Иоганн Кабал, некромант - Джонатан Л. Говард

А затем из темноты раздался тихий голос: «…или дружилюбная пегая крыса Кроматти», и все игрушки принялись кидать в него стаканы.

– Заткнись, Кроматти, – кричали они. – ДА ЗА ВСЮ ИСТОРИЮ МИРА ни у кого в жизни ни было дружилюбной пегой крысы. Заткнись, пока мы снова тибя ни побили.

Страшный заяц тяжело вздохнул и сказал:

– Все, хватит с миня. Хачу свежего воздуха. Эй. – Он помахал машинисту поизда. – Стой. Я хочу пракатиться.

Мы останавились, и ужасный кролик, каторого звали Иан, забрался в вагон. Мы паехали дальше.

Ужасный кролик Иан акуратно взялся за ниточку, которая свисала рядом с его балтающимся глазом, и легонько потянул, пака глаз не встал на место.

– Так лучше, – сказал он Тимоти. – Самый настоящий кошмар, когда при стереоскопическом зрении один глаз болтается как попало. Итак, мастер?..

– Тимоти, – тихо добавил Тимоти, хотя не так тихо, как можно было ожидать при подобных обстоятельствах.

– Мастер Тимоти, нравится ли вам в бродячем цирке?

– Здесь немного… забавно.

– О да, – Йан наклонился и принялся вглядываться в темноту. – Это забавный цирк.

Внезапно из ниоткуда повыпрыгивали тощие фигуры. Судя по всему, они были сделаны из гигантских черных ершиков. Фигуры начали отплясывать вокруг них и кулдыкать. Тимоти слегка подпрыгнул на месте.

– Давайте! – прокричал Йан. – Выплесните все, что накопилось, битники!

Продолжая кулдыкать и прыгать, фигуры скрылись из виду. Йан повернулся к Тимоти:

– Что это вообще за чучела такие? Для чего они? Черт-те-что и сбоку бантик. Мы уже столько времени гастролируем и еще ни разу не встречали человека, который бы паталогически боялся сюрреализма. Испытывать к нему неприязнь? – кролик покачал лапой. – Возможно. Бояться? Не-е-е.

Какое-то время они ехали молча. Потом нечто неописуемо ужасающее прошаркало из темноты и село на рельсы, покуривая дешевую сигарету.

– Я существо, живущее у тебя под кроватью. Бу-у-у, бу-у-у-а-а-а.

Нечто издавало звуки вроде тех, что можно услышать от оживившегося монстра.

– А вот и нет, – заявляю я. – Я сплю на втаром ярусе, так что пад маей краватью спит мой брат Виктор. Ты же нидастаточно страшный.

– Ой, – ответило нечто. – Чепуха.

Создание прошаркало обратно во тьму, откуда виднелся лишь тлеющий кончик его сигареты.

– А ты крепкий орешек: тебя так просто не напугаешь, мастер Тимоти, – сказал Йан.

Перед ними замаячил шкаф: его створки начали медленно угрожающе раскрываться. Йан высунулся из поезда и захлопнул их.

– Не трать свое время, – крикнул он оставшемуся позади шкафу, из которого доносились приглушенные ругательства. – Он еще ребенок.

Йан обернулся к Тимоти и оценивающе на него взглянул.

– Пожалуй, нам стоит добавить парочку зомби и вампиров, как считаешь? На тебя все эти психологические штучки не действуют.

Поезд в очередной раз ударился о двери, напоминающие крылья летучей мыши, и они снова оказались на открытом воздухе.

– Эй, парень, – сказал Йан, когда поезд остановился, а машинист вновь принялся за изучение газеты о гонках. – Хочешь увидеть кое-что.

– Што за кое-што? – спросил я.

– Кое-што из КАШМАРОВ? – ответил кролик.

– Оки-доки, – сказал я.

Тимоти и Йан бродили по цирку и на удивление почти не привлекали внимания других посетителей, разве что кто-нибудь иногда довольно пренебрежительно высказывался о наряде мальчика.

– Куда мы идем? – поинтересовался Тимоти.

– Еще не знаю, – признался Йан. Он остановился и неторопливо огляделся, как будто его уши были антеннами радара. – Пошли в Комнату смеха.

– Да ну, фигня! – со знанием дела протянул Тимоти. – Комната смеха – скукотища страшная. Куча зеркал, и ничего больше. В одних ты выглядишь жирным, в других тощим, а в третьих – волнистым. Скучно.

– Ты еще слишком молод, мастер Тимоти, и не все повидал, – отвечал Йан. – Идем – будем тебя просвещать.

Они обогнули один из шатров и проникли внутрь через служебный вход.

– А нам за это не достанется? – спросил Тимоти, слегка нервничая: вообще-то он был парнем ответственным, уважал личное пространство других людей и не проникал на территории учреждений без разрешения. Кроме того, он терпеть не мог, когда на него кричат.

Йан остановился и призадумался: его обвисшее ухо стало торчком, а прямое он, наоборот, опустил.

– Достанется? Не-е-е, не думаю. С этой стороны в Комнате смеха куда веселее.

Они оказались в темном помещении. Единственным источником неяркого света служили высокие тонкие прямоугольники. Сперва они показались Тимоти изображениями мрачной комнаты, но тут он запоздало понял, что это зеркала с обратной стороны и смотрят они прямо в зал. Отсюда люди выглядели совершенно нормальными, неискаженными, словно он глядел сквозь обычное стекло. Стоило Тимоти это понять, как в комнату хлынули люди. Он наблюдал за тем, как они проходят мимо, останавливаются, смеются, сгибают ноги в коленях, высовывают языки, тащат своих друзей к зеркалу, а затем движутся дальше, при этом не обронив ни слова.

– И что в этом интересного? – спросил Тимоти.

– Подойди сюда, – поманил его Йан.

Тимоти встал рядом с кроликом возле зеркала. Оно располагалось в отдельном коридоре, который отходил от основной залы. Освещение было плохим, но мальчик разглядел женщину, что замерла по другую сторону стекла и смотрела на свое отражение. Она не улыбалась. Тимоти прищурился – женщина казалась ему немного знакомой, хотя это зеркало, в отличие от остальных, не давало четкого изображения, словно смотришь сквозь маслянистую пленку или на тело, которое лежит на дне неглубокого пруда.

– Знаешь, что она видит? – спросил Йан шепотом, хотя их и так никто бы не услышал. – Она видит себя такой, какой хотела бы быть. Возможно, моложе, изящнее, фигуристее. Возможно, она видит женщину, которой не приходится плыть по жизни в каюте четвертого класса. Грустно, правда?

– А зачем она хочет стать моложе? Я вот жду не дождусь, когда вырасту.

– Чтобы повзрослеть, не нужно этого желать – это все равно случится. Это нельзя остановить. Ну, без определенного вмешательства.

– По мне, она выглядит вполне нормально, – сказал Тимоти, для которого все взрослые были на одно лицо.

– Да, но только ты не видишь то, что видит она. Если бы ты взглянул на зеркало с той стороны, знаешь, что бы ты увидел? Увидел бы себя через несколько лет.

– Космонавтом?

– Ну если ты хочешь им стать. Хотя не думаю, что она желает превратиться в Даниэль Дарье [18]. Эй, да она вот-вот уйдет, если босс не поторопится.