал ее врасплох, и ей было больно.

— Мне в голову пришла одна мысль, господин. Я его хорошо знала и считала, что должна прямо в лицо высказать ему все выводы, к которым мы пришли. Слуги заявили мне, что его нет дома…

— Нет, его не было.

Он находился в Мамертинской тюрьме и был уже мертв. Тит хитро посмотрел на меня.

— А вы зачем туда отправились, Фалько?

— Решил вмешаться, на случай если этот человек поведет себя грубо.

При моем ответе Тит улыбнулся, затем снова обернулся к Елене. Она в свою очередь резко повернула ко мне голову. Диски чеканного золота — старинные серьги — слегка задрожали, послышался тихий металлический звон. Игнорируя ее упрек, я приготовился вмешаться, если Тит перегнет палку и зайдет слишком далеко.

— В завещании Пертинакса есть кодицилл, — объявил Тит. — Он был написан только вчера, с новыми свидетелями. Требуется объяснение.

— Я об этом ничего не знаю, — заявила Елена. Выражение ее лица стало натянутым и напряженным.

— Это необходимо, Цезарь? — перебил я. Судя по виду, он явно собирался продолжать, но я настаивал. — Простите, господин. Если женщину вызывают в суд, то она может пригласить друга, чтобы выступил вместо нее.

— Как я понимаю, Елена Юстина сама способна ответить!

— О, конечно способна! — я улыбнулся ему. — Поэтому для вас может быть предпочтительнее общаться со мной.

Она сидела молча, как и следует женщине, если о ней говорят мужчины. Елена продолжала смотреть на меня, мне это нравилось. Цезаря же, похоже, не интересовало на кого она смотрит.

— Госпожа не на суде, — спокойно заметил Тит, но я понял, что мне удалось придержать его. — Фалько, я думал, что вы работаете на нас! Разве мы недостаточно вам платим?

Мужчине, сердце которого обольстила самая красивая женщина, простителен романтизм.

— Если честно, то платите вы скуповато, — не моргнув глазом, ответил я.

Он слегка улыбнулся. Все знали, что Веспасиан трудно расстается с деньгами.

— Боюсь, что новый император этим знаменит! Ему требуется четыреста миллионов сестерциев, чтобы восстановить империю и добиться ее процветания. В его списке приоритетов вы стоите где-то между перестройкой храма Юпитера и осушением озера в Золотом дворце Нерона. Он почувствует облегчение, выяснив, что Елена Юстина следит за тем, чтобы вы не голодали! Итак, Дидий Фалько, позвольте мне сообщить вам как ее другу и представителю, что бывший муж вашей клиентки оставил ей довольно неожиданный дар.

— Любой дар от этого прыща кажется мне неожиданным. И что он ей оставил? — спросил я.

Тит прикусил ноготь большого пальца, маникюр на котором был идеальным.

— Содержимое склада специй на переулке Ворсовщиков.

Я быстро думал, скрывая свое возбуждение.

— А как вы думаете, что он имел в виду, господин?

— Я отправил людей провести расследование.

— Они что-то нашли?

— Для нас ничего интересного. Для госпожи — большие запасы специй и достаточно духов, чтобы, купаться, как Клеопатра, до конца жизни. — Затем он повернулся к Елене и спросил другим тоном. — Елена Юстина, это вас расстроило? У Пертинакса не было семьи, за исключением приемного отца. Возможно, он сохранил к вам привязанность с тех пор, как вы были его женой.

Это на самом деле ее расстроило. Я сидел тихо. Не моим делом было обсуждать, чувствовал ли Пертинакс привязанность к Елене и хотела ли она этого.

Тит продолжал беспокоить Елену Юстину, которая, в свою очередь, несмотря на удивление, явно пыталась что-то придумать. Наверное, у нее кружилась голова.

— По закону имущество предателя конфискуется, но, учитывая вашу помощь, мой отец хочет, чтобы наследство Пертинакса досталось вам. После проведения необходимых процедур подарок будет вам передан…

Елена хмурилась. Мне хотелось бы посмотреть, как она «съест» Цезаря для разнообразия, не все же ей ругаться со мной. Вместо этого я дал ей разумный совет.

— Елена Юстина, теперь тебе следует рассказать Титу Цезарю про людей, которые приходили в дом твоего мужа. Про тех, кого мы обсуждали в Массилии.

При упоминании Массилии я напрягся, пытаясь не думать об ошибке, которую допустил в гостинице. Елена приняла мою поддержку также спокойно, как всегда. Она повторила рассказ для Тита в своем обычном стиле — говорила прямо, не пытаясь ничего скрыть. Он потребовал назвать имена, Елена перечислила список. На этот раз я вспомнил некоторые из них, хотя они все равно для меня ничего не значили. Куртий Гордиан, брат Гордиана Лонгин. Фауст Ферентин, Корнелий Грацилий…