Претенденты из Вечности - Сергей Стоян

Сьюзен отступила. Антон, держа «яйцо» строго вертикально, начал открывать защёлки. То ли они плохо поддавались бесчувственным пальцам манипулятора, то ли сказывалась нервозность ситуации, но у Антона начали трястись руки, выступивший на лбу пот раздражающими струйками потёк по лицу, а последний — третий замок никак не хотел сдаваться. Антон вытащил руки из сканера, поболтал ими, сбрасывая напряжение, достал платок, вытер лицо.

— Можно я попробую? — спросил Форестер. — Мне приходилось работать с дистанционным управлением.

— Попробуйте, — нехотя согласился Олег.

Дэвид быстро сунул руки в сканер, словно боялся, что Олег передумает, и на удивление споро вскрыл последнюю защёлку. В верхней половине «яйца» заморгал красный огонёк, с ядовитым шипением половинки капсулы разошлись, исторгнув из себя облачко кристаллизующегося тумана. Антон включил вытяжку. Принудительная вентиляция быстро разделалась с сизым сгустком, мешавшим разглядеть содержимое криомодуля. Между трёх направляющих мирно покоилась маленькая стеклянная колбочка с каким-то белым веществом.

Форестер двумя пальцами нежно извлёк колбочку наружу.

— Ну вот! — выдохнула Сьюзен. — Я же говорила, здесь без глубокого химико-биологического анализа не обойтись, а для него нет ни времени, ни должного оборудования…

— Там что-то написано, — перебил её Антон. Действительно, на боку стекляшки виднелась какая-то мелкая корявая линия. Олег переключил монитор на видеокамеру, увеличил изображение и в недоумении уставился на появившуюся на экране надпись:

«Сперма HOMO ND».

— Чего? Чего? — протянул Антон.

Сзади «хрюкнула» высунувшаяся из-за его плеча Сьюзен.

— Да-а, — мечтательно вздохнул Олег, — если бы моя сперма стоила таких бабок… это ж как бы я жил…

— Тревожно и недолго, — сказал Антон. — Представь, во время всех любовных актов ты больше всего заботился бы о том, чтобы не потерять ни единой капли ценнейшего продукта… и, учитывая то что денег никогда не бывает слишком много, — вообще в скором времени скончался бы от физиологического истощения.

— Не суди по себе, — покосившись на улыбающуюся девушку, огрызнулся Олег. — Дэвид, кладите её назад.

Форестер ловко заработал манипулятором, и когда колба уже вплотную приблизилась к капсуле, вдруг неожиданно чихнул. При этом он умудрился сделать непроизвольное движение правой рукой, биомеханическое продолжение которой тут же раздавило зажатый между пальцев сосуд. Включённая ранее вытяжка моментально засосала осколки стекла и превратившуюся в порошок белую субстанцию…

Возникла немая сцена. Форестер повернулся, он выглядел крайне расстроенным.

— Простудились?! — Олег смерил его негодующим взглядом.

— Извините, — Форестер развёл руками. — Даже не знаю, как это…

— Зато я знаю, — ледяным тоном произнес Коваленко. — Марш в свою каюту и до конца рейса из неё ни шагу!

Антон почему-то ожидал, что Дэвид возмутится, но тот, понурив голову, смиренно покинул помещение.

— Ну, чего делать-то будем? — хмуро спросил Олег, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Мастурбировать, — отозвался Антон.

Сьюзен густо покраснела.

— С ума сошёл?!

— Нет! И дело даже не в деньгах, теперь нам просто не поверят, что капсула трагически погибла… заяви мы такое, они перевернут весь корабль, применят к нам жесточайшие средства дознания, а потом от досады, скорее всего, распылят нас на атомы…

— Ты думаешь, они не заметят подмены? — усомнился Олег.

— Может, и заметят, но не сразу, там же было написано «HOMO» — значит, сперма была человеческая… наверно. Во всяком случае, тут есть вариант отмазаться, мол, чё получили, то и отдали. Отправитель мёртв, пойди, докажи, что это не он всех кинул…

— Но ведь можно потом сравнить с нашей…

— Можно, всё можно, — перебил Антон, — но мне почему-то кажется, что эти загадочные охотники за семенной жидкостью уберутся восвояси сразу, как только обнаружат пресловутую пробирку внутри контейнера.

— Вот Форестер, вот мудак, — процедил Олег.

— Я, пожалуй, тоже пойду… — сказала Сьюзен.

— Погоди, — Антон удержал её за локоть. — Командир, думай быстрее, а то Чужие того и гляди стыковаться полезут…

— Ладно, — махнул рукой Олег, — ничего другого нам и не остаётся. Мы со Сьюзен сейчас выйдем, а ты займись…

— Ага, я так не могу, и вообще у меня, знаете ли, стресс… Потом жена, дети…

— Причём здесь дети! — поднял брови Олег. — И у меня стресс! Ну давай этого «простуженного» обратно позовём, в конце концов, сам виноват — сам пусть и отдувается…

— Причём, причём, притом… к-хе, к-хе, — Антон прочистил горло и невинно посмотрел на Сьюзен. — Послушай, Сюзи. — Доверительно сказал он. — Пойми нас правильно, однако без твоей помощи не обойтись. Для Форестера, после того что он натворил, это было бы неоправданным вознаграждением, я не могу по вышеприведённым причинам, остаётся он. — Сёмин ткнул пальцем в Олега.

Девушка ещё сильнее покраснела и отрицательно покачала головой.

— Погоди, дело ведь серьёзное, — настаивал Антон. — Мы знаем, что ты «не такая», но иного выхода нет…

Олег смотрел в сторону, ему было жутко неудобно.

— Бред какой-то! — возмутилась Сьюзен.

— Возможно, вся наша жизнь чей-то бред… — согласился Антон, — но порой он бывает настолько приятен, что грех отказываться от греха… э-э, я хотел сказать от дальнейшего бреда… ну, в общем, жить-то хочется, блин…

— Вы меня не разыгрываете часом? — нахмурилась Сюзи.

— Да! — всплеснул руками Антон. — Конечно! А как ты догадалась? И кораблик, что над нами висит — макет, бутафория, космический Диснейленд. — Он повернулся к Олегу. — Ты-то чего молчишь, донжуан хренов…

«Внимание на К-33! — прервал Антона уже знакомый голос (связь с внешним миром была заблаговременно переключена на лабораторию). — Чтобы упростить передачу контейнера, мы затянем вас в ремонтный отсек, отключите защитное поле, а также заблокируйте двигатели и системы вооружения».

— Только этого нам и не хватало, — обречённо констатировал Антон и тут же энергично добавил: — Так, короче, я пошёл в рубку, полагаю, у вас есть минут тридцать-сорок, пожалуйста, не будьте идиотами, получите удовольствие и спасите наши потрёпанные шкуры… — Он метнулся к двери.

Олег и Сьюзен остались одни.

— Дурдом! — выругался Коваленко, отвернувшись к пульту. Он любил женщин, но привык быть хозяином в отношениях с ними. Роль кобеля, приведённого на случку, ему абсолютно не нравилась. Несмотря на ещё недавние жалобы по поводу длительного воздержания, теперь он не хотел ничего.