Пушечный наряд - Юрий Корчевский

Поскольку родственников у матросов в Москве не было – почти все они были из Пскова, Новгорода, Твери и других городов – то все они остались на судне. Георгий остался за старшего. Я же, наняв извозчика, поехал на Петроверигский переулок, в мой дом, ставший уже почти чужим после смерти Михаила. Приняли меня неплохо, накормили, отвели комнату для отдыха. Но родственной близости я не чувствовал и, отъевшись и отоспавшись за два дня, пошел на корабль. Половина команды сошла на берег, благо, жалованье позволяло. Вторая половина под руководством боцмана занималась мелким ремонтом и наведением порядка: драили палубу, красили железо на блиндированных бортах. Повезло мне с боцманом, хозяйственный мужик.

Я с Георгием зашел в каюту. Он доложил, что на судне все было в порядке и в принципе, коли набрать продовольствие, воду и порох, можно снова отправляться в путь.

– Вот что, Георгий! Мне надо время, подготовиться к новому походу. У тебя есть пара недель, забирай свои ценности – можешь для охраны взять двух самых толковых матросов – и езжай домой. Успеешь за пару недель в Новгород обернуться?

– За две могу не успеть: неделя туда, неделя обратно, так и дома я побыть немного должен, а то уж и дети меня позабудут – какой обликом у них отец.

– Хорошо, договорились. Иди ищи коней или корабль попутный, время пошло.

Георгий убежал, вернулся через два часа, собрал пару узлов с ценностями, что мы отложили ранее. Взяв уже готовых сопровождать его с вооружением матросов, зашел попрощаться и уехал на подводе, на прощание помахав рукой команде.

Я сидел в каюте, прикидывал, что нам нужно из инструментов, одежды, какие припасы нужны. А задумка у меня была – сходить на Урал, посмотреть, что с изумрудными копями, кои разведывал я для совместного использования с купцом Демидовым. Рудознатцев мне теперь не надо, места залегания известны, там даже знаки на скалах оставлены и, хотя карты у меня не было, почти все места я хорошо помнил. Коли выбраны уже копи – так тому и быть; ежели нет, можно набрать изрядно изумрудов. Здесь и сейчас они в цене, а сидеть на печке не по мне, душа просила движения, приключений. Я вызвал боцмана.

– Надо собираться в новый поход, однако идем не в моря – на Урал. Дело к зиме, вот, приготовил я список – полушубки, валенки, рукавицы – это одежда, да инструменты по списку – ломы, молотки, кайла, ведра. К тому же продуктов набрать. Вот тебе деньги. – Я протянул мешочек с серебром. – Займись с утра. Бери матросов человека три, нанимай подводы и по списку все покупай. Ежели упустил я чего – спросишь. А порохом, картечью и прочим припасом для штуцеров и пушек я займусь сам.

Боцман долго читал список, шевеля губами, кивнул и ушел. Половину забот с меня снял, надо бы жалования добавить. Ладно, посмотрю, как справится с поручением. Я же на следующий день отправился на лошадях в Тулу, в России лучший порох пока изготавливали здесь. Времени искать шведский или немецкий не было – в основном он продавался за границей. За три дня я успел в Туле купить несколько бочонков артиллерийского пороха и бочонок пороха для штуцеров и пистолетов, каждое его зерно было меньше по размерам. Также купил картечи, ядер и свинцовых пуль общим весом почти в двести пудов. Купленное уложили в подводы, образовавшийся обоз из шести подвод медленно тронулся в обратный путь, и только через неделю мы въехали в Москву.

Вся команда в поте лица разгружала телеги, в первую очередь порох – не дай Бог, кто-то закурит рядом. Каждое ядро носили вдвоем на носилках. Закончили почти ночью и без сил повалились на палубу. Я не пошел в дом к Михаилу, улегся спать в своей каюте. Утром меня разбудил боцман с докладом о работе. Приобрел и сложил в трюм почти все из списка, купил бы все, да деньги кончились. Я дал еще мешочек серебра, сразу выплатил команде жалованье, не забыв добавить боцману за хлопоты. Я знал, что жена умерла у него несколько лет назад, все хлопоты по семье лежали на старшем сыне, и боцман был рад каждой копейке. По местным меркам я и так платил команде очень прилично, по приходу в Москву никто даже не заикнулся об уходе, но и работу спрашивал строго. Да, гонял команду, особенно первоначально, до седьмого пота, так не по дури, а чтобы обучить стрельбе из пушек и штуцеров, обращению с судном.

Все это пригодилось в походе, люди осознавали и не роптали. Мало-помалу через неделю после моего возвращения из Тулы все припасы были куплены, корабль был почти готов. Я отпустил в краткосрочный отпуск половину команды, в первую очередь тех, у кого недалеко были семьи. Пока особенно делать было нечего, с оставшейся командой решил сплавать к месту, где был спрятан сундучок пиратского капитана и закопать оставшиеся ценности, отложив себе на жизнь.

Поутру, только начало вставать солнце, как мы втянули сходни, бросили швартов и вниз по реке, подгоняемые попутным ветерком, поплыли. После обеда уже были на месте, еще с воды я узнал облюбованный мною раньше камень. Нос судна ткнулся в берег, сбросили сходни, один из матросов привязал кораблик к дереву, а я поднялся на кручу. Ничего подозрительного не обнаружил, дерн был цел, травка зеленела. Закапывать туда же не стоит, решил я, и, отойдя от камня в другую сторону пять шагов, воткнул палку. Спустившись вниз, взял лопаты и прихватил боцмана. Вдвоем мы выкопали яму подходящих размеров, сообща перенесли ценный груз из трюма. Запыхались таскать тяжесть в гору, но посвящать еще кого-то в место хранения ценностей я опасался. Слаб человек, не сам соблазнится, так по пьяной голове проболтается.

Опустили узлы, закидали землей, уложили дерн. Я придирчиво осмотрел место – ничего не указывало на то, что здесь что-то лежит или недавно копали, только трава примята – да через пару дней поднимется, тогда и вовсе ничего не заподозришь.

Отдохнув на взгорке и полюбовавшись видами лесов и реки, спустились к кораблю. Матросы на костре уже приготовили знатный ужин, наловив рыбы и сделав уху. Часть рыбы пожарили целиком на прутиках. Был даже большой кувшин пива. Перекрестившись и прочитав скороговоркой «Отче наш», сели ужинать. Аппетит нагуляли отменный и вскоре уже стучали ложками по дну котелка.

Наевшись, улеглись спать. Плыть ночью против течения да еще без штурмана не хотелось. Фарватера я не знал, хотя проплывал эти места не раз. К вечеру следующего дня вернулись в Москву к своему причалу. Нас радостно встретили два вернувшихся матроса и Георгий. Все были рады увидеть свой корабль. Оказывается, они вернулись вчера вечером; не найдя судна, решили, что мы перегнали судно к другому причалу, и весь сегодняшний день бегали по берегам, высматривали корабль. У Георгия, грешным делом, мелькнула мысль, что мы ушли в новый поход без них.

– Ну что ты, Георгий, как можно. Куда я без штурмана, к тому же мы с тобой добрые приятели, а между порядочными людьми такого не случается.

Мы хорошо посидели в каюте за кувшином вина и жареным поросенком, что купили в ближайшем трактире. Матросы обгладывали кости второго поросенка, хотя у них он был изрядно больше. Георгий рассказал о семье, о детях, куда решил определить свои деньги. Не мудрствуя лукаво, купил себе хороший дом и верфь. Пока на верфи распоряжался его младший брат, но Георгий со временем планировал осесть дома и заниматься постройкой кораблей сам.