Лесные тайны - Наталья Витальевна Меркулова

– Костян, ты что, прикалываешься, что ли? – Даша никак не могла сообразить, о чём он таком говорит.

– Не понял, тебе что, ничего не сказали? – хмыкнул адвокат, – Бабка твоя приходила, кстати, классная у тебя бабка и молодая, я бы максимум сказал, что мать. Прости, отвлекся. Пришла твоя старушка, принесла доки на дом, квартиру и дарственную, попросила все оформить до твоего приезда. А фигли тут оформлять, если всё готово. Твоя подпись нужна и всё. Только, Дашхен, мне некогда тебя уже ждать, я на встречу опаздываю, давай тогда после шести ко мне домой. О’кей?

– Ну, хорошо, – ответила немного опешившая Даша, – у меня к тебе тоже дельце есть. Можно я с подругой зайду? У неё проблемы с наследством.

– Конечно можно, не вопрос. Всё, пока, до вечера.

Даша выключила телефон и, как ни в чем не бывало, сказала Тане:

– Танюх, ты завещание взяла? Как раз нужный человек звонил, он тебе помочь может.

Таня ни жива, ни мертва, сидя в своём углу, кивнула головой. Тогда Даша повернулась к маме и ответила:

– Мам, я понятия не имею, где документы. Возможно, они у бабушки дома, что вполне логично. Если бы ты хотя бы раз приехала ко мне на выходные, то возможно, уже знала бы, где они лежат.

– Ну, тогда мы приедем, посмотрим их, хорошо?

– Ты приедешь, одна. Этого с собой не бери. Короче, мам, я в душ, переодеваться и по магазинам, потом к Костяну зайдем, Танюхе наследство надо оформить, думаю, к восьми дома будем. Тань, пошли.

– Эээ, Даша, а твоя комната занята, – потупившись, сказала мама.

– Кем? – опешила Даша.

– Там вещи Валечки.

– Ничего, мам мы их выбросим, – будничным голосом, как будто ничего не происходит, ответила девушка.

Таня уже было привставшая со стула, плюхнулась обратно и уставилась на Дашу. Даша нахмурила брови и потянула её за рукав:

– Девушка, покиньте свое убежище, здесь драки не будет. Пошли переодеваться, нам ещё кучу дел нужно переделать. У меня такая комната, закачаешься. Правда ты к такому не привыкла, но я думаю, ты переживёшь.

Даша открыла дверь, и выражение её лица резко изменилось. От детского убежища не осталось почти ничего. Её любимые мягкие игрушки уже не лежали на привычных местах, а валялись цветной кучей у окна. Белое брюшко любимого метрового дельфина по имени Кукла было измазано чем-то черным. То ли об него вытирали обувь, то ли им. А Дашина кровать была лишена постельного белья и красивого радужного покрывала и служила полкой для чемоданов Валентинчика. Девушку затрясло мелкой дрожью и на глаза навернулись слёзы.

– Маам, – позвала девушка мать, – ты меня что, совсем не ждала? Я так понимаю, меня уже лишили места в этой квартире.

Внезапно в голове возникли мамины слова: «Мы уже всё решили».

– И кстати, что ты там говорила, что вы решили и кто это вы?

– Мы, это Валентин и я, – мама встала на пороге комнаты, – мы решили, что я позвоню бабушке и попрошу написать доверенность на квартиру. Мы хотим эту квартиру продать и купить дом в Сочи. А ты будешь жить в бабушкином доме, и, если захочешь, будешь приезжать к нам в гости.

– О, как вы красиво всё придумали. А меня вы спросить не хотите, чего я хочу? Я не хочу на море, я хочу жить здесь в своей родной квартире, которую купила нам бабушка.

– Даша, ты взрослая девушка, тебе уже пора жить собственной жизнью и заботиться о себе самой. Ты сама должна позаботиться о том, где ты будешь жить.

– Да, да, конечно, мамуль, – язвительно ответила девушка, – только скажи мне, пожалуйста, почему в свои сорок три ты до сих пор этого не сделала сама?

Даша взялась за первый чемодан, сняла его с кровати и покатила в зал.

– Даш, постой, – остановила ее Таня, – в этом чемодане есть то, что принадлежит вам с мамой.

– Ты серьезно? – встрепенулась Даша, – Откуда знаешь?

– Я вижу, там цвет другой. Это нечто ваш цвет имеет. У твоей мамы розовый, у тебя красный, а у него темно фиолетовый. Так вот здесь розовое с красным в середине фиолетового, – Таня постучала по крышке чемодана, – в этом районе лежит что-то ваше.

– Танюха, прикрой меня, – шепнула Даша подруге.

– Как? – спросила Таня.

– Сделай прозрачную стену, как тогда. Можешь?

Таня кивнула, и вид её сразу изменился. Теперь перед Дашей стояла не испуганная девчонка, а уверенная в себе ведьма. Она начала что-то тихо шептать и Даше показалось, что между ней и мамой возникла какая-то мелкая рябь. Даша подняла глаза и посмотрела на маму.

– Ну, что? Будем вскрывать? – глядя ей в глаза спросила девушка.

Мать неопределённо махнула рукой. Даша не поняла, что мог означать этот жест, пристроила чемодан на полу и рванула бегунок молнии.

Сверху лежали чистые и аккуратно сложенные мужские свитера. Даша посмотрела на подругу. Таня ткнула пальцем в конкретное место посередине чемодана:

– Вот тут смотри, под свитерами.

Даша откинула их и увидела холщевый мешочек, в котором когда-то хранилась её брошка, подаренная бабушкой. На уроках технологии, когда девочек учили вышивать, Даша пыталась на нём вышить цветочки. Цветы получились корявые, но зато мешочек стал неповторимым, и спутать с другими его было невозможно.

– О, знакомая тряпочка, – сказала Даша и потянула мешочек на себя.

От неловкого движения он раскрылся, и на свитер Валечки посыпались мамины и Дашины драгоценности, которые, дарила им бабушка.

– Оп-па, вот тебе и… – сказала Даша и посмотрела на маму, – это что такое?

Мама замерла с глупой улыбкой на губах и часто-часто заморгала, не зная, что ответить дочери. Валентин, который, судя по всему, подслушивал у дверей, отбросил мать в коридор и рванул в комнату:

– На каком основании ты трогаешь мои вещи? – закричал он и врезался в невидимую стену.

– А на каком основании ты воруешь мои? – закричала Даша в ответ, злорадно наблюдая, как стена отбросила его и он упал на пол.

Очевидно, мужчина рассчитывал на фактор неожиданности, но у него ничего не получилось, девушка не испугалась, и он начал юлить.

– Это… Это мне Зая подарила! – начал оправдываться он, елозя задом по полу.

Даша строго посмотрела на маму, ожидая, что ответит она. Та в смятении заметалась, выбирая между мужчиной и дочерью.

– Ладно, ничего не говори, и так все понятно, – разочарованно сказала Даша, – Весь прикол в том, что здесь не всё барахло мамино, тут половина моих побрякушек и мама их отдать никому не могла. Ты их украл, и