Одного человека достаточно - Эльс Бэйртен

Ну, по крайней мере, она подала мне идею.

У меня для тебя цветы.

Эти цветы – для тебя.

Самый красивый букет сделали. Для тебя. То есть я хотел сказать, что я их выиграл, но ты понимаешь, о чем я. У тебя есть ваза, тебе помочь? А потом я окажусь у нее на кухне. Ты вроде читаешь мои статьи. Она только кивать умеет, Луи? Потом я начну говорить о тебе. Праздник, скажу я, потому что мы все его любили. Очень любили. А что я потом скажу, я еще не придумал. Но я чувствую всем сердцем, Луи, в этот раз я смогу найти правильные слова.

Мне так странно сейчас, Луи.

Тебя больше нет рядом, но ты все равно поддерживаешь меня.

У окна ее нет. Конечно же, она увидела, что я приближаюсь. И сейчас испуганно стоит в коридоре. Полная сомнений. Что же ей делать?

Я ей расскажу.

Я звоню в дверь.

Никакой реакции.

Звоню снова.

Опять ничего.

Так, попробуем щель для писем. Поднимаю заслонку, заглядываю внутрь. Коридор пуст.

Я жду. Пять минут. Десять.

Только посмотрите на меня, стою тут со своими полуувядшими цветами.

Как будто она сейчас вдруг возьмет и откроет дверь.

Я разворачиваюсь. Кидаю букет на лужайку, хватаю велосипед и уезжаю.

Когда я вхожу в шатер, все кружки приветственно устремляются вверх. Ну и аплодисменты, Луи, они бы шатер снесли, если бы он не был так крепко привязан. Гости хлопают меня по плечу, толкают меня на стул, ставят мне под нос большую кружку пива. А вот и девушки.

– Поздравляю, Вилфрид. Могу угостить тебя? Скоро будут танцы, я слышала. Не хочешь потанцевать? Со мной?

Это говорит самая красивая из них.

Как по мне, она просто Мисс Бельгия.

– Может быть.

– Э, что?

– Ты меня слышала, – говорю я.

Они исчезают еще быстрее, чем появились.

Гости смотрят на меня, выпучив глаза.

– Ты же чемпион, не забывай о чемпионских обязанностях.

– Или хочешь, чтобы мы ими занялись?

Смех.

Я залпом допиваю пиво.

Мои обязанности.

Без синяков и шишек великим не стать, я знаю. Может, мне не стоит становиться великим. Был мальцом, мальцом и останусь.

– Ты выиграл.

Я пораженно оборачиваюсь.

Передо мной стоит она. В черном платье. В своем самом красивом платье.

Сердце подскакивает к горлу.

– Ты что, видела?

Она кивает.

Она еще и кивает!

Чего же ей это стоило – прийти сюда сегодня. Нелегко ей пришлось. Не легче, чем запрыгнуть на седло велосипеда и проехать пол-Бельгии.

Тут гаснет свет. Над сценой включаются прожекторы. Прожекторы, да-да, мы же не в сарае, сказал Этьен, мы сделаем все профессионально, она это заслужила. В шатре становится тихо. Все взгляды устремлены на Лили. Она стоит на сцене совершенно одна. Ну как одна. Там еще Этьен, барабанщик и гитарист. И ее мама тоже тут. Подальше от сцены, об этом мы уж позаботились. Ради ее же блага.

Музыка. Moon River.

Это песня Жюльетты, всегда была ее песня.

Я смотрю на нее искоса, она не глядит на меня, ее взгляд прикован к сцене.

Two drifters, off to see the world, there’s such a lot of world to see[29].

Она сияет.

И пока этого более чем достаточно.

Сегодня праздник в честь Луи. Трепещут флаги. Я пропустила минуту молчания. Я сразу встала у финиша, на то же место, что в прошлом году. Они все доехали до конца. Кроме нашего Луи. Вилфрид победил. Он стоит около меня. К нему все время подходят и спрашивают, не хочет ли он потанцевать. И каждый раз он отказывается. Мне и тут хорошо, говорит он.

Он как будто язык проглотил. Слишком уж долго он молчит. А я его знаю, он с каждым рад поболтать.

Мне тоже тут хорошо.

Она начинает с Пиаф. Попробуй спеть Пиаф без слез в голосе.

Она может. Лили Дэли. Она скоро будет петь в Париже.

У меня сердце разбивается, когда я думаю о ее отъезде. Но когда-нибудь она обязательно уедет.

А я помашу ей вслед.

Последняя песня. Последние аплодисменты.

Публика покидает шатер.

– Жюльетта?

Он выглядит таким напряженным, хотя он должен бы радоваться.

– Тебя проводить домой?

– Я знаю дорогу.

Он глубоко вздыхает.

– Тогда я пойду, – говорит он.

Снять предохранитель, ничего сложного. Так мне говорили. И только я знаю, где этот предохранитель.

Я улыбаюсь.

– Что, если мы как-нибудь съездим на море? – говорю я.